Согласно Платону основная черта этого порядка - лишение воинов права на собственность. Все, что им необходимо, они должны получать от работников производительного труда, и притом в количестве не слишком малом, не слишком большом.[10]
Питание воинов происходит в общих столовых. Весь распорядок и рамки жизни стражей направлены на ограждение их от губительного влияния личной собственности и в первую очередь от тлетворного влияния денег.
Для стражей возможно лишь соединение мужчин с женщиной для рождения детей, семья для них, в сущности, невозможна.
Как только рождается младенец, его отбирают у матери и передают на усмотрение правителей, которые лучших из новорожденных направляют к кормилицам, а худших обрекают на гибель в скрытом месте. Впоследствии матери допускаются к кормлению младенцев, но в это время они уже не знают, какие дети рождены ими, а какие - другими женщинами. Все стражи-мужчины считаются отцами всех детей, а все женщины - общими женами всех стражей.
Для Платона осуществление этого постулата означает достижение высшей формы единства в государстве.[11]
«Общность жен и детей в классе хранителей государства завершает то, что было начато общностью имуществ и потому есть для государства причина его высочайшего блага», - утверждает Платон.[12]
Общность достояния, отсутствие личной собственности делает невозможным и возникновение судебных имущественных тяжб и взаимных обвинений.
Отсутствие имущественных раздоров внутри класса воинов сделает по Платону невозможным ни раздор внутри низшего класса работников, ни восстание их против обоих высших классов.
В конце своего описания проектируемого им государства Платон самыми радужными красками изображает блаженную жизнь членов такого общества, особенно воинов-стражей. Жизнь их прекраснее жизни победителей олимпийских состязаний. Содержание, которое они получают как плату за свою деятельность по охране общества, дается и им самим, и их детям. Они почитаются при жизни, они удостаиваются почетного погребения после смерти.
Платона почти не занимают вопросы устройства жизни и труда производящего класса, вопросы его быта, его морального состояния. Платон оставляет за рабочими принадлежащее им имущество и лишь обусловливает пользование этим имуществом. Он ограничивает его условиями, которые продиктованы вовсе не заботой о жизни и благополучии рабочих, а только соображениями о том, что требуется для того, чтобы они хорошо и в достаточном количестве производили все необходимое для двух высших классов - правителей и воинов. Вот в общей форме эти условия.
1. Устранение из жизни рабочих главного источника нравственной порчи - противоположных полюсов богатства и бедности. Богатые ремесленники перестают радеть о своем деле, бедные и сами не в состоянии из-за отсутствия необходимых орудий хорошо работать и не могут хорошо обучать своей работе учеников.
2. Ограничение функций рабочего одним-единственным видом специализированного общественного труда. Это тот его вид, к которому работник наиболее способен по своим природным задаткам, но который определяется не им самим, а предписывается правителями государства.
3. Строжайшее повиновение. Оно обусловлено всем строем убеждений рабочего и прямо следует из основной для него доблести - сдерживающей меры.
К самому труду как таковому, отношение Платона не только безразличное, но скорее даже пренебрежительное. Неизбежность производительного труда для существования и благосостояния общества в целом не делает в глазах Платона этот труд привлекательным или достойным почитания. На душу труд действует принижающим образом. В конце концов, он удел тех, у кого способности скудны и для кого нет лучшего выбора.
Руководство платоновских правителей ограничивается требованием, чтобы каждый разряд работников выполнял только одну, указанную ему свыше отрасль работы. Ни о каком планировании процесса производства у Платона нет и речи. Точно так же нет речи и ни о каком обобществлении средств производства.
Бросается в глаза то, что в платоновской теории разделения труда и специализации отсутствует, даже не называется класс рабов. Но в этом нет ничего удивительного. Проект Платона рассматривает разделение труда в государстве только между его свободными гражданами. Платон не забыл о рабстве. Рабство просто вынесено у него за скобки.[13]
Многие исследователи Платона ломали себе голову по поводу положения класса земледельцев и ремесленников в идеальном государстве. Многие полагали, что это рабы, что это означает у Платона увековечивание рабовладельческого государства. Однако его ремесленники не рабы, они свободны, в меру той свободы, которая допускается в идеальном государстве.
Они уже по одному тому не могут быть у Платона рабами, что два его сословия - философы и воины - лишены всякой частной собственности, т.е. землевладельцы и ремесленники им принадлежать не могут. Более того, только этому сословию предоставлена у Платона экономическая свобода. Члены его производят продукты потребления, самостоятельно их продают, входят в экономические отношения с иностранцами. Все это строжайше запрещено философам и воинам.
Платон не раз ссылается на социально-политический строй Спарты с ее государственными крепостными. Можно было бы говорить о государственном крепостничестве в идеальном государстве Платона.
В сущности, все сословия у Платона закабалены одним - служением вечному и абсолютному миру идей.
Разделение умственного и физического труда у Платона абсолютизировано и увековечено на все времена: одни только мыслят и воюют, другие только кормят. Разделение труда, преподносимое Платоном в виде абсолютной нормы, несомненно, заимствовано из практики рабовладельческой формации и доведено до степени египетского кастового строя.
Аскетически строй свое идеальное государство Платона, однако мало кто обращает внимание на слова Платона о том, что взрослый или ребенок, свободный или раб, мужчина или женщина, словом, все целиком граждане должны беспрестанно петь самому себе очаровывающие песни.
Игра, пение, пляски, эстетическое наслаждение - это, по мысли Платона, реальное воплощение божественных законов, так что всё государство, со всеми его мирными обычаями и со всеми его войнами, есть только бесконечное художественное самоутверждение: «Надо жить, играя», - говорит Платон.[14]
Цель жертвоприношений, песнопений и плясок - отразить и победит врагов в битвах. Здесь, даже трудно отличить, где божественный, непреклонный и аскетический закон, и где тут пляски и вечная игра.
В утопии Платона не только выражены представления философа об идеальном государственном порядке, но и отражены важнейшие черты действительного, реального античного полиса - далекие от намеченного идеала. Сам того не замечая и не желая, Платон обнажает классовое происхождение и классовую тенденцию своей утопии. Сквозь идеализирующие очертания изображаемой Платоном гармонии ясно проступает противоположность высших рабовладельческих классов и низших классов, резко обособленных друг от друга.
Недостаточно обосновано у Платона созерцание идей, которое является профессией сословия философов. Что они созерцают, кроме небесного свода с его вечно правильными, механически и геометрически размеренными движениями? Общественные отношения, возникающие по законам геометрии или астрономии, являются отношениями чертежника к его чертежу. Если одно сословие только чертит, а другое является только чертежом, то это близко к тому, что обыкновенно называется рабовладением. Следовательно, независимо от своего непосредственного содержания, утопия Платона, в конечном счете, отражает рабовладельческую основу эпохи разложения греческих полисов.
Платон остался до конца верен строгим и суровым идеалам старой Греции, в спартанско-критском духе.
В идеальном государстве Платона не только работники напоминают рабов, но и члены двух высших классов не знают полной и истинной свободы. Субъектом свободы и высшего совершенства оказывается у Платона не отдельная личность и даже не отдельный класс, а только все общество, все государство в целом. Это государство существует ради самого себя, ради своего внешнего великолепия, что касается гражданина, то его назначение только в том, чтобы способствовать красоте его построения в роли служебного члена. Все признаются лишь как всеобщие люди. Сам Платон говорит об этом наияснейшим образом.
«Законодатель, - поясняет он, - заботится не о том, чтобы сделать счастливым в городе особенно один какой-нибудь род, но старается устроить счастье целого города, приводя граждан в согласие с убеждением и необходимостью... и сам поставляет в городе таких людей, не пуская их обращаться, куда кто хочет, но располагая ими применительно к связности города».[15]
Таким образом, философская концепция идеального государства Платона страдает серьезным внутренним противоречием – между смыслом и предназначением лучшего государственного устройства, с одной стороны, и практическим игнорированием свободных устремлений как индивидуальных, таки социальных образований, с другой стороны. Данное противоречие в платоновской концепции должно быть преодолено высшей волей, мудрейшими правителями любыми средствами, не исключая и насилие. Но это, однозначно, тупиковый путь, что и подтвердила мировая история.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В целом, на основании вышеизложенного представляется возможным сделать следующие обобщения.
Воззрение Платона на государство и на роль в нем личности имеет все черты реакционной социальной утопии. Кого могла спасти в те катастрофические времена такая утопия? Практически она имела нулевое значение даже при сочувствии к намерениям Платона со стороны некоторых государственных и общественных деятелей.
Платон был объявлен буржуазными историками предтечей теорий социализма и коммунизма, что отрицалось советской наукой. То, что на Западе называли платоновским коммунизмом, в СССР называли коммунизмом потребления, в отличие от теории научного коммунизма, то есть коммунизма производства. Коммунизм Платона - и исторически, и политически не признавался советскими историками результатом исследования, а более того, такая формула считалась публицистическим мифом новейшего антикоммунизма.
Но в этой утопии есть и положительная черта. “С редким реализмом, - пишет Поппер, - Платон понял характерную для античного полиса связь единичного с целым, зависимость личности от более широкого целого, обусловленность индивида государством. Поняв эту связь, Платон превратил ее в норму задуманного им проекта идеального общественно-политического устройства”.[16]
Прошедшие тысячелетия показали, что последующие утопии недалеко ушли от прародительницы, созданной гением Платона, который ярко проявился и в создании основ объективного идеализма и разработке его в целостном виде.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Асмус В.Ф. Платон. - М.: Мысль, 1978. – 278 с.
2. Богомолов А.С. Античная философия. – М.: Наука, 1988. – 369 с.
3. Краткий очерк истории философии / Под ред. М. Иовчука, Т. Ойзермана, И. Щипанова. - М.: Высшая школа, 1983. – 644 с.
4. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. Серия ЖЗЛ. – М.: Молодая гвардия, 1996. – 442 с.
5. Макрей Д. Наука и демократия. – СПб.: Питер, 1994. – 467с.
6. Мигдал А.Б. Поиски истины. М.: Мысль, 1987. – 499 с.
7. Мир философии. Антология философской мысли. – М.: Политиздат, 1990.-814 с.
8. Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – 526 с.
9. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. Чары Платона. – М.: Фолиант, 1999. – 633 с.
10. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Республика, 1994. – 527 с.
[1] См.: Богомолов А.С. Античная философия. – М.: Наука, 1988. – С. 211.
[2] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 192.
[3] Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. Серия ЖЗЛ. - М.: «Молодая гвардия», 1996. – С. 63.
[4] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 199.
[5] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 219.
[6] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 226.
[7] Там же. – С. 231-232.
[8] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 288.
[9] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 333.
[10] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 341.
[11] Асмус В.Ф. Платон. - М.: Мысль, 1978. – С. 204.
[12] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 352.
[13] См.: Асмус В.Ф. Платон. - М.: Мысль, 1978. – С. 109.
[14] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 185.
[15] Платон. Избранные сочинения. - М.: Логос, 1994. – С. 322.
[16] Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 1. Чары Платона. – М.: Фолиант, 1999. – С. 110.
