Со временем Тегеран усилил акценты, поддерживая оппозиционный шиитский Высший совет исламской революции Ирака (глава ВСИРИ М.Б. аль-Хаким руководил Советом, находясь в Тегеране), откровенно выступая, таким образом, за смену багдадского режима. Положение осложнялось массовыми потоками иракских беженцев, нашедших приют в Иране, возобновленными требованиями Ирана возместить ущерб, причиненный Ираком в ходе войны 1980–1988 гг.10, а также ответной активной деятельностью обосновавшейся в Ираке оппозиционной Тегерану Организации моджахедов иранского народа во главе с М. Раджави. В отношениях двух стран в очередной раз нарастала напряженность, грозившая перерасти в открытый конфликт.
В целом в поствоенный период ирано-иракские связи, соблюдая историческую традицию, развивались волнообразно, отличались атмосферой недоверия и подозрительности, что препятствовало налаживанию конструктивного диалога для решения оставшихся после войны проблем11.
Определенный прогресс наметился в 1996 г.: ирано-иракский диалог вышел на солидный политический уровень. ИРИ посетили вице-президент Ирака Т.Я. Рамадан, министр иностранных дел М. Саххаф, министр промышленности А.А. Ани и министр транспорта А. Муртада. В Ираке в свою очередь побывали высокопоставленные иранские эмиссары.
В продолжение развития диалога иракское руководство попыталось добиться увеличения объемов приграничной торговли в обход санкций ООН, что не нашло поддержки со стороны Тегерана, не желающего портить своих отношений с западными странами – стратегически более важными партнерами, нежели саддамовский Ирак.
В мае 1997 года был избран новый президент Ирана С.М. Хатами, который стал продолжателем либеральной политики А.А. Хашеми-Рафсанджани. Прагматика и линия на конструктивный диалог с ведущими странами мира стали характерными чертами политики нового президента.
В мае 1999 года по инициативе Эр-Рияда состоялся визит президента ИРИ С.М. Хатами в Саудовскую Аравию (первый на таком уровне после Революции)12. Багдад обвинил Тегеран «в попытках наладить отношения с США». «Иран хочет нанести нам удар ножом в спину», – писала иракская правительственная газета «Ас-Саура»13.
Очередной подъем в отношениях Ирана с Ираком начался спустя год. Так, в период с апреля по июль 2000 г. Иран в одностороннем порядке освободил более 3 тыс. иракских военнопленных, ожидая ответных шагов со стороны Ирака.
В сентябре того же года на саммите ОПЕК в Каракасе встретились вице-президент Ирака Т.Я. Рамадан и С.М. Хатами.
14–15 октября 2000 г. состоялся визит министра иностранных дел Ирана К. Харрази в Багдад. По итогам его переговоров с иракским коллегой было решено активизировать решение вопросов послевоенного урегулирования. Стороны даже наметили перспективы экономического сотрудничества и договорились о создании свободной зоны в районе Мунзирия при том понимании, что иранские товары в рамках гуманитарной операции ООН будут ввозиться через порт Умм-Каср.
Несмотря на это, в апреле 2001 г. резко обострилась ситуация на границе. 18 апреля Иран нанес массированный ракетный удар по базам ОМИН в Ираке в ответ на ряд крупных диверсий, осуществленных боевиками этой организации в некоторых иранских городах.
Первая встреча на высоком уровне после ракетных ударов состоялась летом 2001 г. в ходе сессии министров иностранных дел ОИК в Бамако, где К. Харрази встретился со своим коллегой Н. Сабри. Практически одновременно заместитель министра иностранных дел Ирака Р. Кейси выступил в СБ ООН по вопросу создания на Ближнем и Среднем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, призвав членов Совета принять меры по ликвидации имеющегося у Ирана потенциала ОМУ. Иранская сторона в ответ распространила в ООН материал, опровергающий иракские обвинения и содержащий встречные претензии к Багдаду в связи с использованием им химического оружия во время войны 1980–1988 гг.
Ирано-иракские отношения перешли в новую фазу в январе 2002 г., когда президент США Дж. Буш в своей речи, произнесенной перед конгрессом, объединил Иран и Ирак, наряду с Сев. Кореей в т.н. «ось зла», обвинив эти страны в поддержке мирового терроризма. Спустя несколько недель Тегеран посетил министр иностранных дел Ирака Н. Сабри. Он встретился с С.М. Хатами, а также провел переговоры с К. Харрази. В ходе визита много говорилось о совместном противодействии «росту американского гегемонизма на Среднем Востоке и в Центральной Азии»14. Иракский министр и иранский президент призывали друг друга «забыть горькое прошлое» и заявили, что усилят сотрудничество по текущим международным вопросам. Традиционно отмечалось единодушие в «осуждении экспансии сионизма в регионе». По некоторым сообщениям, иракская сторона готова была пойти на уступки, например на ограничение поддержки оппозиционных Тегерану группировок (в первую очередь ОМИН), реанимацию алжирских соглашений 1975 г. Иран в ответ пообещал Багдаду помощь, правда, что немаловажно, лишь политическую и гуманитарную, в случае нанесения по Ираку военных ударов. Таким образом, несмотря на общий ирано-иракский антиамериканизм, сотрудничество между Тегераном и Багдадом оставалось всего лишь трибуной для традиционных антизападных заявлений.
По мере обострения иракского кризиса проявилась, очевидно, единственно выгодная позиция ИРИ по иракской проблеме: Тегеран официально заявил о приемлемости исключительно мирного пути решения иракского вопроса с координирующей ролью ООН, подчеркивая необходимость сохранения территориальной целостности Ирака, соблюдения прав всех проживающих национальных и религиозных меньшинств, самостоятельного определения народом Ирака своей дальнейшей судьбы. На попытки США и Великобритании вовлечь Иран в предстоящую военную акцию руководство ИРИ 13 февраля 2003 г. сообщило свою официальную позицию, поддержав инициативу России, Германии и Франции по Ираку.
Тем не менее, стоит отметить, что выработка Ираном долгосрочной стратегии по иракскому кризису протекала далеко не в простых условиях. Осуждая какие-либо военные действия против Ирака, в Тегеране осознавали угрозу возможной изоляции в случае все более вероятной военной кампании США и Англии против Ирака, следовательно, неучастия в формировании правительства в постсаддамовском Ираке. Кроме того, по-прежнему оставались нерешенными вопросы об обмене военнопленными, а также получении материальной компенсации за нанесенный в ходе войны 1980–1988 гг. ущерб, что также склоняло руководство ИРИ к более прагматичному анализу сложившейся ситуации.
Вскоре Тегеран активизировал работу с оппозиционными режиму С. Хусейна группировками, в первую очередь ВСИРИ, а также с Демократической партией Курдистана и Патриотическим союзом Курдистана.
В конце 2002 г. в преддверии готовящейся встречи иракской оппозиции с делегацией США15 в Тегеране состоялись раздельные встречи председателя Демократической партии Курдистана М. Барзани и главы ВСИРИ М.Б. аль-Хакима с лидером Иракского национального конгресса А. Чалаби, который считается проамериканской фигурой среди зарубежных суннитских группировок. Его появление в Тегеране стало сенсацией (хотя Чалаби не был принят на высоком уровне)16. Инициативой по консолидации рядов иракской оппозиции правительство С.М. Хатами продемонстрировало, что по-прежнему считает Ирак зоной своих интересов.
После начала военной акции коалиционных сил в Ираке Тегеран заявил о своей позиции «активного нейтралитета», подразумевая активное реагирование на угрозы своим интересам; закрыл свое воздушное пространство, квалифицируя действия Вашингтона и Лондона как агрессию, дестабилизирующую положение в регионе и создающую опасный прецедент. Иран, памятуя о предыдущих волнах иракских беженцев (к середине 1990-х в Иране находилось 600 тыс. беженцев из Ирака)17, перекрыл свою границу с Ираком, заявив о готовности оказывать им гуманитарную помощь, но на иракской территории.
Падение режима С. Хусейна в Тегеране приветствовали, о чем заявил руководитель ИРИ А. Хаменеи. Внешнеполитическое ведомство Ирана подчеркнуло, что в случае проникновения на иранскую территорию членов иракского руководства они будут арестованы и преданы суду за преступления против народа Ирака.
На данный момент Иран выступает за сохранение территориальной целостности Ирака, формирование здесь широкопредставительного, независимого, дружественного Ирану правительства, обеспечение контроля иракцев над природными ресурсами своей страны. Кроме того, Тегеран опасается создания в Ираке проамериканского государства и, следовательно, усиления влияния США в регионе.
В ИРИ указывают на необходимость учета опыта международного урегулирования афганского кризиса, призывая к проведению международной конференции с участием представителей сопредельных с Ираком стран, постоянных членов СБ ООН, ЕС, лидеров группировок из состава бывшей внешней иракской оппозиции, объединенных в «Комитет 7», а затем к формированию временной администрации, созыву конституционной ассамблеи, выборам и созданию полноценного правительства.
Тегеран неоднократно указывал на то, что центральная роль в посткризисной реконструкции Ирака, оказании помощи его населению должна принадлежать ООН.
От властей в Багдаде иранцы ожидают строгого выполнения международно-правовых обязательств Ирака, в том числе положений Алжирских соглашений 1975 г.
Успех в достижении своих целей Тегеран тесно связывает с деятельностью в Ираке местной шиитской общины. Иранцы рассчитывают на включение представителей шиитских группировок в будущие государственные структуры Ирака. В этом вопросе особая роль отводилась ВСИРИ, лидер которого М. Б.аль-Хаким долгое время проживал в Иране. Однако после свержения С.Хусейна глава ВСИРИ озвучил неожиданно лояльные по отношению к США взгляды касательно будущего Ирака, отметив необходимость создания в Ираке светского демократического государства, а также подверг жестокой критике любые проявления радикализма в исламе.
29 августа 2003 г. в священном шиитском городе Эн-Наджаф был совершен террористический акт, в результате которого М. Б.аль-Хаким был убит. Его преемником стал родной брат Абдель Азиз аль-Хаким, отличающийся еще более проамериканскими взглядами.
В любом случае, Тегеран продолжает вести работу на иракском направлении, что вызывает негативную реакцию США. Последние обвиняют Иран во вмешательстве во внутренние дела Ирака, а также в «продолжающемся проникновении в Ирак с иранской стороны боевиков, враждебных Америке»18. Вашингтон категорически отвергает иранские подходы к мирному урегулированию в Ираке.
иран ирак разногласия конфликт
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1) Иванов М.С. Очерк истории Ирана. – М., 1952, с. 60–61.
2) Путевой журнал Е.И. Чирикова. – СПб., 1875, с. 649–651.
3) Ушаков В.А. Иран и мусульманский мир. – М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 1999, с. 16.
4) Кленов И., Орлов В. Ирано-иракская война // Зарубежное военное обозрение, 1985, № 1.
Страницы: 1, 2
