Политический протест
Особое значение для государства имеют протестные формы политического участия населения. Политический протест представляет собой разновидность негативного воздействия индивида (группы) на сложившуюся в обществе политическую ситуацию или конкретные действия властей, затрагивающие его.
К наиболее распространенным источникам политического протеста, как правило, относятся: слабая приверженность граждан господствующим в обществе ценностям, психологическая неудовлетворенность сложившимся положением вещей, а также отсутствие должной чуткости властей к текущим запросам населения.
Однако политический протест возникает не только там, где имеют место неэффективные действия государства, как такового, но и там, где наличествует тот человеческий «материал», который способен к спонтанным или осознанным оппонирующим власти действиям. Не секрет, что, к примеру, российское население отличается долготерпением, повышенным привыканием даже к невыносимым политическим и социально-экономическим условиям (длительным невыплатам заработной платы, подавлениям демократических свобод и т.д.). В то же время в других странах граждане более активно и целенаправленно пытаются корректировать неудовлетворяющие их аспекты государственной политики.
В государствах любого типа политический протест протекает в конвенциональных (в виде разрешенных властями демонстрациях, пикетах и прочих акциях) и неконвенциональных формах (деятельность подпольных политических партий, запрещенные шествия и т.д.). В этом смысле основная опасность протеста состоит в том, что он способен к нарастанию интенсивности и переходу к неконвенциональным, неконституционным (особенно революционным) формам, связанным с прямым применением силы населением (или его отдельными группами). Для того чтобы придать протесту цивилизованную форму, в демократических государствах обеспечивается свобода слова, формируется институт оппозиции, который представлен деятельностью неправительственных партий и движений. В ряде стран оппозиция даже создает «теневые» правительства, которые постоянно оппонируют правящим структурам по всем важнейшим политическим вопросам, публикуя собственные оценки и прогнозы, планы и программы решения тех или иных проблем.
Крайней формой неконвенционального политического протеста является политический терроризм, цель которого — физическое уничтожение политических деятелей, проведение силовых символических акций возмездия режиму, постоянное провоцирование взрывной ситуации в стране. В современной политической истории известны многочисленные факты убийств президентов, депутатов парламента и кандидатов в представительные органы, представителей различных органов власти, повлекшие массовые жертвы захваты заложников и взрывы в общественных местах.
Помимо террористических организаций (типа палестинской организации, У. бен Ладена, итальянских «Красных бригад», организации басков в Испании, ряда формирований чеченских боевиков и др.) такого рода действия систематически практиковали, особенно в годы «холодной войны», и спецслужбы отдельных стран, организуя покушения на глав государств или отдельных недружественных политиков. В настоящее время на международной арене существуют даже отдельные политические режимы (Ливия, Ирак, Иран и др.), которые в определенные периоды своей истории открыто поддерживали (поддерживают) террористические приемы в политических отношениях с другими странами. Борьба с международным и внутренним терроризмом требует громадных ресурсов, отлаженной законодательной базы, решимости властей и скоординированности действий силовых структур.
Процесс формирования политической науки
Структура политического знания
Люди издавна интересовались политикой, не одно тысячелетие постигая устройство государства и партий, поведение правителей и масс, проведение выборов и многие другие аспекты и проявления этого сложнейшего общественного феномена. Даже в трудах древних китайцев, индийцев и греков, отдаленных от нас более чем 2,5 тыс. лет, можно найти рассуждения о проблемах, сходных по существу с теми, которые занимают умы наших современников: о способах организации публичной власти, условиях достижения общественной стабильности, признаках совершенного способа правления, поведении ответственных управляющих и т.д.
Однако в зависимости от уровня развития общества, характера собственных потребностей, а также уровня развития знаний люди отображали политический мир с разной степенью глубины и в разных формах, в частности в форме мифов, идеологий, религиозных и научных воззрений. Многовековая история человечества выкристаллизовала три основных способа (формы) постижения человеком мира политики.
На обыденном уровне познания рядовой гражданин, «человек с улицы» создает тот первичный, фоновый облик политики, который позволяет ему приспосабливаться к политически организованному сообществу, находить совместимые с собственными целями способы взаимоотношения с властью и государством. Формирующийся на этом уровне сознания образ политики по существу есть результат ее фактографического созерцания, не претендующего на какое-либо специализированное отношение к ней или использование приемов отражения, выходящих за рамки обычных наблюдений за действительностью. Обыденное сознание рисует «естественную» картину политики на основе индивидуального эмпирического опыта и традиционно сложившихся идей, обычаев, стереотипов. По сути такой тип политического созерцания представляет собой разновидность не логического, а интуитивно-образного мышления, в котором преобладают чувства и эмоции, выраженные в разного рода символах, ассоциациях, метафорах и других простейших способах выражения человеческой мысли. Наряду с рациональными оценками здесь в достатке присутствуют и различные неотрефлексированные, иррациональные представления. Именно этот тип мышления порождает всевозможные мифы, утопии, вероучения и иные аналогичные формы мысли о политике.
Что касается смысла такого суммативного образа политики, то он чаще всего связывается с явлениями власти, государства, руководства, управления, какой-то целенаправленной активности. Нередко люди привносят в этот образ и оттенки определенной хитрости, коварства, нечистоплотности. Такой образ «политического» объясняется в значительной степени тем, что в его основе лежит восприятие человеком отдельного фрагмента политики, с которым он непосредственно сталкивается и который к тому же вполне устраивает его как отражение внешних черт политического взаимодействия людей.
Высшая форма специализированного отражения политики научно-теоретическая. Специфика научно-теоретического познания, отображения мира политики состоит в рационально-критическом осмыслении политической действительности и создании такой картины политики, которая описывала бы и объясняла данное явление в целом. По сути — это форма абстрактного мышления, с помощью которой человек выстраивает в своем сознании представления о внешних и внутренних связях политики на основе обобщения и систематизации не индивидуального, а интергруппового и универсального опыта.
Наука призвана давать целостную и достоверную систему представлений о политике. Основным внутренним механизмом выработки ею таких представлений является теоретическое познание, стремящееся схематически отобразить источники и формы развития политической жизни человека и общества. Как внутренняя форма науки теория стремится прежде всего построить определенную логическую (описательную, нормативную, типологическую, прогностическую и т.д.) модель политики, увязывающую ее основные параметры с представлениями об обществе и мире в целом.
Придавая значения терминам, используемым для моделирования политики как объекта исследования, научно-теоретическое знание формирует собственный аналитический инструментарий. В этом смысле используемые категории и понятия выступают результатами своеобразного обобщения различных фактов, взятых из различных картин политического мира. Учитывая, что теория может создавать бесконечное количество трактовок политики, понятия всегда обладают определенной конвенциональностью, предполагающей согласие ученых на их использование в конкретном значении и смысле. Именно поэтому известный американский ученый Дж. Ганнел считает, что «все политическое относится к сфере конвенции»1.
Благодаря своим
неограниченным способностям формировать
интеллектуальные картины политики, теория может даже отрываться и «отлетать» от
действительности, превращаться в способ ее беспредметной идеализации, создания
метафизических, умозрительных образов, которые не объясняют, а маркируют
политику знаком оригинального подхода того или иного ученого. Политическая
теория способна превратиться в «вербальный произвол» исследователя (И. Хеттих),
утратив какую-либо смысловую связь с реальностью. Так что усложнение схем
политического анализа не всегда ведет, усилению эвристических свойств научных
концепций.
1 Gannel J. In Search of the Political Object Beyond Methodology and Transcendentalism//Ed. by J. Nelson. N.Y., 1983. P. 43. "
Механизмом, препятствующим такой альтернативе, выступает процедура научной верификации (соотнесения теоретических оценок с практикой). Упрощенно ситуацию можно представить так: теория разнообразит представления о политике, наука придает ее схемам убедительность и достоверность, отсекая те теоретические рискрефлексии, в которых гипотетическое знание превалирует над здравым смыслом и доказательствами правомерности данной трактовки политических процессов.
Третьей специфической формой отображения политики является технологическое отражение. В определенном смысле оно служит качественной разновидностью научного сознания, формирующейся для решения конкретной политической задачи и представляющей науку как особое «искусство», «ремесло», «мастерство». Это существенно влияет на методы формирования и развития такого рода знаний, способы их организации и формы воплощения (подробнее об этом см, разд. VII).
Общее и особенное в развитии научно- теоретического знания
Все три названные
формы отображения
политики имеют общие и отличительные черты. Так, все они зависят от развития
самой политической сферы, обладают определенными возможностями
взаимодействовать с обществом и друг с другом. Например, научные выводы влияют
на обыденные представления о политике, способствуя рационализации и повышению
массовых стандартов оценивания политической жизни, обогащению повседневного
языка и т.д. С другой стороны, и наука подвергается «агрессии» со стороны
обыденности, которая проникает в политический анализ за счет расхожих и
банальных суждений о тех или иных явлениях, морализаторских оценок и т.д.
Научные и обыденные представления обладают — хотя и в разной степени — нормативным и оценочным характером. Правда, если у обывателя это проявляется в вынесении им морально-этических оценок тем или иным политическим событиям (номинировании их «хорошими» или «плохими»), то у исследователя нормативным значением обладают ведущие установки его концептуального подхода к политическим явлениям.
Научные, технологические и обыденные воззрения обладают (не вполне одинаковой, но все же однотипной) особенностью: они могут воплощаться в действительности, служить основой для принятия решений, урегулирования конфликтов и т.д. Политика же, формируемая в результате воплощения как обыденных, так и научных воззрений, обретает характер артефакта, т.е. социального явления, принципиально открытого для сознательного построения и переустройства своих институтов, ролей, отношений.
