Линц, ориентация на максимальное сосредоточение власти в рамках сильной президентской модели.
«При президентской системе, — пишет Линц, — получивший 33,1% голосов получает на точно определенный промежуток времени контроль над исполнительной властью и относительно свободно ее использует, чтобы назначить всех высших служащих вводить законы и накладывать вето на предложения законодателей. При этом оппозиция чувствует себя беспомощной и склонна » озлоблению. Оппозиция, расколовшаяся в ходе выборов, имеет множество причин объединиться после поражения. В свою очередь, получивший власть вполне может почувствовать страх, что в его программе разочаруются, и что на следующих выборах он может потерпеть поражение. Безличный характер магистратуры, плебисцитарный характер выборов, контраст между общегосударственным уровнем дебатов в контексте президентских выборов, вполне возможная коррумпированность выборов в законодательные органы, — все это может дать президенту ощущение власти, ощущение мандата, превышающего имеющуюся у него реальную поддержку».
На этапе консолидации демократического режима возрастает спрос на устойчивость режима и его умение достигать промежуточных соглашений с оппозицией, вовлекая ее в процесс принятия решения и тем самым лишая возможности выступать с безответственными призывами к отставке существующего правительства. Поэтому принципиально важным может оказаться не предоставление президенту дополнительных полномочий, а напротив, ограничение его власти представительными и судебными органами.
Если ни одна из стратегий выхода из кризиса и последующей
стабилизации демократического режима не оказалась эффективной, X.
Линц называет пять вероятных путей его крушения. Перечислим вслед за
исследователем эти пути.
1) Неконституционная замена демократически избранного правительства группой, готовой использовать силу, действия которой получают легитимацию через институционные механизмы, созданные при введении чрезвычайного положения.
Устанавливается переходная власть с намерением восстановить демократический процесс, которая впоследствии сталкивается с определенными трудностями.
2) Захват власти коалицией представителей недемократических (в основном, додемократических) структур правления, принимающих в свои ряды политиков прежнего демократического режима и лидеров нелояльной оппозиции, но осуществляющих лишь незначительные перемены социальной структуры и институтов демократической системы.
3) Установление нового авторитарного режима, основанного на объединении общественных сил, из которых исключаются ведущие политические деятели прежнего демократического режим без создания новых политических институтов и без како либо массовой мобилизации сил в поддержку нового режима.
4) Переход власти в руки хорошо организованной нелояльной оппозиции, имеющей массовую базу в обществе и жаждущей создать новое общественно-политическое устройство, а также не желающей делить власть с политиками прежнего режима, разве что с второстепенными партнерами по переходному периоду. В результате, пишет Линц, может возникнуть как жесткий авторитарный режим, так и предто-талитарный.
5) Переход власти, если демократический режим, даже ослабленный, не сдается легко и требуется продолжительная борьба (гражданская война). Такой конфликт возникает как результат твердого противостояния демократического правительства отказу от власти при его неспособности справиться с оппонентами и высокой степени общественно- политической мобилизации общества, расколотого в поддержке правительственных или оппозиционных сил.
Делегативная демократия (Модель III)
Концепция делегативной демократии была сформулирована, главным
образом, в опоре на опыт Латинской Америки. И хотя Россия — не
Латинская Америка, латиноамериканский опыт может быть полезен для
осмысления российских политических процессов. В качестве
характеристик «латиноамериканизации» российской политики могут быть
названы, например, появившиеся признаки ее преторианского характера
и активное участие в ней оппозиционных и полуоппозиционных режиму
генералов — Ачалова, Руцкого, Лебедя, Громова и др.; увеличившаяся
вероятность отказа режима от остатков имеющихся пока демократических
институтов; поистине огромные масштабы коррупции; усиливающийся
отрыв правящей элиты от народа и некоторые другие весьма характерные
признаки. Общность этих характеристик заставляет внимательнее
присмотреться к сформулированной Г. 0'Доннеллом теории делегативной
демократии.
Концепция 0'Доннелла исходит из предположения, что режим,
который родился на свет в результате падения авторитаризма и который
Шмиттер и Линц называют «неконсолидированной демократией», предрекая
ему крайне нестабильное будущее, способен продемонстрировать образцы
определенной и достаточно длительной устойчивости. Эта устойчивость
рождается как сочетание сильной президентской власти и неразвитости
всех остальных социальных и политических институтов, способных
оказать этой власти противодействие. 0'Доннелл называет такой режим
«делегативной демократией», полагая, что его возникновение
стимулируется «глубокими социальным» и экономическими кризисами,
унаследованными большинством стран от их авторитарных
предшественников».
Делегативная демократия существенно отличается о демократии либеральной, или представительной, так как функционирует в отсутствие важнейших институтов, а также не обладает правительственной эффективностью для разрешения социальных и политических кризисов. Это делает ее внутренне нестабильной, подверженной постоянной опасности вырождения в авторитаризм, но та кое состояние может продлиться достаточно длительною время, поскольку демократические институты отсутствуют, потребность в сильном президентском правлении в обществе необычайно высока.
Описание делегативной демократии 0'Доннеллом весьма напоминает
режим, сложившийся и существующий сегодня в России — избранный в
должность президент практически никак и ничем (кроме сроков
правления) не ограничен в своих действиях; он выступает в качестве
воплощения нации и главного определителя ее интересов; политика его
правительства не несет практически никакой ответственности за
обещания, данные президентом в ходе его избирательной кампании;
президент представляет себя как стоящего вне, над всеми
существующими политическими и другими организованными интересами;
все остальные, кроме президентства, политические институты — как,
например, суды и парламенты — выступают как не имеющие
самостоятельного приложения к демократически избранному президенту.
Соответственно, сами выборы в такого рода политических устройствах
представляют собой исключительную для стабильности страны значимость
и проходят в накаленной до крайности эмоционально-популистской
атмосфере, ибо вы игравший получает все.
Концепция делегативной демократии представляет собой развитие
прежних теоретических исследований 0'Доннелла, в частности
исследований бюрократически-авторитарных систем, корпоративных и
технократических по своей природе режимов, в значительной степени
подготовивших почву для возникновения режима делегативной
демократии, в условиях которого скрывавшиеся до поры противоречия
выходят на поверхность — партии открыто критикуют друг друга и
президента (без особого, впрочем, ущерба для последних), пресса
обладает формальной свободой, парламент избирается и т.д.
Делегативная демократия, таким образом, является промежуточным
режимом, находящимся посередине между авторитаризмом и
представительной демократией. Ее эволюция поэтому возможна в одном
из двух направлении — к представительной демократии или к вырождению
в авторитаризм. Каким будет тип авторитарного режима, если
пессимистическое предсказание 0'Доннелла окажется точным? 0'Доннелл
не дает четкого ответа на этот вопрос, поэтому можно лишь
догадываться о ходе его мысли. Вероятнее всего, под авторитаризмом
он подразумевает бюрократически-авторитарный режим, само понятие
которого было сформулировано им самим в его предыдущих исследованиях
Латинской Америки, прежде всего Аргентины. Поэтому необходимо
сказать несколько слов о концепции бюрократического авторитаризма.
0'Доннелл рассматривает потребность в ускоренном развитии
капитализма как основную в укреплении политической роли государства.
Государство в условиях бюрократического авторитаризма отстаивает
интересы блока, состоящего из трех основных движущих сил. Во-первых,
национальная буржуазия, контролирующая крупнейшие и наиболее
динамичные национальные компании. Во-вторых, международный капитал,
который тесно связан с национальным капиталом и во многом составляет
движущее начало экономического развития данной страны. Такое
взаимодействие национального и интернационального капитала привело,
в частности, к формированию дополнительного количества дочерних
компаний мультинациональных корпораций. Высокая степень
нестабильности, острые политические конфликты, «коммунистическая
угроза», периодически возникающие экономические кризисы побудили
этот блок опереться еще на одну важнейшую силу, способную
предотвратить возможную социальную дезинтеграцию, — на армию.
Отстаивая интересы этого блока сил, государство оказывается наделенным рядом близких фашистскому характеристик — высокой степенью авторитарности и бюрократизма, а также активным вмешательством в ход экономических процессов. Эта роль государства укрепляется тем явственнее, чем очевиднее становится необходимость защищать интересы национального капитала от возросших притязаний капитала международного. Государство все больше и больше выступает как патрон национальной буржуазии.
«Государство, которое мы имеем в виду, — пишет 0'Доннелл, — не является традиционно авторитарным типом, когда оно возвышается над политически инертным населением; оно также не является популистским, взывающим, хотя и под определенным контролем, к оживлению народного сектора... Бюрократический авторитаризм представляет собой систему политического и экономического вытеснения народного сектора... что достигается уничтожением каналов политического доступа к государству для народного сектора и его союзников, захватом и контролем организационной базы их деятельности».
Такой образец существовал в ряде стран Латинской Америки, пока не развился и обнаружил свои претензии на участие в политической деятельности тот самый народный сектор, рост которого тщательно контролировался государством, пока не диверсифицировались интересы национальной буржуазии, которые более не могли быть разрешены в рамках авторитарного режима.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
При внимательном рассмотрении можно различить, что выделенные модели политического развития объединяет интерес к одним и тем же трем параметрам. Каждая из моделей описывает положение режима (или государства), оппозиции проводимым им реформам и либерально- демократических институтов, а также конфигурацию и дальнейшую эволюцию названных параметров. Остановимся на этом более подробно.
Ключевым для каждой из моделей выступает анализ сложения и роли режима в политическом развитии. Модель перехода к либеральной демократии (Модель I) исходит из того, что несмотря на сложность и болезненность переживаемой обществом трансформации, государство в целом укрепляет свои позиции в процессе перехода и что происходит это за счет достижения обществом национального единства, готовности основных факторов перехода руководствоваться общими правилами ведения политической борьбы. Эта борьба может достигать крайне высокой степени ожесточенности, но не выходит за рамки общепринятых правил и процедур. Законность режима и культивирующееся им уважение к демократическим процедурам политического процесса являются мерилом его стабильности, гарантом укрепления его дееспособности. Напротив, модель распада демократических режимов (Модель II) исходит из ослабления государства, возникающего в результате его неспособности справиться с валом общественных проблем и, как следствие, противостоять силам оппозиции. Наконец, концепция делегативной демократии (Модель III) описывает государство как достаточно сильное, чтобы противостоять оппозиции, но отнюдь не связанное в своих действиях исключительно демократическими нормами и процедурами. Кроме механизма выборов, лидер режима ничем более не ограничен, он сам воплощает собой закон и преобразует его по своему собственному разумению.
Описание оппозиции также отличается в рассматриваемых моделях.
Модель I исходит из того, что в результате растущего авторитета
демократических правил и процедур влияние непримиримой оппозиции в
обществе будет постепенно ослабевать, а сама она все более
цивилизоваться под влиянием этих правил и процедур. Модель II
прослеживает прямо противоположный процесс постепенного превращения
лояльной и полулояльной оппозиции в непримиримую. Что касается
Модели III, то здесь положение оппозиции оказывается в значительной
степени зависимым от поведения режима. Оппозиция может укреплять
свое влияние в обществе, если у режима отсутствуют ресурсы для
оказания противодействия этому процессу. Если же режиму есть что
противопоставить оппозиции — неважно, вписывается это в рамки
демократических процедур или грубо их попирает — оппозиция
оказывается маргинализованной и репрессированной. Следовательно, до
тех пор, пока функционирует режим делегативной демократии, оппозиция
реформам будет целенаправленно вытесняться на обочину политического
процесса, не имея возможности выступать его полноценным участником.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Харитонова О.Г. Генезис демократии.//ПОЛИС, 1996 - №5.
2. Цыганков А.П. Между либеральной демократией и сползанием в авторитаризм.//
СПЖ, 1997 - №1.
Страницы: 1, 2
