Как видно, ситуация в Чечне вызывала довольно противоречивые оценки. В отличие от Боснии, которая являлась суверенным и признанным государством, Чечня, как известно, оставалась субъектом России, кроме того, балканский конфликт, в отличие от чеченского, носил ярко выраженный этно-конфесиональный характер.
После начала боевых действий в Чечне официальные египетские СМИ, в том числе и религиозные, осуждали военные методы Москвы. Некоторые из них заняли ярко выраженную антироссийскую позицию, иные старались балансировать между крайними оценками.
В книге Мустафы Десуки Касба, вышедшей в приложении к официальному изданию Аль-Азхара под названием «Чечня между испытанием и обязанностью мусульман», автор анализирует историю чеченского вопроса и современные причины кризиса. Касба полагает, что свои права на независимое государство чеченцы обосновывают историей и свободными выборами в местный парламент (в 1992 г.). Однако Москва в отношениях с Дудаевым решила опереться на грубую силу, хотя с мусульманскими республиками Поволжья – Татарстаном и Башкирией – удалось урегулировать споры мирными соглашениями. Чеченцы – это мусульманский народ, который несколько веков ведет кровопролитную борьбу за свою свободу под знаменем ислама, и сегодня вновь подвергся очередной агрессии. Вместе с этим, Касба все же склоняется к тому, чтобы представить чеченскую проблему как следствие внутрироссийских причин. Среди таковых следующее: военная акция в Чечне отражает опасения Москвы перед угрозой развала всей федерации; кампания есть результат провала экономических и политических реформ и попытка переключить население на искусственно раздутый конфликт; демонстрация своей силы Евросоюзу и НАТО на фоне расширения североатлантического альянса за счет стран Восточной Европы и СНГ; амбиции военной верхушки, рассчитывающей на исторический реванш СССР («советской империи»). Касба указывает на опасность усиления антиисламского крена как во внутренней, так и во внешней политике России, на которую рассчитывают крайне правые националисты, сионистские круги, западный альянс во главе с США, заинтересованный в том, чтобы превратить Россию в буферное антиисламское государство. При этом автор уточняет, что в Москве существуют и здравые силы, выступающие за строительство новой России на основе союза двух цивилизаций – мусульманской и европейской.
Характерно, что 18 январе 1995 г. Касба выступил с лекцией по чеченской проблеме в одной из центральных мечетей Каира «Даава аль-хакк», на которой присутствовали видные религиозные деятели страны, богословы Аль-Азхара и члены ассоциации.
Между тем, в мае 1995 г. в статье Мухаммеда Изета ат-Тахтауи (журнал «Аль-Азхар») российская политика в Чечне был подвергнута резкой критике (но не названа антиисламской). Ат-Тахтауи, ссылаясь на аяты Корана и международные конвенции по правам человека, привел многочисленные факты нарушения гражданских прав в Чечне и применения необоснованного насилия в отношении мирного населения. «Российские самолеты и танки обрушивают на мусульман разрушения и убийства, не различая детей, женщин или стариков, не отличая военные цели от больниц, мечетей, фабрик…». Ат-Тахтауи призывает лидеров исламских стран «поднять свой голос», чтобы остановить российскую агрессию или разорвать официальные отношения с Москвой в знак протеста против такой политики.
Вместе с тем, книга Фаузи Мухаммада Тавиля (генерала и преподавателя каирской военной академии) под названием «Чечня и грозящая опасность мусульманской Азии», изданная еще в январе 1995 г. и одобренная официальным Аль-Азхаром, предлагает несколько иной взгляд на проблему. Автор смотрит на чеченский кризис с точки зрения национальной безопасности мусульманского региона. Он начинает с того, что Советский Союз распался не в результате глубинных причин (от внутреннего кризиса или войны), а в результате единовременного акта Беловежского соглашения. Распад СССР окончательно закрепил новый мировой порядок, основанный на однополярном доминировании. По мнению аналитика, главным и потенциальным врагом арабов по прежнему остается Израиль и его основной союзник – Вашингтон. Американцы используют «невежество» российской политики в Чечне и косвенно заинтересованы в разрастании масштабов кризиса, дающего, с одной стороны, перспективный повод для прямого вмешательства в кавказский регион, а, с другой, вовлекать Москву под своей эгидой в локальные конфликты на периферии исламского мира. Кроме того, Вашингтон и Запад стараются поддерживать конфликт русских и мусульман на Кавказе, способный мешать сближению России с исламскими странами. Чеченский кризис может стать началом развала Российской Федерации, а развал России поставит исламскую умму в прямую конфронтацию (один на один) с альянсом крестоносцев и сионистов.
Позиция «Братьев-мусульман» в данном вопросе в какой то мере стала дифференцированной. Интеллектуальные элиты, связанные с Аль-Азхаром, Айн-Шамсом, Каирским университетом (так называемая университетская прослойка), склонялись к более острожной позиции, изложенной в работах Касба и Фаузи. Со своей стороны, политические лидеры и руководители профсоюзов старались использовать чеченскую тему для мобилизации религиозного сознания и электората. В феврале 1995 г. очередной номер (№ 468) журнала профсоюза инженеров вышел под названием «Чечня – могила агрессии», и был посвящен «джихаду чеченских бойцов против русской агрессии».
Между тем, Аль-Азхар отказался назвать действия России в Чечне целенаправленным антиисламским террором и назвать войну джихадом. Единого мнения не было среди большой части идеологов «Братства». Даже в вышеупомянутом журнале, в отличие от аналогичного выпуска о боснийских событиях, содержащего цветные фотографии оскверненных и разрушенных мечетей, чеченский материал включал в себя только фотографии вооруженных боевиков. Вплоть до конца 1995 г. М. Кутб находился между двумя точками зрения на события в Чечне, так сказать, между джихадом и тем, что война в Чечне идет не под исламскими лозунгами, а осененная идеями чеченского национализма, что противоречит исламу. Со своей стороны, М. Машхур только в июле 1996 г. стал сравнивать кризис в Чечне с аналогичными конфликтами в Боснии, Кашмире и Палестине.
Как уже было отмечено, традиционно «Братство» старается прочувствовать пульс «мусульманской улицы» и выразить его настроения. Вместе с этим, следует отметить, что информационный вакуум о реальных событиях в России, образовавшийся в арабском регионе сразу после развала СССР за счет резкого сокращения культурных и политических связей, создавал негативный образ Российской Федерации в мусульманском мире. В какой-то мере этому способствовало и отсутствие направленной дипломатической работы именно на этом направлении.
В то же время, интерес к ситуации в России неуклонно рос в исламском мире параллельно общей эскалации напряженности на Кавказе. В 1993–1994 гг. антиросийсийские мотивы несколько раз присутствовали на заседаниях ОИК. Например, в апреле 1993 г. страны-члены ОИК поддержали доклад (и направили его в ООН) министра иностранных дел Азербайджана в правительстве антироссийски настроенного Абульфаза Эльчибея по поводу «армянской агрессии», которую поддерживает Россия. «Успехи армянских сил обусловлены тем, что они являются союзниками России….Если сказать прямо, то Россия поддерживает этот конфликт и другие конфликты на Кавказе». В ходе седьмой конференции глав государств Организации Исламская Конференция в конце декабря 1994 г., некоторые официальные представители выразили недовольство просербской позицией Москвы и поддержкой геноцида в мусульманских анклавах Боснии.
После начала второй чеченской компании накал антироссийских настроений был более высоким по сравнению с 1994–1995 гг. В конце 1999 г. и начале 2000 г. в столицах Йемена, Иордании, Пакистана, Турции прошли массовые демонстрации протеста, а в Бейруте было совершенно вооруженное нападение на посольство РФ. По разным данным, только в месяце Рамадан 2000 г. в мусульманских странах в фонд поддержки Чечни было пожертвовано около 20 млн. долл.
Кроме того, общественная мусульманская солидарность и частные благотворительные инициативы, в которых принимали участие «Братья» в странах Залива, стимулировались в ходе первой и второй чеченской войны умелой информационной кампанией, организованной специальными представителями ЧРИ в странах Ближнего и Среднего Востока. Например, в ноябре 1999 г. – феврале 2000 г. экс-глава Чечни Зелимхан Яндарбиев возглавил делегацию в Турцию, Иорданию, Саудовскую Аравию, Пакистан, ОАЭ, Афганистан. Характерно, что такие визиты сопровождались широкими общественными акциями. Яндарбиев давал интервью в местных СМИ, выступал на стихийных митингах и на пятничных молитвах в крупных городских мечетях. Во время поездки Яндарбиева в Пакистан он посетил все крупные города страны. В феврале 2000 г. в Пешаваре во время митинга у пятничной мечети «амиры» организации «Ахль аль-Хадис» передали Яндарбиеву чек на сумму в 4 тыс. долл., в Лахоре лидер движения «Аль-Джамаа аль-исламийя» Ахмад Хусейн передал лично в руки экс-президенту 185 тыс. долл.
На таком общественном фоне официальный представитель «Братьев-мусульман» в Каире (в то время Мамун аль-Худайби) призвал лидеров мусульманских государств ужесточить позицию в отношении Москвы. Аль-Худайби подверг критике генерального секретаря ЛАГ Исмата Абдель Магида за высказывание о том, что война в Чечне не имеет религиозного характера, и ЛАГ выступает за сохранение дружественных связей с Россией. Аль-Худайби «мягко» назвал высказывание Магида словами не мусульманина, а государственного служащего.
Между тем, в августе 2000 г. после того, как представитель центра общественных связей ФСБ Илья Шабалкин указал на то, что «Братья-мусульмане» передали полевому командиру Хаттабу 250 тыс. долл., представитель «Братьев-мусульман» и генеральный секретарь Союза арабских врачей в Каире Абд аль-Монейм абд аль-Футух заявил, что его организация удивлена сообщением о том, что она, якобы, оказывает финансовую помощь чеченским боевикам. «Хаттаб ни одного дня не являлся членом «Братьев-мусульман» ни в одной стране мира. Мы не знаем этого человека и впервые слышим упоминание его имени в одном контексте с «Братьями-мусульманами». Интересно отметить, что в сентябре 2003 г. на очередное заявление И.Шабалкина о том, что «Братство» выделило на финансирование боевиков в Чечне три миллиона долларов, ответил лично ныне покойный верховный наставник Мамун аль-Худайби. Лидер «Братьев-мусульман» сказал: «Обвинения, выдвинутые генштабом России, беспочвенны. У нас никогда не было никаких отношений с чеченскими боевиками и, тем более, финансирования вооруженных формирований в Чечне. Но, кроме генштаба, эти обвинения не так давно высказал и президент России Владимир Путин, и мы также отвергли его высказывания, заявив о своей невиновности… Обвинение в финансировании вооруженных группировок в самой основе беспочвенно, так как наша организация не располагает капиталом для подобного рода деятельности».
Примечательно, что подобное заявление последовало после того, как «Братья-мусульмане» оказались в официальном списке Москвы, составленном из исламских организаций, оказывающих финансовую поддержку боевикам в Чечне и запрещенных на территории России. Кстати сказать, Россия оказалась единственной европейской страной, где «Братья-мусульмане» официально запрещены. Такой прецедент, возможно, вызывает определенные опасения в «Братстве», учитывая наличие развитых центров движения в некоторых европейских странах. В последнее время «Братство» старается, главным образом, выделить гуманитарный аспект своей солидарности с Чечней. Вместе с этим, признавая за Россией наличие в Чечне проблемы конфессионального характера (пресса движения называет чеченских боевиков «муджахедами»), лидеры «Братьев-мусульман» с самого начала второй чеченской кампании не обозначили этот конфликт четким термином «джихад». В начале 2000 г. Ю.аль-Кардауи издал фетву, не призывающую к джихаду, а обязывающую оказывать гуманитарную помощь мусульманам Чечни. Это решение совпало с аналогичной фетвой муфтия Аль-Азхара, побуждающей всех мусульман вносить добровольные пожертвования в «Фонд помощи населению Чечни» (фетву поддержали 40 богословов Египта).
Следует отметить, что аль-Кардауи в своей работе «Приоритеты исламского движения на грядущем этапе», говорит, что мусульман всегда беспокоила и будет беспокоить вероятность подавления прав мусульманских меньшинств или их дискриминация. Исламское движение должно внимательно следить за положением единоверцев, налаживать общее информационное поле, каналы сотрудничества и взаимодействия. Вместе с этим, на меньшинствах также лежит своя ответственность. Они представляют своего рода «авангард» на границах исламского мира и могут выступать активными посредниками межцивилизационного диалога (например, исламо-христианского). Кроме того, образ ислама в больших неисламских странах зависит от личного поведения и примера представителей меньшинств или мигрантов из исламских стран. При этом богослов указывает на то, что в значительной мере неграмотная и грубая работа некоторых исламских фондов в России ни к чему созидательному не привела, кроме того, что обострила этно-конфессиональные проблемы, которые использовали противники сближения России с исламским миром. В другой работе аль-Кардауи пишет, что в том, что сегодня в мире преобладает в большей степени негативное отношение к исламу, виноваты сами мусульмане. Ислам прекрасен, когда читаешь книги об исламе, однако, когда видишь самих носителей этой религии, то немусульмане спрашивают, почему мусульмане не получают от ислама пользу? Аль-Кардауи привел пример, когда один из европейцев после интеллектуального анализа различных религий и философий принял ислам и приехал в Мекку с целью паломничества, но когда он увидел сцену грубой ссоры паломников-мусульман, нарушавших правила поведения в хадже, то произнес такую фразу: «Слава Аллаху, который познакомил меня с исламом до того, как я познакомился с мусульманами!».
Аль-Кардауи видит преодоление таких проблем через активное образовательное и воспитательное взаимодействие исламского движения с различными мусульманскими регионами мира.
Как уже упоминалось, среди «Братьев-мусульман» те деятели, которые тесно связаны с университетской и академической интеллигенцией (некоторые из них в свое время учились в советских и российских Вузах), выступают за особое отношение к России и к статусу мусульманских меньшинств в этой стране. Для них Россия – особенная страна, непохожая на остальные европейские государства, со своей историей и ролью в судьбах мусульманских народов Востока. Положение мусульман России часто находится в фокусе различных изданий «Братства» («Ад-Даава», «Аль-Муджтамаа», «Аль-Ахбар» и др.), в том числе отраженное в различного рода высказываниях российских политиков высокого ранга по исламской тематике (не всегда лицеприятных). Растет интерес к внешней политике России, определенный резонанс получило заявление в августе 2003 г. президента В.В.Путина о желании РФ приять участие в деятельности ОИК и его присутствие на саммите ОИК в Куала-Лумпуре.
Характерно, что «интеллектуалы» стараются получить расширенную картину о политической ситуации в России и открыты для диалога с российскими исследовательскими центрами, журналистами, востоковедами. В марте 1994 г. издательство «Аз-Захра» при поддержке некоторых «Братьев» выпустило в Каире номер объемного журнала «Шамс аль-ислям» (333 стр.) осветивший широкий спектр проблем новой России, стран Центральной Азии и Закавказья. Интересно отметить, что составители издания поместили статьи известных российских востоковедов, журналистов, публицистов, филологов, интервью с российским дипломатом. Журнал был призван удовлетворить возросший интерес в арабском мире к положению мусульман на всем постсоветском пространстве. В том же году данное издательство опубликовало историко-политологическое исследование Ахмада Раифа под названием «Будущее ислама в России и Средней Азии».
Список источников и литературы
мусульманская диаспора россия чеченская республика
1. Залимханов З.М., Ханбабаев К.М. Политизация ислама на Северном Кавказе. Махачкала, 2000, с. 26.
2. Поляков К.И. Арабские страны и ислам в России. М., 2001, с. 57.
3. Макаров Д. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М. 2000, с. 32.
4. Музаев Т. Чеченский кризис – 99. Москва, 1999, с. 164. Издание информационно-экспертной группы «Панорама».
5. Косач Г.Г. Мелкумян Е.С. Внешняя политика Саудовской Аравии. М., 2003, с. 125.
