Современный автократический режим предоставляет достаточно широкие возможности для реализации людям, связанным с художественным процессом. Кино, театр, литература - как серьезная, так и массовая - все это вполне бурно цветет сейчас и будет цвести дальше. В личном плане тут не приходится беспокоиться.
Основной чертой развития политической системы в России является процесс массовой политической маргинализации. Как известно, процесс маргинализации подразумевает под собой два взаимосвязанных процесса: постепенное вытеснение или насильственный выброс за пределы законности и разрыв всех традиционных связей и создание своего собственного, отличающегося от официального мира. Мы наблюдаем этот процесс во всей его весьма сомнительной красе, происходит монополизация политики, осуществляемая на базе государственной бюрократии, составляющей основу партии «Единая Россия», всем остальным участникам политического процесса отводится роль политических маргиналов. Этому, прежде всего, служат изменения законодательной базы в сторону пропорционального выборного процесса, а также в сторону резкого ужесточения критериев необходимых для участия в политическом процессе на любом уровне от федерального до муниципального, от участия в политическом процессе отстраняются общественные организации, самостоятельные политические организации уровня ниже федерального, отдельные политики не вписывающиеся в формат федеральных партий. [15; 13]
Государственная бюрократия путём изменения законодательной базы и пользуясь своей политической монополией, лишает политический процесс его основного свойства, а именно возможности конвертации общественного или финансового веса в возможность оказания влияния на государственную политику, лишая партии не пользующиеся поддержкой государства практически всех источников финансирования и обрекая их на невозможность участия в политическом процессе на федеральном уровне, а следовательно на ту же маргинальность. На фоне этого процесса весьма динамично развивался проект второй проправительственной партии - «Справедливая Россия», которая с одной стороны была полностью лояльной правящей в стране верхушке, с другой стороны пользовалась её явной поддержкой. Однако процесс маргинализации не обошёл стороной даже «Справедливую Россию», собравшую в своих рядах недовольных из других партий и прежде всего тех же чиновников, которым не нашлось места в «Единой России».
Недавний выбор президента однозначно показал, что двухпартийной системы, даже состоящей из прогосударственных бюрократов, не будет. Выбор этот окончательно показал, что правящий в России режим, а именно так с полным правом можно называть теперь власть в России, отказался от принципа конкурентности и состязательности в политической системе и окончательно взял курс на монополизм, а значит скоро населению в полной мере придётся познать всю прелесть отсутствия политического выбора. На данный момент мы наблюдаем начало второй составляющей процесса маргинализации, а именно процесс создания вытесненными из законной политики маргиналами собственного политического мира противопоставленного миру официальной политики, свидетельством чему служит множество круглых столов, консультативных совещаний, проект «Другой России».
Из выше перечисленного проистекают и основные слабые места формирующейся политической системы в России: во первых - это монополизация власти, как известно любая монополия несет с собой огромный негатив связанный с отсутствием выбора и препятствующий общественному развитию, не зря же в сфере экономики возникло антимонопольное законодательство; во вторых - отсутствие выбора приводит в купе с монополией к быстрой потере легитимности в обществе; в третьих: процесс массовой политической маргинализации, уже сейчас, привёл к тому, что формируемый политическими маргиналами мир стал намного больше и богаче, чем мир официальный, а проблемы политического выживания будут заставлять его субъектов консолидироваться вокруг общей политической программы - разрушения существующей политической системы; в чётвёртых - власть сама поставила дело таким образом, что мирное сосуществование обоих миров практически невозможно, а исход борьбы будет взаимоисключающим. Причём в результате неминуемой потери общественной легитимности, чтобы остаться у власти правящий режим будет осуществлять постоянный дрейф в сторону репрессий и диктатуры.
Действующее «партийное законодательство» усиливает конфликт между обществом и государственным аппаратом. Ужесточение требований к партиям ведет не только к ликвидации уже существующих организаций. Теперь почти невозможно и создание гражданской партии, которая сможет получить соответствующий статус и принять участие в выборах. [15; 13]
Чтобы собрать численность, необходимую для регистрации
в качестве партии, надо уже в течение некоторого времени быть партией. Считается, что у партии есть некий
поэтапный путь «самообразования»: сначала формируется общественная организация,
затем на основе образованных структур она собирает силы, а потом превращается в
партию со всеми положенными ей правами. Сначала предлагается создать
организацию, не ориентированную на политическую деятельность, а потом
преобразовать ее в партию с политическими целями. На практике это означает, что
сначала в организацию набираются люди, которым не до политики, а потом им
предлагается ею заняться. То есть сначала создается, скажем, общество любителей
фантиков, а потом объявляется о его преобразовании в клуб охотников на волков.
Любители фантиков, скорее всего, просто разбегутся. По законодательству главное
практическое отличие между общественной организацией и партией – отсутствие у
первой права на участие в выборах. Тогда это либо должно оказаться неким
сознательным лицемерием – «мы создаем организацию, не претендующую на участие в
выборах, но имеем в виду, что в конце концов она в них примет участие», либо не
окажется ничем, потому что в организацию первоначально соберутся аполитичные
люди. Получается, что российское законодательство требует сначала создать
партию незарегистрированную, как бы нелегальную, а уже потом зарегистрировать.
В итоге получается, что:
- парламентская партия в современной России безвластна, реальной возможностью
влиять на власть не обладает и обществу поэтому не нужна;
- парламентскую партию в современной России создать и зарегистрировать сложнее,
чем сформировать партию непарламентскую, подпольную и антисистемную;
- парламентскую партию в современной России вообще трудно поддерживать в
жизнеспособном состоянии в перерыве между выборами, поскольку сами вожди этих
партий ни на какую иную форму деятельности, кроме участия в выборах, никогда не
рискнут.
В силу слабости гражданского общества, в отличие от западноевропейских стран, где партии в основном формировались “снизу”, что отражало объективную историческую потребность и социальную зрелость породивших их сил, в России действовал иной принцип. Здесь интеллигенция насаждала партийные структуры “сверху”, рассчитывая, что рано или поздно ей удастся найти себе прочную “социальную полку”. Единственное исключение представляют современные российские левые партии – преемницы КПСС, возрождавшиеся после запрета 1991 г. именно “снизу”. [18; 59]
В нынешних условиях процесс партийного строительства еще более затруднен тем, что “старые”, советские социальные группы уже в значительной степени разрушились, в то время как “новые”, постсоветские группы не успели сложиться, а процесс их формирования был прерван буквально “на марше” масштабным финансово-экономическим кризисом конца лета – осени 1998 года.
В свою очередь, слабая выраженность политических интересов общества неизбежно вела к тому, что российские партии носили и носят идеологический характер (т.е. ставят во главу угла идеологические принципы, а не конкретные прагматические цели) и отражают в первую очередь идеологические ориентации, а не повседневные нужды и заботы общества. Следствием этого является отсутствие у партий научно-обоснованных политических и экономических программ, заменяемых общими констатациями, зачастую переписываемыми в зависимости от политической конъюнктуры.
В начале XX в. российская политическая культура носила по преимуществу традиционалистский характер, и хотя за прошедшее столетие пережила серьезные изменения и получила мощную прививку современной либерально-демократической политической культуры, тем не менее авторитарно-патриархальный комплекс все еще сохраняет свое значение. Для него характерно восприятие власти как тотальной, что исключает ее разделение на ветви; им не приемлется оппозиционность, которая всегда выступает оборотной стороной власти и связана с ней неразрывным единством; такому сознанию непонятен и чужд принцип легальной конкурентной борьбы за участие в политической власти (что является важнейшей функцией партий).
Авторитарный комплекс характерен не только для массовых слоев общества, но и в не меньшей (если не в большей) степени для политической элиты и идеологически обслуживающей ее интеллигенции. Родовые черты российской власти – конфронтационность, нетерпимость к инакомыслию, историческое нетерпение. Так, вынужденно допустив существование многопартийности в начале XX в., высшая царская бюрократия не только не смирилась с нею, но и искала любую возможность раз и навсегда покончить с этим “пагубным” явлением. Аналогично острый политический кризис 1992 – 1993 гг. в России никогда не завершился бы кровавой конфронтацией, прояви противоборствующие элитные группировки взаимную склонность к компромиссу и последуй они демократическим процедурам разрешения конфликта.
Развитие политической системы в России
В России становление политической системы совпадает по времени с рыночным преобразованием экономики. Новая система начала формироваться в условиях, по существу, мгновенного разрушения партии-государства СССР. Из-за размеров страны, многоликости ее этноконфессионального состава, последствий тоталитаризма этот процесс протекает с множеством коллизий и пока далек от завершения.
Функционирующая в России политическая система во многом не отвечает общепринятым критериям демократии, важнейшие из которых — репрезентативность власти и ее ответственность перед обществом, наличие действенного общественного контроля за властью. Аналитики характеризуют эту систему терминами «авторитарная демократия», «режимная система», связывая ее возникновение со слабостью государства и незрелостью гражданского общества.
Сложившийся политический порядок легализован Конституцией 1993 года, которая зафиксировала результат силового разрешения конфликта между президентом и законодательной властью, незавершенность процесса формирования государства. Он имеет глубокие корни в отечественной институциональной и политико-культурной традиции моносубъективности власти, то есть сосредоточении властных ресурсов в одном персонифицированном институте при сугубо административных функциях всех других институтов.
Существующая конфигурация политической власти создает специфическую ситуацию, при которой легитимируемые всенародным голосованием институты государства (президент и Дума), участвуя в формировании исполнительной власти, реально никакой ответственности за ее деятельность не несут. Правительство, назначаемое президентом и только ему подотчетное, в любой момент может быть отправлено в отставку по соображениям политической целесообразности или вследствие «подковерной» борьбы.
Согласно Конституции Российской Федерации, Государственная Дума зависит от решений Совета Федерации, формирующегося на основе регионального представительства. При этом законодательная власть Федерального Собрания в свою очередь ограничена, во-первых, правом президента издавать указы, имеющие силу законов, и, во-вторых, практикой издания исполнительной властью многочисленных подзаконных актов, способных сорвать выполнение любых законов.
