Функциональный анализ — одна из современных методологий в политической
науке. Он включает изучение функциональных зависимостей элементов
политической системы: единства институтов власти, соответствия их действия
(функционирования) потребностям политических субъектов; выявление того, как
реализуется потребность в приспособлении системы к изменяющейся среде и
т.д. Исследователи отмечают и ограниченность методологии функционализма,
которая слишком абстрактна и мало помогает в объяснении конкретных явлений.
Функциональная модель политической системы консервативна, поскольку отдает
предпочтения равновесию стабильности системы.
Эта методология не является основой выявления и объяснения противоречий, напряженностей, конфликтов в деятельности системы, без чего нет и развития.
Функциональный анализ в политической науке развивали американские ученые Алмонд и Пауэлл, разработав три уровня анализа: система и среда, внутреннее функционирование системы, ее сохранение и адаптация.
Теоретическая политология представлена также системным анализом, общую
концепцию которого применительно к политической науке разработал Д. Истон.
С точки зрения системного анализа, политическая сфера жизни общества
представляет совокупность определенным образом упорядоченных политических
взаимодействий в данном обществе, посредством которых происходит волевое
распределение ценностей. Данная совокупность образует политическую систему,
действующую в социальной среде, включающей другие сферы жизни общества
(экономическую, биологическую, психологическую) и внешние системы.
Несомненно, что интерпретация политической сферы как динамичной системы открывает возможность объяснить политические явления через связывающие их взаимозависимости, позволяет рассматривать эту сферу как целостность, где действуют не отдельные лица, а организации и группы.
Системный анализ в сочетании с функциональным порывает с эмпиризмом и вносит в политологию концептуальную основу объяснения политических явлений и процессов, в тесном взаимодействии со всеми другими сферами общества. Тем самым создается теоретическая предпосылка для демистификации политики, реалистического видения феноменов власти и государства.
Вместе с тем методология системного анализа, как и функционализма,
оставляет в стороне вопрос об объективной социально-экономической основе
политической системы, о действии объективных закономерностей в обществе.
Она также является чрезмерно абстрактной теоретической моделью. Кроме того,
ей присуща ориентация главным образом на стойкость системы, на ее
равновесие, что определяет консервативную установку в исследовании, ведет к
недооценке свойственных ей динамизма, конфликтности, а также кризисов или
упадка.
3. Французская политическая наука
Политическая мысль Франции начала века фокусировалась на двух основных
направлениях, связанных с истолкованием традиционных консервативных и
либеральных учений и на истолкованиях привлекавшего все большее внимание
социализма— социализма безгосударственного, социализма этатистского
(марксизм и советский опыт) и социализма реформистского, ревизионистского и
социализма «по ту сторону марксизма».
Творчество Леона Дюги (1859—1928), теоретика права,
конституционалиста, декана юридического факультета в Бордо, приходится на
тот период, когда в европейских странах происходило возрождение идей
естественного права (юснатурализма). Его самый главный труд назывался
«Трактат о конституционном праве» (1911).
Дюги провозглашает тезис о том, что «публичная власть есть просто
факт». Государство в его прежних формах коллективности— римская,
королевская, якобинская, наполеоновская, форма третьей республики во
Франции— исчезает, и место этих форм начинает занимать новый
государственный строй— «более гибкий, более гуманный, более защищающий
индивида». Этот строй покоится на двух элементах. Первый элемент— это
концепция социальной нормы (входит в корпус объективного права), которая
основывается «на факте взаимной зависимости», соединяющей все человечество
вообще и членов любой социальной группы (в частности, социальная норма для
слабых и сильных, для больших и малых, для правящих и управляемых). Вторым
элементом является децентрализация (другое название этой новоявленной
социальной и общеустроительной тенденции— синдикальный федерализм).
Комментируя это положение, Дюги решительно отмежевывается от революционного
синдикализма и высказывает уверенность в том, что современное общество
движется «к известному роду федерализма классов, сорганизованных в
синдикаты» и что этот федерализм со временем будет «скомбинирован с
центральной властью, которая не упразднится, сохранит свою живость, но
примет совершенно другой характер- и сведется к функциям контроля и
надзора».
Центральной и объединяющей идеей для Дюги становится не идея из арсенала юснатурализма или юридического догматизма, а идея, заимствованная из области позитивистской социальной философии. Таковой стала концепция солидаризма, у истоков которой находится О. Конт. Именно привнесение этой идеи в проблематику обсуждения природы публичной власти, публичного и частного права привело Дюги к переформулированию предмета публичного права и прав человека, а также к новым перетолкованиям понятий «социальный класс», «индивидуальное право», «разделение властей» и др.
О солидарности Дюги высказался в таких словах: «В солидарности я вижу только факт взаимной зависимости, соединяющий между собой, в силу общности потребностей и разделения труда, членов рода человеческого, в частности членов одной социальной группы.
Классы современного общества предстают в изображении Дюги собранием
индивидов, между которыми существует «особенно тесная взаимная зависимость»
(т. е. особо тесная солидарность), так как они совершают одинаковую работу
в общественном разделении труда. При этом взаимная зависимость, которая
людей соединяет в силу их принадлежности к одной и той же социальной
группе, является, как это было показано Э. Дюркгеймом в его «Общественном
разделении труда», следствием взаимосвязей тех различных частей работы,
которые выпадают на долю каждого при удовлетворении общих потребностей.
Помимо социальной солидарности людей объединяют и интегрируют в новые
общности те правила поведения, которые заданы не правами индивидов или
коллективов (их Дюги полагает иллюзорными и просто несуществующими), а
социальной нормой. Происходит подобное дисциплинирование и объединение по
той простой причине, что все люди существа социальные, что всякий
социальный акт, нарушающий социальную норму, обязательно вызовет
«социальную реакцию» и т. д. «Всякое общество есть дисциплина, а так как
человек не может жить без общества, то он может жить, только подчиняясь
какой-нибудь дисциплине».
Если прочитать весь труд Дюги от начала до конца и проследить, в какой
мере на его отдельных идеях отразилась идея солидаризма, то трудно не
согласиться с тем, писал П.И.Новгородцев в предисловии к переводу
«Конституционного права», что «отражение этой идеи в доктрине Дюги является
недостаточным и поверхностным».
Однако на этой почве «возможна дальнейшая плодотворная работа, возможна переоценка старых понятий и еще более решительное преобразование традиционных воззрений», чем то, которое мы находим у Дюги.
Институционализм вырос на базе признания и своеобразного истолкования того факта, что существующие в каждом обществе коллективы (социальные общности, учреждения), такие как семья, члены одной профессии, добровольные ассоциации, а также коллективы, организованные во имя удовлетворения умственных и иных запросов, следует воспринимать учреждениями интегративными, т. е. обеспечивающими сплочение общества в нацию- государство. При этом интегративная роль подобных коллективов выполняется ими вместе с выполнением более частных ролей, связанных с таким служением, которое выгодно им самим.
Даже коллективная общность, именуемая бюрократией, занятая обычно
заботами о постоянном своем преобладании над массами управляемых лиц и
групп, может восприниматься в качестве учреждения с посредническими
функциями, нацеленными на реализацию общих функций государства.
Государство, в свою очередь, не только не препятствует появлению и развитию
бюрократической общности, но даже содействует ее институционализации.
Теорию институционализма наиболее успешно разрабатывал Морис Ориу
(1859—1929), который извечную проблему противоположения интересов индивида
и государства истолковал в духе христианского коллективизма первых его
веков, однако сделал это с некоторыми новациями, обусловленными современной
социально-исторической ситуацией. Теория институции, понимаемой как
учреждение, установление или же некая коллективность, отказалась от
использования договорной теории и от командно-административной законности
социалистов и выдвинула ряд принципиально новых положений, которые получили
затем весьма широкое популистское употребление.
Представители теории институционализма уже не признают
предустановленного порядка в структуре общества. «Мы верим только, что
существует здесь определенное направление, являющееся для обществ линией их
прогресса,— писал в этой связи М. Ориу в работе «Принципы публичного права»
(1910). — Существует социальный идеал и существует порядок вещей, но он не
предустановлен, он рождается».
Предметом публичного права, согласно М. Ориу, является государственный режим правления, который олицетворяет собой государство, т. е. режим одновременно политический, экономический и юридический, но также режим, который «овладевает нацией, видоизменяет ее, налагает на нее определенную форму и становится средой, в которой существуют индивиды».
Гражданская жизнь составляет объект воздействия государственного
режима и характеризуется, согласно концепции Ориу, разделением между
политической властью и частной собственностью, которые в первичных,
догосударственных формах организации нации «всегда бывают слиты вместе».
Это разделение является на стадии функционирования государственного режима
основой одновременно и политической власти, и свободы. Такое разделение
происходит путем двух параллельных процессов — централизации права и
централизации политической власти.
Централизация национального (общегосударственного) права сводится к тому, что установление правовых норм и санкций становится делом центральной политической власти и осуществляется отделенной от частной собственности правительственной властью, т. е. судебной и административной.
Правовой порядок может осуществлять справедливость в политических
учреждениях не иначе, как вводя в них правовые состояния. При этом
необходимо, чтобы правовые состояния устанавливались сами собой. Так,
например, публичному праву присущи известный публично-правовой порядок
вещей и известное положение институтов, которые в совокупном взаимодействии
«упорядочивают область публичных отношений в целях свободы и
справедливости».
О своей теории Ориу Говорил, что «она дает благие результаты, которые состоят во внесении гуманности в социальные институты, существующие ради человека».
4. Немецкая политическая мысль
В начале 20-х гг. XX столетия в Германии, потерпевшей поражение в
Первой мировой войне, обремененной множеством экономических и социальных
трудностей, политических и идеологических конфликтов, возникло национал-
социалистическое движение. Оно явилось своеобразным выражением того
глубокого общественного кризиса, который охватил в ту пору одну из
крупнейших стран Европы. Национал-социалистическое движение выступило с
собственной программой преодоления трудного кризиса и развернуло борьбу за
переустройство Германии на. принципах национал-социализма.
