У теории Иеринга, а она получила название «юриспруденция интересов», много слабых мест. Если право тождественно охраняемому интересу, то сохранится ли право, если интерес утрачен? Где мера законности, если государство связано «разумностью политики» государя?
§ 1.3. Спенсер Г.: «Право - основа законодательства»
Значительное внимание государству и праву уделял в своей социологической концепции популярный в Европе и США английский философ Герберт Спенсер. Основная его работа «Система синтетической философии», охватывающая все познанное, - своеобразный гимн домонополистической эпохе.
Спенсер рассматривал общество как сложный организм, развивающийся по законам эволюции.[5]
Эволюция есть интеграция материи, сопровождаемой рассеянием движения; в ней материя переходит от неопределенной и несвязанной гомогенности к определенной и связанной гетерогенности, в то время как сохраненное движение претерпевает параллельную трансформацию.
Общество, взаимодействуя с окружающей средой, испытывает ее влияние и как результат складывается государство. Первоначально основная обязанность государства - защита от внутренних и внешних врагов.
Воинственный тип постепенно перерастает в промышленный, основанный на взаимодействии с природой. Государство - общество промышленного типа, основанное на равенстве, свободных договорах и частной инициативе.
Его задача - осуществить отрицательное регулирование и это справедливо. Если до промышленного типа индивид служил обществу, то здесь общество служит целям человека и в этом его главное отличие. Таким образом, промышленный тип отождествляется с капиталистическим обществом. Но Спенсер не идеализирует капитализм, а утверждает, что это еще переходное состояние, «хотя рабочий и имеет право заключать по своему усмотрению договор, но это лишь смена одного рабства другим».
Спенсер утверждал, что не государство - творец права (Бентам), не законодательство - источник права, а право есть основа законодательства, так как оно выводится из принципа равной свободы. Перечень индивидуальных прав составляет традиционный набор либерализма: безопасность, свобода передвижения, совести, речи, печати, право собственности, частной предпринимательской деятельности. Но земля принадлежит обществу у ее надо национализировать.
Спенсер обосновывал программу буржуазного пацифизма: основное условие достижения высшего общественного состояния есть прекращение войн; милитаризм поддерживает созданные для него учреждения, уничтожает возможность возникновения перемен, направленных на установление справедливых законов; постоянный мир ведет к социальному улучшению.
В ходе эволюции, совершенствования людей и отношений промышленный тип будет развиваться к более высокому типу общества. В итоге сложится «Союз всех высших представителей цивилизаций», он завершит развитие человечества, а личные желания будут совпадать с интересами общества.
Взгляды Спенсера оказали заметное влияние на развитие социологии и политической науки, особенно в англосаксонских странах, где он был одним из самых читаемых философов.
Рассмотрим учения позитивизма ярких представителей каждого направления.
2. Позитивистское политико-правовые теории Р.Иеринга
Одной из самых заметных фигур европейской юриспруденции второй половины XIX столетия был германский правовед Рудольф фон Иеринг (1818-1892). Широкую известность принесли ему такие труды, как «Дух римского права на различных ступенях его развития» (1852-1865), «Цель в праве» (1877-1883) и «Борьба за право» (1872).[6]
Однозначную характеристику творчества Иеринга дать трудно, ибо оно неоднородно. Различают, в частности, два периода его творческой деятельности на поприще политико-юридической теории.[7]
Первый - примерно до середины 50-х гг. XIX в. В это время он придерживался установок «юриспруденции понятий», полагавшей главным своим делом выведение конкретных правоположений из общих понятий, видевшей в понятиях основной источник знания. Сторонники данного направления в науке права считали, что «понятия продуктивны, они комбинируются и производят на свет новые понятия». С таким направлением в правоведении Иеринг порывает.
Второй период эволюции его взглядов начинается с середины 50-х гг. XIX столетия. Иеринг приступает к разработке «юриспруденции интересов». Теперь он вдохновляется той мыслью, что культ логического для юриста-теоретика неуместен, поскольку правоведение не математика, и в нем приоритет должен принадлежать не логике. Не собственно логика должна являться объектом правоведения, но жизненные ценности, реальные интересы людей. Иеринг все больше обращает внимание не на логические и даже не на психологические аспекты права, а на его социолого-прагматические, утилитаристские моменты.
Первое место в применяемой им методологии познания права и государства он теперь отводит описанию, классификации и анализу фактов. По сравнению с изучением эмпирического материала оперирование философскими конструкциями начинает играть у него вспомогательную роль. Эмпирический материал рассматривается Иерингом как в историческом, так и в структурно-функциональном измерении. Уподобляя право организму, Иеринг придает ему «все качества продукта природы: единство во множестве, индивидуальность, рост из себя и т. д.». Рост или развитие права из самого себя как раз и требует исторического подхода к нему.
Необходимость именно такого подхода обосновывается и показывается в «Духе римского права». Кроме того, он отмечает: «Каждый организм может подвергнуться двойному исследованию: анатомическому и физиологическому, первое имеет своим предметом его составные части и их отношения друг к другу, т. е. его структуру, второе - его функции. Мы намерены подвергнуть право обоим этим исследованиям».
Реализуя подобное намерение, Иеринг делает особый упор на раскрытии функций права, поскольку он считает, что в любых организмах функции являются носителями их целей. Организм права в данном отношении не исключение. В свою очередь, цели Иеринг приписывает значение правообразующего фактора, правосозидающей силы. Об этом иеринговский труд «Цель в праве».
Здесь, во втором главном сочинении. Иеринга, гораздо подробнее, нежели в «Духе римского права», рассматриваются истоки и общее понятие права. Отправной пункт рассуждений таков: «Цель есть творец всего права». Телеологическая трактовка права, естественно, приводит Иеринга к постановке вопроса о субъекте целеполагания, или - что одно и то же - о создателе права. Не из вакуума же и не на пустом месте появляется оно.
Право, по Иерингу, выходит «из рук» общества, которое он интерпретирует как сферу «совместного действия людей, объединенных общими целями; в этой сфере каждый, действуя для других, действует также для себя, а, действуя для себя, тем самым действует и для других». Однако демиургом права у Иеринга выступает не всякое, но лишь государственно-организованное общество. Венчает такое общество аппарат государства, воплощающий социальную, публичную власть. Вот этим-то аппаратом государства, в конечном счете, и порождается право. Без каких бы то ни было околичностей Иеринг заявляет: «Государство - единственный источник права».[8]
Само право характеризуется Иерингом с разных сторон. Прежде всего - со стороны содержания. Им являются интересы субъектов социального взаимодействия, но такие интересы, которые общи всем его участникам; другими-словами - интересы общества в целом. Они и составляют содержание права. При одном непременном условии - их защите, гарантировании государством. Право есть защищенный государством интерес. Встречается у Иеринга и несколько иная формулировка того, что образует содержание права: «Право есть совокупность жизненных условий общества в широком смысле, обеспечиваемых внешним принуждением, т. е. государственной властью». Приведенные иеринговские формулировки представляют собой критику волевой теории права, задававшей тон в немецком правоведении первой половины XIX в.
Взятое со стороны своей формы, право характеризуется Иерингом в качестве суммы норм, общеобязательных правил поведения. Тут он не оригинален и не претендует на то, чтобы быть таковым: «Ходячее определение права гласит: право есть совокупность действующих в государстве принудительных норм, и такое определение, по-моему, вполне правильно». Принудительность, сообщаемая государством общеобязательному правилу поведения, служит для Иеринга главным, решающим признаком того, что, в сущности, есть право и что к нему не относится. Получается, что природа права не присуща изнутри ему самому, а привносится в него государством: «критерий права заключается в принуждении». Иеринг не устает повторять тезис об органичности государственного принуждения праву и благодетельности этого принуждения. Право оказывается обязанным государству не только своим происхождением, но еще и способом существования.
Иеринг не проводит сколько-нибудь серьезного теоретического разграничения права и закона. Сплошь и рядом он считает их явлениями равнопорядковыми, идентичными. Но в действительности они далеко не таковы. Большинство его суждений фактически имеют своим адресатом закон, а вовсе не право. Это обстоятельство надо тщательно учитывать и при более конкретном знакомстве со взглядами Иеринга на соотношение государства и права.
Отчасти они нам уже знакомы. Дополним их еще лишь некоторыми. «Государство, - утверждает Иеринг, - есть организация социального принуждения». Эта организация не только порождает право, обеспечивает его существование, но и управляет им. Иеринг характеризует в данном свете право как разумно понятую политику, проводимую государственной властью. Оно служит ей, как компас служит капитану корабля. Попечение о праве - важнейшая задача государства. Право не противостоит последнему, а является всецело зависящим от него придатком. Это свойство права быть придатком государства Иеринг подчеркивает очень выразительно: «Право без власти есть пустой звук, лишенный всякой реальности, ибо только власть, которая проводит в жизнь нормы права, делает право тем, что оно есть».[9]
Сугубо «государственническое» понимание права Иерингом не совсем привычно совмещается у него с признанием необходимости создавать простор для экономической деятельности индивидов, обеспечивать их юридическое равенство, уважать закрепленные за ними политические права. Иеринг ратует за независимость и несменяемость судей, за их ответственность только перед законом и т. д. Он - за твердую дисциплину и законность в обществе, за строгий и стабильный порядок в нем, поскольку считает, что только при этих предпосылках возможны цивилизованное общественно-политическое устройство, нормальное правовое общение, справедливость. Мизантропический, по оценке Иеринга, афоризм «Да восторжествует справедливость, хоть и погибнет мир!» он заменяет жизнеутверждающим призывом «Да торжествует справедливость, чтобы процветал мир!».[10]
Первоначально право имеет односторонне-принудительную силу, направленную на подданных с целью пресечения чрезмерных притязаний частных интересов. Постепенно оно приобретает двусторонне-обязательную силу, становится обязывающим и для самой государственной власти. Иеринг полагает, что забота о самосохранении вынуждает власть подчиняться праву. Властвующие, в конце концов, осознают: ничем так не укрепляется в подвластных чувство правопорядка, законопослушание, без которых нет прочной государственности, как примером соблюдения норм права представителями власти, государством.
