Подводя итог всему вышеизложенному, можно сказать, что политическая культура представляет собой весьма сложный и многослойный феномен. Она характеризуется разнообразием и изменчивостью составных элементов. Более того, в рамках одной и той же политической культуры могут быть существенные различия в установках, ориентациях, политических симпатиях и антипатиях граждан одного и того же государства. Этим во многом объясняется существование множества конфликтующих друг с другом идеологических и идейно- политических течений.
Типологизация политической культуры
Простая констатация факта существования того или иного комплекса элементов, которые можно было бы объединить в категорию политической культуры, сама по себе не снимает вопрос о том, как эти элементы реализуются в конкретном политическом процессе, поведении различных групп и слоев населения. Дело в том, что одни и те же политические установки, ценностно-нормативные ориентации и идейно-политические принципы у разных людей и социальных групп в конкретном политическом поведении проявляются по- разному. Поэтому в каждой политической культуре можно выделить совокупность тех или иных черт и характеристик, которые придают ей определенный колорит, некоторую специфику. Это, в свою очередь, позволяет выделить в рамках единой политической культуры отдельные субкультуры, в которых в той или иной концентрации могут преобладать конфессиональные, этнические, региональные или иные начала.
Это особенно важно учесть при оценке и характеристике политической культуры разных стран и народов. Необходимо исходить из факта существования многих региональных и национальных вариаций политической культуры. Скажем, нельзя говорить о единой для Европы и Ближнего Востока, Западного полушария и Дальневосточного региона и т. д. модели политической культуры.
Но все же каждой политической системе соответствует особая,
собственная базисная модель (или модели) политической культуры, которая в
каждой конкретной стране проявляется в национально-специфических формах.
Как правило, важнейшие элементы каждой базовой модели характеризуются
универсальностью и определяются общемировоззренческими установками и
ориентациями людей, независимо от их национально-государственной
принадлежности. В этом качестве обобщенной, абстрагированной формы они
составляют системообразующие компоненты политической культуры и разделяются
большинством населения соответствующих стран.
Вместе с тем эти универсалистские компоненты в каждой отдельной стране проявляются в специфически национальных формах. Это естественно, поскольку в формировании национального самосознания, самой национальной идентичности участвуют как универсалистские, так и сугубо национально-культурные элементы. Так, общественно-исторические, национально-культурные, географические, религиозные и иные особенности формирования и эволюции каждой нации и национального самосознания наложили свой глубокий отпечаток на содержание и форму ее политической культуры.
Все это предполагает необходимость выделения соответствующих моделей
политической культуры. Уже первые авторы, обратившиеся к данной
проблематике, предложили собственные типологизации политических культур.
Так, Г. Алмонд выделил гомогенный, фрагментированный, смешанный и
тоталитарный типы. По его мнению, в англосаксонских странах (США,
Великобритании, ряде стран Британского содружества) господствует
секулярная, гомогенная политическая культура. Она секулярна в том смысле,
что для нее характерны сосуществование множества конкурирующих, но
дополняющих друг друга ценностей, установок, рациональный расчет при
принятии решений и разрешении споров и конфликтов, индивидуализм,
экспериментаторство и т.д. В то же время она гомогенна в том смысле, что
подавляющее большинство субъектов политического процесса разделяет
основополагающие принципы устройства существующей политической системы,
общепринятые нормы и правила игры, ценности. Ролевые структуры, такие как
политические партии, заинтересованные группы, средства массовой информации,
пользуются значительной долей самостоятельности. Отдельные индивиды
принадлежат одновременно к множеству взаимно пересекающихся групп. В итоге
признается законность веет интересов и позиций, между ними превалирует
взаимная терпимость, что создает условия для прочного консенсуса и
прагматического политического курса.
Политическая культура континентально-европейских стран также
секулярна, но в то же время, как подчеркивал Алмонд, она фрагментирована.
Во фрагментированной политической культуре среди различных группировок нет
необходимого согласия относительно основополагающих правил политической
игры. Общество разделено или фрагментировано на множество субкультур со
своими ценностями, поведенческими нормами и стереотипами, часто
несовместимыми друг с другом. В качестве наиболее характерного примера
Алмонд приводит Францию в период третьей и четвертой республик и Италию,
политическая культура которых была фрагментирована в противоборствующие
субкультуры, укорененные в разных институтах. Групповые лояльности
усиливали друг друга. Например, католики голосовали за партии католической
ориентации, входили в католические профсоюзы, читали католические газеты и
даже выбирали друзей среди католиков. Подобным же образом организовывали и
ограничивали свои связи коммунисты. Способность заинтересованных групп,
партий и средств массовой информации переводить потребности и требования в
приемлемые политические альтернативы была, таким образом, сильно
ограниченна. В то же время взаимное усиление социальных, религиозных и
политических лояльностей стимулирует противоречия между различными
субкультурами. В результате для стран с этим типом политической культуры
характерна политическая нестабильность.
Следующий тип Алмонд назвал до индустриальной смешанной политической
культурой, характеризующейся сосуществованием традиционных и
вестернизированных институтов, ценностей, норм и ориентации. Речь идет о
таких атрибутах западной политической системы, как парламент, избирательная
система, бюрократия и т. д., которые в той или иной степени
модифицированной форме наложены на традиционалисте кие реалии
соответствующих стран Как результат такого наложения возникает особый тип,
который, используя терминологию М. Вебера, Алмонд назвал харизматической
политической культурой. Она часто формируется в условиях эрозии
традиционных норм, нарушения считавшихся священными обычаев и связей, роста
чувства неустойчивости и неопределенности и т. д. В результате в поисках
защиты и устойчивости люди обращают свой взор к харизматическому лидеру.
Такое смещение создает сложнейшие проблемы с точки зрения коммуникации и
координации в обществе. Здесь различные группы зачастую имеют совершенно
разное видение стоящих перед обществом политических проблем. В итоге
нестабильность и непредсказуемость являются не отклонением от нормы, а
неизбежным результатом такой политической культуры. Она господствует в
модернизирующихся развивающихся странах.
От всех названных типов, по Алмонду, радикально отличается тоталитарная политическая культура. Внешне она по своей гомогенности напоминает первый тип. Но здесь эта гомогенность искусственная, синтетическая. Поэтому отсутствуют добровольные организации и ассоциации, а система политической коммуникации контролируется из центра, невозможно сколько-нибудь приблизительно определить степень приверженности населения господствующей системе.
Развивая типологию Алмонда, У. Розенбаум выделяет "фрагментированные" и "интегрированные" типы политической культуры, между которыми находятся различные модели и промежуточные типы. Фрагментированный тип характеризуется отсутствием консенсуса относительно принципов политического устройства общества. Этот тип господствует в большинстве африканских и латиноамериканских стран, отчасти северной Ирландии и Канаде. В его основе лежит заметная социальная, социокультурная, конфессиональная, национально- этническая и иные фрагментации общества. Это создает благоприятные условия для идеологической непримиримости и бескомпромиссности между конфликтующими группами, препятствует выработке неких общепринятых правил политической игры и т.д.
Интегрированный тип отличается наличием сравнительно высокой степени
консенсуса по основополагающим вопросам политического устройства,
преобладанием гражданских процедур в улаживании споров и конфликтов, низким
уровнем политического насилия, высокой степенью различных форм плюрализма
(который нужно отличать от фрагментированности).
Можно назвать типологизацию, предлагаемую Д. Элейзаром. До его мнению, существуют три основных типа политической культуры: моралистическая, индивидуалистическая и традиционная. Другой американский политолог У. Блюм обосновывал необходимость выделения только либеральной и коллективистской политических культур. Очевидно, что рассмотренные типологизации обладают целым рядом достоинств, поскольку в них предприняты попытки вычленить модели политической культуры, исходя из факта существования различных народов и стран, специфических национальных социокультурных, конфессиональных, традиционно-исторических и иных особенностей.
Но вместе с тем существует целый ряд соображений, говорящих в пользу определенной корректировки этих типологизаций! Например, лишь с довольно серьезными оговорками можно принять схему Г. Алмонда и его коллег, которые пытались определить различия между гомогенной и фрагментированной политическими культурами по их способности обеспечить стабильность политической системы. Попытаемся разобраться в этом тезисе на конкретных примерах. В качестве типичного образца фрагментированной политической культуры, как правило, приводилась итальянская. И действительно, результаты многих исследований показывают наличие в этой стране высокого уровня социального отчуждения и. недоверия. Итальянцы скептически оценивают свои возможности повлиять на политические институты и процессы, на принятие политических решений. Партийная система также фрагментирована на разного рода левые, центристские и правые партии, часть из которых находится в оппозиции к существующему социальному, экономическому и политическому порядку. О фрагментированности политической культуры свидетельствуют, в частности, характерная для ее политической жизни частая смена правительств.
Вместе с тем существует целый ряд стран с фрагментированными, по
типологии Алмонда, политическими культурами, но характеризующимися довольно
высокой степенью политической стабильности. К примеру, так называемые
консоциативные демократии в Австрии, Нидерландах, Швейцарии и Бельгии
являются по своему характеру фрагментированными в том смысле, что они
состоят из, казалось бы, нескольких конфликтующих друг с другом субкультур.
Так, в Нидерландах католики, кальвинисты и неверующие настолько
конфликтовали друг с другом, что некоторые исследователи считали возможным
говорить о существовании здесь трех самостоятельных субкультур или даже
народов. А Швейцария — это единое сообщество, составленное из сущности трех
национальных субкультур. Невозможно не согласиться с утверждением, что в
этих странах в течение всех послевоенных десятилетий степень политической
стабильности, определенности и предсказуемости отнюдь не ниже, если не
выше, по сравнению со странами с гомогенной или интегрированной
политической культурой.
