Таким образом, либеральная демократия и свободный рынок сами по себе не способны обеспечить нормальное функционирование мировой системы. Для этого необходим высокий уровень международного сотрудничества в осуществлении управления глобальной системой на основе демократических принципов.
Характерной чертой современного процесса формирования нового мирового порядка является его многосторонний характер, участие в процессе широкого круга государств. Центральную роль играет ООН. В ее рамках коллективными усилиями государств удалось на рубеже XXI в. сформулировать основы нового мирового порядка и соответствующего правопорядка. Эти основы закреплены в ряде резолюций, принятых Генеральной Ассамблеей на сессии в 2000 г. - "Сессия тысячелетия"5. Особое место среди них занимает принятая на высшем уровне Декларация тысячелетия ООН.
В основу мирового порядка кладутся цели и принципы Устава ООН, которые "доказали свой непреходящий и универсальный характер". Более того, "их возможности и способность вдохновлять возросли в условиях, когда государства и народы стали более взаимосвязаны и взаимозависимы". На основе этих целей и принципов будет установлен справедливый и прочный мир во всем мире. Последнее положение специально подчеркивается ООН. Ему посвящена особая резолюция Генеральной Ассамблеи "Содействие демократическому и справедливому международному порядку" (Рез. 55/107, 2000 г.). Заслуживает внимания положение резолюции о том, что "каждый имеет право на демократический и справедливый международный порядок".
Решение соответствующих проблем создания общего будущего, основанного на единстве человечества при всем его разнообразии, требует широких и настойчивых усилий. "Эти усилия должны включать политику и средства глобального уровня, которые отвечают потребностям развивающихся стран и обществам переходной экономики, а также определяются и осуществляются при их эффективном участии". В этом видится одно из проявлений справедливого и демократического характера мирового порядка.
В Декларации тысячелетия руководители государств и правительств заявили, что наряду с ответственностью перед своими обществами они несут коллективную ответственность перед народами мира за обеспечение их благополучия.
Есть в отмеченном положении и другой важный аспект - ответственность за обеспечение должного уровня управления мировой системой. Достаточно высокий уровень управления - одна из характерных черт нового мирового порядка, определяемая необходимостью решения стоящих перед человечеством важных и сложных проблем. Речь идет о более высокой организации общества на национальном и интернациональном уровне, о более совершенном управлении.
Таким образом, на рубеже нового века международному сообществу коллективными усилиями удалось определить основы мирового порядка, отвечающего требованиям глобального мира. Новый порядок призван воплотить идею единства человечества и опираться на высоко развитую систему сотрудничества всех государств на базе единых принципов и целей при уважении многообразия участников.
2. Правительство России выступило за изменение порядка взаимодействия с международными финансовыми организациями
Правительство России признало целесообразным продолжение сотрудничества с международными финансовыми организациями (МФО), но при этом выступило за изменение порядка этого взаимодействия. Об этом сообщил журналистам первый замминистра экономического развития и торговли РФ Андрей Шаронов после обсуждения на заседании кабинета принципов и направлений сотрудничества с МФО.
Он пояснил, что внесение корректив в порядок этого сотрудничества обусловлено улучшением финансовой ситуации в России.
В частности, правительство считает необходимым увеличить долю бюджетного софинансирования проектов, осуществляемых совместно с МФО. В качестве примера Шаронов привел Китай, где проекты с участием Всемирного банка реализуются при условии, что доля китайского бюджета составляет не менее 50 %. Замминистра напомнил, что Китай и Россия - единственные страны из партнеров Всемирного банка, которые продолжают заимствования в условиях бюджетного профицита. По словам Шаронова, правительство также считает целесообразным установить плавающие доли в софинансировании проектов, реализуемых с МФО.
Замминистра пояснил, что в России начинают реализовываться крупные инфраструктурные проекты, которые займут длительный период времени, и правительство хотело бы варьировать доли своего участия и международных финансовых организаций на каждый год в зависимости от внутренней ситуации в стране. По словам Шаронова, предварительное согласие Всемирного банка на это уже есть.
Правительство также обсуждало механизмы, расширяющие возможности сотрудничества с МФО для регионов, сообщил Шаронов. Сейчас такое сотрудничество затруднительно, поскольку у российских регионов нет кредитной истории, и многие из них к тому же являются должниками федерального бюджета.
В правительстве считают, что сотрудничество с МФО должно постепенно уходить в сторону коммерческих займов без государственных гарантий. В перспективе заимствования должны привлекать коммерческие структуры по обычным банковским процедурам, а суверенные гарантии государства должны предоставляться только по самым важным инфраструктурным проектам. В числе приоритетов Шаронов назвал развитие автомобильного и железнодорожного транспорта, портов, проекты в образовании и здравоохранении.
3. Новые международные вызовы России: возможные и необходимые ответы
Война в Ираке изменила соотношение сил в мире. Более того, можно говорить о формировании новой геополитической и геоэкономической конфигурации мира. Последствия акции против Ирака будут проявляться в различных формах. Главное стало понятно – Россия, постсоветские страны находятся перед стратегическим вызовом. Новый мир – это новая экономика и политика. Старые стереотипы о роли армии, значении технологий и экономическом потенциале уходят в прошлое. Создавать “мощные” группировки на границе с НАТО в таком виде, как это имеет место сейчас, особого смысла не имеет. С другой стороны, и Россия и Беларусь стоят перед экономическими вызовами, ответ на которые и будет определять судьбу двух стран в будущем. Вяло развивающаяся экономика, неэффективность рыночных инструментов станут уделом второсортных стран, роль которых сводится к своего рода “багажу” мировой цивилизации.
Существенное значение имеет и самый главный вызов. Суть его заключается в попытке единоличного притязания США на мировую экономику и политику в XXI веке. В определенной степени вторичным является вопрос, что это: ответ на террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне, зигзаг политики Дж.Буша, построенный на переоценке ситуаций его ближайшими политическими советниками, или нечто иное? Первый ответ на данный вопрос состоит в том, что действительно США проектируют свою новую роль на основе доминирования своих национальных интересов. Права человека, демократические свободы являются оболочкой этих интересов, но суть их состоит в “праве решающего голоса” в мировой политике. Даже принципы “вето” уже не имеют особой роли, что подтверждает сам факт использования вооруженных сил в Ираке. Потерпели крах основные международные институты – ООН, ОБСЕ, Движение неприсоединившихся стран. Даже НАТО оказалось на вторых ролях в новом сценарии развития международных процессов.
Конечно, одним из аргументом может быть и то, что в коалиции участвовали около сорока стран. Но такая коалиция выстроилась рядом с США, а не вместе. Даже участие Великобритании не меняло сущности происходящего. Украинские или польские батальоны были “при этом”, но не более того. Новые члены НАТО по существу солидаризировались с американской позицией и подтвердили свое зависимое от США положение. Это также свидетельствует о сущностной деформации НАТО, которая делает эту организацию менее эффективной по сравнению с периодом времен “холодной войны”. Новые члены НАТО попали в двойственное положение, оказались в ситуации выбора, проверки на самодостаточность. Их поведение и проамериканская позиция сделали свое дело – НАТО уже не является целостной политической организацией, чтобы не говорилось официальными лицами на этот счет.
Иракский конфликт был проверкой и позиции России и Беларуси. Белорусское руководство полностью встало на сторону Саддама Хусейна, проводило информационную кампанию в поддержку иракского режима. Более того, белорусский президент при всяком удобном случае называл Хусейна своим другом, поучал российское руководство, как надо поступать в этом конфликте, советовал (со стороны), что должны делать американцы и европейцы. В результате белорусская линия в иракском вопросе оказалась полностью провальной. После поражения Милошевича, который был “другом” белорусского президента, свержение режима Саддама Хусейна стало второй “черной меткой” в адрес А.Г.Лукашенко. Не случайно сразу после получения вестей о захвате коалицией Багдада белорусский президент посещает авиаремонтный завод в Барановичах, демонстрирует достижения белорусской промышленности в создании противовоздушных средств, прямо говорит об уроках войны в Ираке, подводит своих граждан к мысли, что нечто подобное с Беларусью случиться не может.
По существу белорусская позиция в столь важных международных делах полностью оказалась несостоятельной, дальнейшее ее продолжение может привести руководство республики в лагерь международных политических маргиналов, “самоизгоев”, что не может быть нейтрально воспринято российским руководством, особенно и в связи с попыткой белорусского президента обозначить свое лидерство на постсоветском и части постсоциалистического пространства.
Для России период подготовки США войны с Ираком и время военных акций было трудным периодом. Общественное мнение страны в большей степени склонялось к поддержке Ирака, что ближе всего соответствует советским стандартам политических представлений. Если бы политическая элита России и ее лидер, Владимир Путин, солидаризировались с общественным мнением, то это нанесло бы значительный стратегический урон России. Это понимали и в Москве и в Вашингтоне. Антиамериканизм, органически присущий советскому человеку и его нынешней мутантной модификации, проявлял себя как никогда. Даже в часы захвата Багдада “околоправящая партия” организовала протестный митинг возле американского посольства, что не делает чести неономенклатурным лидерам “Единой России”.
В отличие от тех, кто пытается “идти рядом”, Владимир Путин маневрировал, насколько было возможно. В этих вопросах он оказался мудрым политиком. Ситуация имела свои особенности, иракский вопрос сосуществовал рядом с белорусским, так как готовится Конституционный акт, происходит процесс согласования весьма важных позиций по партнерству двух стран. Парадокс был и в том, что по принципиально важному вопросу об Ираке стороны “делали все не так”. К завершению войны в Ираке стало понятно, что Россия более или менее благополучно, если это вообще можно так назвать, прошла “иракский меридиан”. По существу в столь ответственной ситуации нынешней российской дипломатии, полисимейкерам во главе с Владимиром Путиным удалось пройти, что называется, по лезвию ножа в вопросах иракского конфликта. Они смогли и высказаться против войны в Ираке, и не поругаться при этом с США, что и было самой главной задачей2 .
При завершении активной фазы военной кампании российские и американские политики “сверили часы”, что выразилось в обмене мнениями на уровне министров. Так, внешнеполитическое ведомство России обоснованно подчеркивает, что расхождения в подходах к иракской проблеме “не должны ставить под угрозу перспективы российско-американского сотрудничества”. Об этом ИТАР – ТАСС заявил российский дипломатический источник в связи с переговорами министра иностранных дел России Игоря Иванова и госсекретаря США Колина Пауэлла. “Возврата к “холодной войне” не будет”, – так считают российские дипломаты. “В связи с иракским кризисом Россия считает необходимым искать любые возможности, чтобы помочь сторонам встать на мирный путь”. “Партнерский характер отношений с США дает возможность откровенно излагать свою точку зрения, даже если она расходится”. Исходная формула партнерства России и США заключается в том, что “какими бы ни были разногласия, РФ и США – не противники, а партнеры”. Российский МИД ориентирован на то, что Россия “заинтересована в поддержании предсказуемых отношений с США”. По мнению дипломатической элиты страны, это является стратегическим выбором3 .
Это касается будущего, хотя прошлое данных отношений не может не сказываться. Переоценка сближения США и России многими московскими аналитиками, имевшая место в 2002 г., к началу иракской войны сыграла плохую роль. Не стоит упускать из виду и то, что США вполне серьезно претендуют на роль новой империи, мировой империи, которая в качестве особой зоны интересов видит всю Евразию. Среди российских ученых весьма прочно мнение, что переход от биполярного мира к многополюсному характеризуется усилением борьбы и острого противостояния между локальными цивилизациями. Речь идет не только о североамериканской и русско-славянской цивилизации, но и о китайской, латинской, западноевропейской, японской и исламской4 . В этом отношении борьба за Евразию становится новым полигоном международной политики. Если это не идентифицируется четко, то со временем противоречия США и России по этому блоку вопросов будут возрастать.
Постсоветское пространство постепенно опять становится зоной особых интересов России в связи с имперскими амбициями США. По мнению профессора А.Уткина, при президенте Дж.Буше наблюдается эйфория имперской тематики. Отмечается, что уже весной 2002 г. газета The New York Times поместила серию статей “с мыслью об империи”. Наиболее впечатляющей представляется статья Эрнста Икина: “Сегодня Америка не сверхдержава и не гегемон, – это полнокровная империя на манер Римской и Британской. Таково общее мнение наиболее заметных комментаторов и ученых нации”. А в The Wall Street Journal Майкл Бут под заголовком “В защиту Американской империи” констатирует: “Мы – привлекательная империя” и дает практические советы: Вашингтону следует оккупировать не только Афганистан, но и Ирак и “другие беспокойные страны, которые вопиют о просвещенном руководстве”. Главный редактор журнала US News and World Report Мортимер Цукерман с гордостью объявил о том, что человечество стоит на пороге новой американской империи – novus imperio americanum5 .
Образы этой империи уже появляются на экранах телевизоров в виде солдат, вооруженных современными технологическими средствами ведения войн нового столетия, когда ноутбук равен автомату. Причем оба вида техники являются вооружениями. Это является результатом “наукизации” военных структур западного общества, когда НАТО “контролирует ход подготовки пилотных исследовательских проектов”, включая и то, что предлагается комитетом НАТО по проблемам современного общества. Само общество – это и есть военный интерес. Что будет происходить с миром, социумом при применении новых социальных технологий, информации, масс-медиа уже показала “электронная война” в Ираке.
С другой стороны, дело не только в З.Бжезинском, который обосновывает захват “главного приза Евразии” – создание положения, при котором никакая комбинация евразийских стран не сможет бросить вызов Соединенным Штатам.
В соответствии с идеологией американского неоимпериализма хаос в мире является слишком угрожающим, чтобы его игнорировать, существующие методы его обуздания недостаточны: пришло время империи, и логикой своего могущества Америка просто обязана играть лидирующую роль. Такого рода заявлений в могущественной Америке хватит лет на 25, так как именно за это время никто не сможет даже приблизиться к ее уровню и масштабам экономики. Аналитики отмечают, что между 1990 и 2000 гг. американская экономика выросла на 27%, тогда как западноевропейская – на 15, а японская – лишь на 9%. Доля США в мировом валовом продукте (составляющем в 2002-м 31,4 трлн. долларов) увеличилась между 1996 и 2002 гг. с 25,9 до 31,2%. Европейские страны неспособны догнать США, и удел всех остальных государств, включая Россию, быть среди “младших братьев”, партнеров по коалиции. Что касается японской экономики и общества, то уже появился специфический нигилизм в среде ученых разных стран, который проецирует снижение роли Японии в будущем. Конечно, равно как и “кризис жизнеустройства”, который переживает вообще все человечество.
Данный вызов России и не только ей заставляет реально оценить угрозы, существующие для евразийского политического и экономического пространства. Понятно, что интеграция с Беларусью не может быть локальной задачей для президента Путина и будущих президентов России. С другой стороны, если “белорусский вариант” интеграции окажется неэффективным, виртуальным и маловразумительным, то вся российская политика на постсоветском пространстве будет обречена на провал, “всерьез и надолго”. Конечно, президентом Дж.Бушем мировая история не начинается, но и не заканчивается. Для новых поворотов и разворотов ситуации времени хватит.
В американских притязаниях на мировой неоимпериализм есть логика и прагматизм. Развал Советского Союза создал для этого необходимые предпосылки. Конечно, также благодаря и Б.Ельцину, Россия успешно потеряла ряд важнейших позиций в мире и опустилась до уровня второстепенной державы евразийского формата. По этой причине и белорусско-российские отношения представлялись как своего рода гиперкомпенсация за утерянное. Страна снизила уровень своих притязаний на европейское и мировое лидерство. Внутренние коллизии и проблемы были слишком острыми, чтобы проводить сильную внешнюю политику. Беларусь стала своего рода отдушиной для российских политиков, которая заполняла вакуум в попытках лидерства и притягивания на свою сторону даже ближайших соседей. Для российской элиты новый вызов состоит в отстраивании стратегической перспективы на гораздо важном евразийском пространстве.
Сделать это можно при условии быстрого решения ряда внутренних проблем. По этой причине сейчас характерна оценка президентской миссии Владимира Путина в решающей степени как миссии эндогенного характера. Среди важнейших результатов внутренней политики российского президента выделяется то, что он сделал быстрее всего. Интересны оценки, сделанные Сергеем Марковым, который считает, что В.Путин, как президент, досрочно выполнил свои обещания избирателям. Так, особенно подчеркивается, что лидер России “обещал восстановить государство, он его восстановил”. Реставрация государства демонстрируется на примере “новой политики в Чечне, которая продемонстрировала, что в России есть правительство, есть власть, способная защитить российские национальные интересы”. При этом война в Чечне с боевиками и есть свидетельство возрождения России, вооруженная борьба с террористами и освобождение российской территории, оккупированной боевиками, демонстрирует реализацию национальных интересов России. Формально это весьма близко к американской аргументации обоснования войны в Ираке, хотя применение вооруженных сил в данном случае выходит за рамки собственной страны.
То, что происходит в мире, отражает и новая геополитическая ситуация. После окончания “холодной войны” с 1991 г. в мире велось 48 этнических войн, около 30 войн происходило вблизи России. Однако потребовалась война в Ираке, чтобы “разбудить” российское общество, хотя неизвестно, будет ли оно реагировать адекватно на новый мировой порядок. Если это так, то на первый план должны выходить национальные интересы России. С другой стороны, именно они должны более ясно и четко артикулироваться как объективные российские национально-государственные интересы. Не сиюминутные, а стратегические, исторические. Интересы настоящего и будущего. По этой причине недостаточно только того, что в отличие от феномена американского империализма независимость России является абсолютной идеей для президента. Путин не хочет сдать Россию американцам и оказаться в роли Керенского, который в свое время сдал Россию большевикам. Роль России может быть уникальной в новом столетии, если нынешние и будущие лидеры страны смогут избавиться от комплекса самонедостаточности, который слишком глубоко пронизывает ткань российского сознания.
Таким образом, возможные и необходимые ответы России на имперские вызовы США, однополярный мир, заключаются в формировании центра силы, включающей государства постсоветского пространства и союзников в Азии. Именно в Азии, так как вхождение все новых стран (Украина, Беларусь, государства Кавказа) в ЕС этому не соответствует. Отправной точкой может стать создание нового экономического пространства в Евразии. Данный проект имеет стратегическое значение, и такой ответ представляется адекватным в контексте вызовов нового столетия.
Список используемой литературы
1) ИА "Альянс Медиа"
2) РИА "Новости"
3) Новые вызовы безопасности и Россия// Совет по внешней и оборонной политике. М., 2002. С.6.
4) Марков Сергей. //www.kremlin.org. 2003. 25 марта.
5) МИД: в отношениях с США возврата к “холодной войне” не будет //www.rtr-vesti.ru. 2003. 3 апр.
Страницы: 1, 2
