У общества не сложилось впечатления, что очередная президентская “загогулина” – продуманный шаг. По крайней мере, прокремлевские СМИ еще не были достаточно мобилизованы и не смогли подобающим образом отреагировать на очередную отставку правительства. “Независимая газета” довольно неуклюже и неубедительно попыталась изобразить произошедшее началом реализации гениального плана Кремля, по которому основным претендентом на президентский пост в 2000 году будут вовсе не Примаков, Лужков или Зюганов, а Степашин. “Рейтинг Степашина неуклонно рос и едва ли не сравнялся с лужковским”, писал В. Третьяков, поясняя, что рост рейтинга у не обремененного неблагодарной работой Степашина продолжится и далее, а на козла отпущения Путина за оставшийся до выборов год можно будет списать любую ошибку[40].
Сохраняющая нейтральную позицию газета “Известия” с некоторой брезгливостью в тоне отозвалась об очередных перестановках: “назначение Путина – дворцовые интриги” и “подковерная борьба, не имеющая ничего общего со стратегией”[41].
Оппозиционная “Советская Россия” прокомментировала событие так: “Действующий президент использует свое служебное положение для работы с электоратом в личных целях, стремясь навязать народу угодного лично ему преемника”[42] и выразила сомнение, что из “назначения Путина выйдет что-нибудь путное”.
Кстати, в «Известиях» появилась наиболее жесткая версия причин, по которым преемником назначили именно директора ФСБ. «Спецслужбы, заблаговременно выстроенные под Путина, смогут проконтролировать подготовку и проведение избирательной кампании так, чтобы ее результаты не слишком отличались от запланированных», заявила газета[43].
Человек, на нейтрализацию которого, собственно, и были направлены эти перестановки, решил высказать свое мнение по поводу правительственной чехарды только 17 августа – в тот самый день, когда Евгений Примаков наконец дал согласие возглавить координационный совет блока ОВР.
«Профессиональная подготовка Владимира Путина лежит вне той области, которая требуется для работы в правительстве», - заявил московский мэр[44].
Юрий Лужков был уверен в своих силах и мог позволить себе говорить откровенно по самым принципиальным темам. Появление в списке ОВР Примакова обещало фантастический рост рейтинга этого избирательного блока.
Между тем именно окончательное решение бывшего премьера войти в союз с Лужковым и Шаймиевым стало командой к действию для всех оппонентов – как кремлевских, так и коммунистов, которые также хотели видеть Примакова в своем списке.
Два августовских события – назначение председателем правительства никому не известного Владимира Путина и заключение союза между Евгением Примаковым и фаворитом избирательной гонки блоком “Отечество – Вся Россия” – стали знаковыми. Впереди была информационная война.
§2. Отражение в СМИ конфликтов:
Кремль против ОВР и КПРФ против ОВР
Существование столь сильного игрока, как новый блок «Отечество - Вся Россия», чрезвычайно не нравилось всем прочим участникам президентской гонки. Мы уже знаем, что усиление блока союзом с бывшим премьер-министром Примаковым еще более упрочило положение лужковского «Отечества».
Колебания Евгения Примакова, к началу августа являвшегося, по уже упомянутым выше данным РОМИР, самым вероятным претендентом на кремлевское кресло и опережавшего ближайшего конкурента Геннадия Зюганова более чем на пять процентов, были вполне понятны. Примкнуть к одному из блоков означало для Евгения Максимовича самому сузить свою политическую базу, связать себя определенными обязательствами и невольно ввязаться в драку, которая могла серьезно повредить имиджу «политического тяжеловеса». Риск растратить накопленный политический капитал был велик. Гораздо выгоднее Примакову было идти на президентские выборы как самостоятельному кандидату, стоящему над схваткой и выступающему консолидирующей силой.
Однако Примаков согласился на настойчивые предложения Лужкова. Почему? Дело было в том, что идти на выборы, не заручившись поддержкой СМИ, губернаторов и олигархов было бессмысленно и привело бы к поражению. Блок ОВР мог обеспечить все это, при этом, что важно, не требовал от бывшего председателя правительства подстраиваться под идеологию движению - таковой у ОВР просто не имелось.
Лужков, Яковлев и блок ОВР, были не единственными, кто желал союза с Примаковым. Определенные «виды» на Примакова имела КПРФ. Бывший премьер мог сильно расширить очень четко очерченный электорат коммунистов, позволив КПРФ привлечь дополнительно голоса огромного числа людей, симпатизировавших лично Примакову и не «отягощенных» четкими политическими убеждениями. Вероятно, если бы у коммунистов имелось то, что смог предоставить ОВР - мощные организационные, информационные, административные и, конечно же, финансовые ресурсы, - Примаков подумал бы, на союзе с кем остановить свой выбор.
Но Примаков выбрал в партнеры Лужкова, и это послужило сигналом к началу конфронтации. Когда стало ясно, что Примаков не войдет в коалицию с КПРФ, Геннадий Зюганов наконец заявил, что не собирается блокироваться с ОВР[45].
Тем более что в Аграрной партии России (АПР), постоянного союзника КПРФ, произошел серьезный раскол: добрая половина членов партии во главе с ее лидером Михаилом Лапшиным ушла от коммунистов и вступила в блок «Отечество - Вся Россия»[46].
Лужковский блок был назван «административно-буржуазным», Лапшин и ушедшие с ним люди - «предателями». Левая пресса начала атаки на Примакова и ОВР, опасаясь, что бывший председатель правительства отобьет у КПРФ часть голосов. Особенно агрессивными были нападки газеты «Завтра», которая выпустила серию разоблачительных статей. Читателя пытались убедить в том, что Примаков - всего-навсего послушная игрушка в руках кремлевских хозяев; из той кампании Примаков вынес обидное прозвище - «дутый тяжеловес» - по названию первой из статей[47].
Досталось от левой оппозиционной прессы и союзнику Примакова Юрию Лужкову. Московскому мэру припомнили и поддержку, оказанную Ельцину на президентских выборах 1996 года («и ступил на эстраду мэр столицы Юрий Лужков. И вознес кулаки над лысиной. И возвестил городу и миру: Ельцин - это свобода! Ельцин - это будущее России!»[48], и относительно хорошее по сравнению с глубинкой финансовое состояние Москвы («строить подземные торговые центры, храмы, и автодороги за счет нищей российской провинции гораздо приятнее, чем каждое воскресенье получать увесистые щелчки от «телекиллера» Доренко»[49], и сомнительное происхождение денег в некоторых московских проектах («Никогда до этого не подводило лидеров ОВР их номенклатурное чутье, помогавшее пересаживаться с одних теплых мест на другие - с КПСС в НДР, с НДР в ОВР, с ОВР в КПЗ... Шутка. Хотя в каждой шутке есть доля истины - никогда еще их любимый лозунг «Судите по делам!» не носил для них такого зловещего смысла»[50]).
Впрочем, как мы знаем, эта критика доходила главным образом до постоянных читателей левых изданий - а их аудитория и так прекрасно знала, за кого надо голосовать, а за кого - не стоит.
Однако враги у «Отечества - Всей России» были не только и не столько среди коммунистов. Как в общем-то, правильно отметила газета «Завтра», «в то время, как лучшие силы российского агитпропа брошены на драку с московской мэрией», компартия в этой драке почти нейтральна[51].
Действительно, по сравнению с тем, как агрессивно вели себя прокремлевские средства массовой информации, нападки коммунистической прессы на Лужкова и Примакова можно было назвать практически незаметными. (Кстати, СМИ, выступавшие на стороне ОВР на критику коммунистов вообще не отвечали - было просто не до них.)
О том, как уничтожали блок «Отечество - Вся Россия» проправительственные СМИ, рассказывать можно чрезвычайно долго. Главной ударной силой Кремля и Бориса Березовского в информационной войне с Лужковым и Примаковым был, бесспорно, телеканал Общественного российского телевидения. Кроме уже имевшихся программ «Однако» Михаила Леонтьева и субботнего «Времени» Павла Шеремета (с постоянным комментатором Александром Невзоровым), на телеканале появилась знаменитая «Аналитическая программа Сергея Доренко».
В конце августа 1999 года Березовский вернул журналиста на телеканал. После чего всем стало совершенно понятно, что в информационной войне наступают активные боевые действия. «Известия» писали по этому поводу[52]: «Доренко по призванию - типичный король нищих. Как и его хозяин - Березовский. Вот они и будут манипулировать общественным мнением толпы. Прочие функции на канале исполнят другие персонажи. Для работы с политической элитой есть всегда желчный Михаил Леонтьев. Более широкую публику по субботам будет забавлять простодушный Павел Шеремет, все более походящий на героя Ильфа и Петрова - застенчивого Альхена. Видно, что Шеремет стесняется, ему неловко, но не может не передернуть факты и обстоятельства».
Именно Сергей Доренко похоронил все надежды лидеров ОВР на триумфальную победу на парламентских, а затем - и на президентских выборах. Его программа, поставленная в сетке вещания первого канала на воскресенье, 21.00, очень быстро набрала популярность и стала самой популярной аналитической программой на всем отечественном телевидении. «Итоги» Евгения Киселева остались далеко позади[53], что, по мнению известного телекритика И. Петровской, закономерно: «Далеко не всем зрителям охота вникать в подробности событий и хитросплетения политических коллизий»[54]. Доренко начал атаки с того, что предпринял атаку на «семью Лужкова». В программе были продемонстрированы документы, из которых следовало, что некто А. Батурин - брат супруги Лужкова и казначей московский «семьи», по утверждению Доренко - получал от фирмы «Мабетекс» деньги. И хотя человек по имени Андрей Батурин уже на следующий день провел пресс-конференцию, в которой заявил, что к семье московского мэра никакого отношения не имеет, а деньги получал от «Мабетекса» вполне законно - за оказанные фирме услуги, уже в следующем выпуске своей программы - 3 октября 1999 года - Доренко поделился со своими зрителями «секретом»: оказывается, ведущий дал Лужкову «глубже заглотить крючок». После чего зрители узнали от Доренко, что «крестный отец отрекается от своей семьи», что всю последнюю неделю «московский мэр стремительно терял честь и достоинство». Длинные словесные экзерсисы Доренко привели к тому, что Лужков был назван «членом семьи своей жены»[55]. Доренко не стал приводить новых фактов, обличающих Лужкова, но эффект эта программа имела шумный. «Его «конек», как и прежде, обличение, гневная риторика, сверкание очами и рокотание голосом. А еще тяга к образности, которая затуманивает смысл сообщения», - эти слова Ирины Петровской из ее статьи «Возвращенец» хорошо отражают суть псевдоаналитики от Доренко.
«Московский комсомолец» отреагировал на выпады в адрес мэра Москвы статьей с характерным заголовком «Д.Д.Д. Диагноз для Доренко: абсолютно здоровый подлец»[56].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
