«Мировое правительство», которое могло бы появиться на основе теории конвергенции, мыслилось как допущение Москвы до атлантического управления планетой совместно с Вашингтоном. В этом случае начиналась эпоха всеобщего мира, холодная война заканчивалась, народы сбрасывали тяжесть геополитического напряжения. Здесь важно провести параллель с переходом технологических систем от талассократии к эфирократии: мондиалистские политики начинали смотреть на планету не глазами обитателей западного континента, окруженного морем (как традиционные атлантисты), но глазами «астронавтов на космической орбите». В таком случае их взгляду представал действительно единый мир.
В книге «Великая шахматная доска» Збигнев Бжезинский с особой откровенностью пишет о евразийской геополитике Соединенных Штатов. Настолько откровенно, что американский философ и экономист Джон Сигерсон не исключает, что после чтения популярного в некоторых странах политолога его образ мыслей мог спровоцировать желание совершить атаку на Америку.
По аналогии с претендующим в прошлом на мировое господство Римской и Китайской империями культурное превосходство играет для Соединенных Штатов важную цементирующую роль. Опирающаяся на военные завоевания Монгольская империя Чингисхана сравнительно быстро установила политический контроль над евразийской степью, выступающей точкой опорой для мирового господства. Отсутствие культурного превосходства привело к адаптации и ассимиляции монголов к местным условиям и распадам крупнейшей сухопутной мировой империи. В отличие от монголов западно-европейские государства достигли с помощью морской мощи настоящего, но коллективного, мирового господства, опираясь на географические открытия, колонизацию новых земель, торговлю и культурное самоутверждение. Но Соединенные Штаты по масштабам и влиянию стали уникальной мировой державой, способной контролировать не только все моря и океаны, но и с помощью берегового контроля силами десанта осуществлять власть на суше с большими политическими последствиями. Несомненно, Россия, Китай и другие преимущественно незападные страны болезненно воспринимают гегемонию Америки, однако жесткая правда заключается в том, что в самоубийственной ядерной войне они неспособны победить. Американское могущество в Евразии должно положить конец амбициям других стран в отношении мирового господства.
Как пишет Бжезинский, Евразия – геополитический приз для Америки. Евразийский континент занимает осевое геополитическое положение в мире. Здесь находятся основные претенденты на региональную гегемонию и глобальное влияние, потенциально способные сделать вызов американскому преобладанию. Но Евразия слишком велика и немонолитна в политическом отношении, представляет собой шахматную доску, на которой одновременно несколько игроков ведут борьбу за глобальное господство. На западной периферии Евразии в качестве главного игрока выступает Запад во главе с США, на востоке – Китай, на юге – Индия, представляющие, соответственно, три цивилизации. В срединной Евразии, или, по образному выражению Бжезинского, - «черной дыре», лежит «политически анархический, но богатый энергетическими ресурсами регион», потенциально представляющий большую важность для Запада и Востока. Здесь расположена Россия, претендующая на региональную гегемонию.
Величина территории, огромное население и разнообразие культур Евразии ограничивают глубину американского влияния, поэтому, как в шахматах, возможны следующие комбинации. Если Запад во главе с Америкой включит Россию в «Европейский дом от Лондона до Владивостока», на юге не возобладает Индия, а на востоке – Китай, то Америка одержит победу в Евразии. Но если Срединная Евразия во главе с Россией даст отпор Западу, станет единым геополитическим и геоэкономическим пространством или образует союз с Китаем, то американское присутствие на континенте значительно сузится.
В шахматной игре правила должны быть для всех одинаковые, включая взаимоуважение соперников. Вряд ли кому хочется оказаться в качестве, пусть даже и геополитического приза в чужой игре. Таким призом американский политолог считает пространство «черной дыры», куда входит Россия, Украина и Белоруссия, а точнее – восточнославянский мир. Если что «черная дыра» поглощающая окружающую материю, то почему Америка стремиться ее контролировать, опасаясь оказаться в ней самой?
Чтобы сохранить мировое господство, требуется не допустить появление соперничающей сверхдержавы. На более откровенной древнекитайской терминологии, имперская геостратегия заключается в предотвращении сговора между вассалами и сохранении их зависимости и недопущения объединения варваров. Если перейти с эзопова языка на современный, это означает, например, геостратегическую задачу недопущения тесного сотрудничества России и Украины, сохранение в Восточной Европе расколотого геопространства и элементов конфронтации между «братьями славянами».
Китай реально стал региональной державой и не забывает о традиционном представлении о Поднебесной как центре мира. Экономический рост способствует усилению геополитического влияния Китая в Азии. Воскрешение «великого Китая» неизбежно повлияет на американские позиции на Дальнем Востоке.
После второй мировой войны Западная Европа и Япония находятся под протекцией США. Соединенные Штаты оказывают им покровительство, политическую, военную и экономическую поддержку. Перефразируя известное выражение, можно сказать: всякая протекция развращает, но абсолютная протекция развращает абсолютно. Америка сделала своих стратегических союзников зависимыми от ее военной мощи, и они постепенно не только свыклись, но и считают это само собой разумеющимися. Поэтому жесткий прагматик Збигнев Бжезинский выносит следующий приговор: «Горький факт заключается в том, что Западная Европа, а также все больше и Центральная Европа остаются в значительной степени американским протекторатом, при этом союзные государства напоминают древних вассалов и подчиненных. Такое положение не является нормальным как для Америки, так и для европейских государств».
После краха Советского Союза в одночасье в «сердце» Евразии образовался геополитический вакуум. Ухудшилось геополитическое положение России. От Адриатики до Желтого моря вместо огромного просоветского военно-политического блока вдоль оси Югославия – Россия – Китай остались геополитические «осколки». Распались Российская и Югославская «империи». Одна из двух мировых сверхдержав превратилась на международной арене в региональную державу «третьего мира» с устаревшим ядерным арсеналом и непредсказуемым будущим. Здесь центральным геополитическим событием стала потеря Украины, без которой Россия неспособна воссоздать евразийскую империю. Россия стала стратегическим партнером США. Но прислушаемся к мнению Бжезинского на этот счет: «Хотя концепция зрелого стратегического партнерства» и ласкает взор и слух, она обманчива. Америка никогда не намеревалась делить власть на земном шаре с Россией, да и не могла делать этого, даже если бы и хотела. Новая Россия была просто слишком слабой, слишком отсталой социально, чтобы быть реальным партнером Америки в мире… Мания получить одинаковый с Америкой статус в мире затруднила политической элите отказ от идеи привилегированного геополитического положения России не только на территории бывшего Советского Союза, но и в отношении бывших стран – сателлитов Центральной Европы».
«Наполеоновские» планы евразийской геостратегии США сильно преувеличены из-за типичной мании величия сверхдержавы. Государство, занимающее малую долю в 3% от численности населения Земли, никогда «не переварит» Евразию в американский протекторат. Не восстановит контроля над Хартлендом и Россия, ослабленная не только экономически, но и облученная радиацией воинствующего атеизма и рыночного фундаментализма. Россия болезненно реагирует на резкие высказывания и прогнозы западных политологов о ее дальнейшей дезинтеграции.
Наиболее реальным претендентом на геополитический контроль над великой Евразийской степью от Владивостока до Одессы является Китай. Вполне вероятно, что в начале XXI в. это пространство станет экономическим протекторатом Поднебесной. Эта уверенность усиливается благодаря тому, что официальный Китай об этих планах не заявляет, следуя древней традиции: «черное постепенно переходит в белое и наоборот». Процесс идет самим собой. Чем быстрее понижается уровень жизни, тем выше становится невидимая и непреодолимая стена, отделяющая Россию, Украину и Белоруссию от Запада. И настанет время, когда «варвары» сами потянутся по Великому Шелковому пути в Поднебесную. Если возобладает природа «крови и почвы», то Китай возвратит контроль над маньчжурскими землями по Амуру и Уссури. Юг российского Дальнего Востока станет китайской провинцией «Старая граница», названной в противоположность Синьцзяну (Новой границе). Курильские острова и Сахалин отойдут к Японии, а Северо-восток – к США.
Горизонты Нового Средневековья проявляются в противоречивых тенденциях глобализации и в многочисленных региональных конфликтах. Как это не звучит парадоксально, событие 11 сентября 2001 г. Подтолкнули Соединенные Штаты к реализации «гуманизированной» геополитики на евразийском континенте. И хотя Америка не сможет превратить Евразию в свой протекторат, но способна взорвать евразийский мир. Главная опасность исходит от самой благополучной и богатой страны, где у современных конквистадоров появился соблазн «подарить» миру американские демократические ценности с помощью самых «справедливых» бомб и ракет. В результате может быть разрушен многовековой опыт межцивилизованного диалога, что грозит миру непоправимой бедой.
Геополитическое будущее ЕВРАМАРа (маргинальные рубежи евразийских цивилизаций, контактная зона диалога культур) видится в необходимости расширения его контактных коммуникационных функций на основе создания современной инфраструктуры, использования социокультурных и геоэкономических рубежей как главного стратегического ресурса развития. Формирование на рубежах евразийских цивилизаций коммуникационных узлов с преференциальным режимом будет способствовать экономическому росту, установлению социально-психологического комфорта и межэтнической терпимости.
2.2 Евразийская геополитика США
Неточности относительно геополитики и ее критериев приводит к утверждениям о безусловной, едва ли не онтологической гегемонии США в мире уже с 1945 г. Достаточно ли для этого оснований? Их попросту нет, если принять во внимание длительное по времени противостояние двух систем и трех миров до 1991 г. Но есть ли геополитическое основание считать США безусловным гегемоном теперь? Их глобальные претензии опираются на локальную территориальную базу при дефиците ключевых ресурсов (в первую очередь – от зависимости нефтегазового импорта и внерегиональных коммуникаций); их военная мощь опирается на рассеянные по всему миру базы, сами по себе уязвимые; иными словами, автаркия – ключевой фактор геополитической субъектности у США отсутствует. Важно при этом учесть, что и компактной базой в Старом Свете (наподобие Британской Индии) Америка тоже не располагает. Давно стало ясно, что геополитическая мощь Старого Света несомненно превосходит мощь Нового: Евразия плюс Африка даже в понятиях «морской» геополитики – «Мировой остров», а все прочее, включая обе Америки – не более чем архипелаги «внешнего полумесяца» (наподобие новой Зеландии).
Именно поэтому глобальный имперский путь США пролегал, как правило, в направлении Евразии с намерением в ней закрепиться. Никакие метаморфозы ХХ в. Не сумели геополитически заменить «Мировой остров» Америкой (штаб-квартира НАТО – Северо-Атлантического блока не случайно дислоцирована в Брюсселе). США не позволяют признать их «среднеазиатской державой» - особенно если ядро евразийской системы безопасности составляют Организация Договора коллективной безопасности (ОДКБ) и Шанхайская Организация Сотрудничества (ШОС), тогда как НАТО – всего лишь ее внешняя скорлупа. Евразийская внешняя политика США несомненна, но ее причины отнюдь не «случайны» и без событий 11 сентября.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13
