Теория политики в работе Шапиро

        Но издержки пренебрежения реальной политикой еще серьезнее, в чем можно убедиться, если более тщательно проанализировать вопрос «в сравнении с чем?»[12]. Даже если бы нам было известно, какие проблемы люди считают самыми важными, то с какой же стати полагать, что они захотели бы вывести данные проблемы за пределы демократии, настаивая на принципе квалифицированного большинства или единогласия? Это может иметь смысл лишь в случае, если принять, как то делают Бьюкенен и Таллок, надуманную посылку, предположив некоторую дополитичекую ситуацию, где отсутствует коллективное действие, а затем попытаться определить, какой принцип принятия решений выбрали бы люди, дабы свести к минимуму вероятность того, что их предпочтения окажутся в будущем до такой степени нарушены, что они согласятся отойти от дополнительного состояния. Но, как отмечали Б.Бэрри, Д. Рей и др., при отказе от этих надуманных допущений нет никаких оснований рассматривать принцип единогласия в качестве статус-кво[13]. В реальном мире текущей политики – если я исхожу из того, что моя готовность равно отвергнуть или поддержать некую конкретную политическую меру не связана со степенью ее соответствия со статус-кво, - логично предпочесть принцип большинства или нечто близкое к нему. Прежде чем говорить о желательности создания условий, благоприятствующих сохранению, а не изменению существующего положения вещей, следовало бы, по меньшей мере, выяснить, кому оно выгодно и кому оно приносит ущерб[14].

        Подход к оценке демократии в логике вопроса «в сравнении с чем?» предполагает и более прагматичный вопрос – не о том, «быть или не быть коллективному действию», а о том, «какого рода коллективное действие?». То есть, мы рассматриваем властные изменения различных режимов, предполагающих коллективное действие, сопоставляя их между собой. Либертарно настроенные комментаторы – возможно, в силу своей привычки мыслить в терминах общественного договора – часто пишут так, словно отсутствие коллективного действия есть вариант общественного выбора в обществах, где, между тем, имеются частная собственность, принудительное обеспечение соблюдения договоров и классический набор негативных свобод. Как, однако же, подчеркнули недавно С. Холмс и К. Санстайн, все это – дорогостоящие институты и для их функционирования необходим эффективный коллективный контроль. Либертарный конституционный проект – это основанный на коллективном действии режим, который поддерживается государством и финансируется за счет непропорционального скрытого налога на тех, кто предпочел бы альтернативное устройство.

        Четвертое преимущество «властно – ориентированного» подхода заключается в том, что он открывает обнадеживающую перспективу решения данной головоломки о соотношении демократии и гражданства. Часто утверждают, что теория демократии бессильна, когда речь заходит о ее собственных рамках. Демократия зависит от правила принятия решений, коим обычно бывает какая-то разновидность принципа большинства, но это предполагает, что вопрос «большинство кого?» уже решен. Если же состав участников не определяется демократически, то в какой тогда степени являются подлинно демократическими результаты, полученные в ходе демократического принятия решений? Как отмечается в работе, написанной Шапиро в соавторстве с К. Хакером-Кордоном, «в самой сердцевине демократии таится проблема курицы и яйца. Вопросы, касающиеся границ и контингента, по-видимому, в каком-то существенном смысле предшествуют демократическому принятию решений, но парадоксальным образом сами остро нуждаются в демократическом вердикте»[15].

        Если демократия имеет дело с управлением властными отношениями, то отпадает необходимость рассматривать вопросы о гражданстве как нечто принципиально отличающееся от вопросов в любом другом благе высшего категориального порядка, обусловленном демократическим принуждением. Соответственно, право на демократическое участие в принятии коллективных решений, идет ли речь о гражданах или нет, опирается на казуальный принцип наличия релевантного интереса, который данное решение затрагивает. Ведь и участников Американской революции объединял лозунг: «Никакого налогообложения без гражданства!» Могут быть уважительные причины для ограничения гражданства, но это не означает, что не-гражданам надо отказывать в праве на голосование по вопросам, в которых затрагиваются их релевантные интересы, например, тогда, когда в Калифорнии принимается решение лишить детей нелегально проживающих в стране иностранцев                                                                                                                                                  доступа к бесплатному образованию[16] или когда «гастарбайтеры» претендуют на участие в принятии законов, которые управляют ими. Казуальный подход лежит в основе ряда приводившихся в последнее время доводов в пользу снятия принципа гражданства как ведущего при определении права на демократическое участие и замены его системой   перекрещивающихся юрисдикций, когда разные группы суверенны при принятии разных классов решений, как это практикуется в Европейском Союзе. Оперативная мысль здесь та, что соответствующий демос достигает согласия, продвигаясь от решения к решению, а не от группы к группе[17].


ЗАКЛЮЧЕНИЕ


        Даже если демократия в принципе способна действовать где угодно, это не означает, как явствует из литературы, исследующей проблему её прочности как строя, будто демократию легко учредить или что ей, раз уж она установлена, суждено выжить. Данные сюжеты тоже относятся к числу тех, по которым трудно получить подкрепленные добротным эмпирическим материалом обобщения. Литература об обретении и удержании демократии, подобно литературе о её назначении и электоральном инжиниринге, наводит на мысль, что она обширная, ветреная и по преимуществу пустынная «как штат Вайоминг» (Шапиро). Беспорядочное развитие этой гуманитарной дисциплины показывает: кое-что, зная об экономических предпосылках жизнеспособной демократии, мы, вопреки самонадеянным заявлениям некоторых комментаторов, в основном пребыванием в неведении относительно влияющих на ее жизнеспособность культурных и институциональных факторов. Мало что известно о том, какие из институциональных установлений демократии являются наилучшими. Здравомыслие подсказывает, что было бы разумно постараться привить приверженность демократии тем, кто в ней задействован. Но далеко не ясно, настолько это важно и как этого достичь.

        При урегулировании сталкивающихся притязаний, связанных вопросом о том, чьи релевантные интересы затрагивают то или иное конкретное решение, неминуя будут возникать трудности. Но сколь острой не была полемика по этому поводу, дискуссии о том, кто имеет законное право притязать на гражданство, вряд ли менее остры.

        ТАКИМ ОБРАЗОМ, механизмы, возможно, несовершенны, но они должны оцениваться в соотношении не с идеалом, которого нет нигде, а с другими несовершенными механизмами коллективного принятия решении, существующими в реальном мире.


[1] Цит. по Руссо 1998: 219.

[2] От лат. Delibero – взвешивать, обсуждать, обдумывать.

[3] Наиболее полным, хотя и устаревшим является обзор Мюллера [Muller 1989: ch.6; см. также Shapiro 1996: ch.2; Przeworski 1999].

[4] Здесь следует провести различие между замечанием, что цикличность предпочтений населения делает итоги применения демократических правил принятия решений случайно, и утверждение о том, что оными итогами можно манипулировать. Данное различение важно, ибо с точки зрения властно – управленческого подхода, который рассматривается ниже, могут быть основания признать легитимными решения, которые, будучи в соответствующем смысле случайными, не обусловлены манипуляцией.

[5] Для Руссо голосование было средством дисциплинировать частный интерес, побуждая людей сосредотачиваться на том, что является наилучшим для общества в целом.

[6] Убедительные аргументы в пользу этой позиции приведены, в частности, в [Gutmann, Thompson 1996]; критику см. [Marcedo 1999].

[7] И действительно, теоретики делиберативного подхода иногда пишут так, словно активность поиска общего блага сама есть общее благо. Обсуждение этой проблемы см. [Shapiro 1994: ch.4].

[8] Habermas 1979; 1984

[9] Исключение составляют Р.Даль[Dahl 1971], Р. Бэрт [Burt 1992], Ф. Петтит [Pettit 2000], а также автор статьи Шапиро [Shapiro 1999].

[10] См. высказываемое им в «Рассуждениях» соображение относительно римского довода о том, что стражами свободы должны быть простые люди, ибо, в отличие от аристократии, стремящейся господствовать, они хотят лишь того, чтобы над ними никто не господствовал [Machiavelli 1970: 1, 5].

[11] Даль выделяет восемь показателей, определяющих степень соответствия (конкретного режима) требованиям полиархии. Эти требования касаются четырех периодов: периода голосования, когда побеждает вариант выбора, получивший наибольшее число индивидуальных голосов; период перед голосованием, когда члены политической системы имеют равные возможности для представления альтернатив и информации о них; период после голосования, когда победившие в ходе голосования лидеры и курсы сменяют лидеров и курсы, набравшие меньшее число голосов, и избранные должностные лица занимают свои посты; и межвыборный период, когда принимаемые решения подчинены принятым во время выборов – например, сенатор, занимающий свое место в межэлекторальной период, заменяется одержавшим победу на очередных выборах [Dahl 1956: 71-76, 84-89].

[12] Имплицитное довершение компаративного по своему смыслу вопроса о том, насколько успешно демократия позволяет людям управлять властными отношениями; см. двумя абзацами выше.

[13] При нечетном числе голосующих оптимальным принципом принятия решения является принцип большинства (n больше двух плюс половина); при четном – либо правило большинства (nбольше двух плюс один),  либо правило большинства минус один (просто n больше двух). В общем плане см. об этом [Mueller 1989: 96-111].

[14] Можно показать, что даже при использовании метафоры «договора» логика защиты Бьюкененом и Таллоком принципа единогласия тут же разрушается, как только начинают учитываться фактор времени и внешние обстоятельства см. [Rae 1975: 1270-1294].

[15] Shapiro, Hacker-Cordon 1999: 1.

[16] Такая законодательная инициатива в виде проекта резолюции 187 была поставлена на голосование в Калифорнии в ноябре 1994г. и прошла, набрав 59% голосов против 41%, а затем была отменена федеральным судом как нарушающая конституционное право на образование, которым люди обладают, не смотря на иммиграционный статус. Суд также указал, что иммиграционное право относится к федеральному ведению, а не к компетенции штата.

[17] См. Pogge 1992; Antholis 1993; Wendit 1994.

Другие аргументы, показывающие, что определение контингента участников не должно рассматриваться как предваряющее процесс демократического принятия решений, см. Shapiro & Hacker-Cordon 1996b: ch. 6,10,12,15.


Страницы: 1, 2



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты