Возникает закономерный вопрос: зачем в таком случае тоталитарная диктатура прибегала к закону, зачем прикрывалась законностью?
Кроме внешнеполитических и пропагандистских причин немаловажно и то,
что тоталитарный режим обязан был обеспечить правовые гарантии тем, на кого
он опирался, то есть партии. Формально законы охраняли права всех граждан,
но в действительности только тех, кто не попал в разряд "врагов народа" или
"врагов рейха".
В силу вышеизложенного возникали надуманные политические судебные процессы, где от суда требовалось уложить в рамки права заготовленный политический вывод о враждебных происках обвиняемого.
При таком способе судить важнейшую роль играло признание обвиняемого.
Если он сам называл себя врагом, тогда тезис подтверждался. Обычно
политические процессы затевались по указам «сверху». Тайная полиция (НКВД,
ГПУ, и др. ) получала число требуемых к аресту "врагов народа" и начинала
действовать. Никаких доказательств не требовалось - нужно было лишь
признание.
Работа полиции в СССР чрезвычайно упрощалась 58-й статьей Уголовного
Кодекса 1926 года. Она состояла из 14 пунктов. Но главное в этой статье
было не её содержание, а то, что её возможно было истолковать по-разному.
Один пример - пункт 3: "способствование каким бы то ни было способом
иностранному государству, находящемуся с СССР в состоянии войны". Этот
пункт давал возможность осудить человека за то, что, находясь под
оккупацией, он пришил пуговицу немецкому солдату. Так писал А.И. Солженицын
в своём великом произведении – «Архипелаг ГУЛАГ». Но главный принцип
коммунистического суда можно выразить в одной единственной фразе – «Мы
руководствуемся не законами, а нашей политической совестью».
Принцип «вождизма», фюрерства.
Немало важную роль играет и принцип "вождизма". Дело в том, что ко
второму десятилетию ХХ века республика с ее демократическими институтами
еще не стала привычной формой государственного устройства в большинстве
промышленно развитых и развивающихся стран. Отдельные государства еще
сохраняли монархию, а иные совсем недавно установили республиканский строй.
Этим, по-видимому, и объяснялась тоска уставших от революционных потрясений
и войны народов по подобной монарху политической фигуре как объединительном
начале нации. И если в фашистской Германии фюрер смог заместить ушедшего
императора Вильгельма II в душах немецких граждан, то в Италии Б. Муссолини
этого сделать не смог, главным образом из-за существования в Италии всеми
признанного монарха, хотя и не игравшего большой роли в итальянском
обществе.
В Испании Ф. Франко через фалангу пытался возвыситься в общественном
сознании испанцев до уровня свергнутого короля; однако это ему удавалось
плохо. Придя к власти, Франко восстановил монархию, но... без монарха. В
1945 году испанский король в эмиграции издал манифест, осудивший диктатуру,
чем окончательно испортил отношения с Франко.
В сущности, тоталитаризм и монархия - взаимозамещающие системы, для которых "вождизм" не является чем-то пришедшим извне. Он возникает из низкого уровня развития демократического сознания и потребности людей в вожде как в символе единства нации, особенно в период национальной нестабильности.
Пример - принцип "фюрерства" в фашистской Германии. Фюрер стоит во
главе государства и выражает его волю: сила государства исходит от фюрера.
Верховный фюрер наделяет всех других фюреров определенными полномочиями в
строго иерархическом порядке. Каждый из фюреров подчиняется своему
непосредственному начальнику, но при этом, по сути, имеет неограниченную
власть над своими подчиненными.
Авторитет вождя, таким образом, зиждется не на осознанном доверии, и связь вождя с массами носит скорее мистический, личностный характер.
Бесконтрольность госаппарата закреплена юридически — жаловаться на
чиновников можно только другим чинам — "по начальству". Весь механизм
собственно государства сводится к исполнительной власти. Она полностью
поглощает фиктивно существующие законодательную и судебную власти.
Тоталитарное государство обслуживает исключительно собственные интересы
("цель власти — только власть"); возникает поэтому проблема: что будет
"исполнять" исполнительная власть, кто ставит для нее задачи? Госаппарат по
своей природе не может быть самоуправляющимся, поскольку основой
исполнительной деятельности являются дисциплина и единоначалие. Вместе с
тем интересы различных звеньев аппарата отнюдь не совпадают, поэтому
бюрократы должны иметь защиту от взаимопроизвола, т.е. им нужна
организация, которая не совпадала бы с собственно аппаратом, а выражала бы
интересы бюрократии в целом. Такого рода структура есть в каждой
тоталитарной системе. Это — монопольная партия ("наш рулевой"), подменяющая
законодательную и судебную власть, обеспечивающая тот контроль за
исполнительной властью, который в демократических странах достигается
совместным действием процедур свободных выборов и разделения властей,
свободных СМИ. Монополия коммунистической партии на власть не
ограничивалась, по существу, никаким законом и даже уставом самой партии.
Такая государственная партия может сформироваться уже после того, как
заложены основы тоталитарного режима.
Государственно организованный террор.
Неизменным атрибутом тоталитаризма является тесная взаимосвязь между истиной и силой: здесь сила определяет истину. Ещё одним признаком тоталитарного режима является государственно организованный террор, основанный на постоянном и тотальном насилии. Основой тоталитарного режима может быть только всеобщая лояльность граждан, в обеспечении которой террор играет не последнюю роль, представляя собой логическое продолжение тоталитарной пропаганды.
Обращенная не к разуму, но к чувствам тоталитарная пропаганда, являясь по сути насилием над духом, подкрепляется насилием физическим. Двойной гнет разлагает личность, гасит ее мыслительные способности, оставляя место лишь почти непроизвольным рефлексам энтузиазма и страха.
Такое давление со стороны государства ликвидирует не только любую оппозицию, но и любую попытку к инакомыслию.
"Учение Маркса всесильно потому, что оно верно", - говорил В.И. Ленин.
В аналогичном духе рассуждали о своем учении и идеологи нацизма. В
действительности же идеологии и марксизма-ленинизма, и нацизма были верны,
потому что они были всесильны, потому что они опирались на фундамент
карательной террористической машины, мощного пропагандистского аппарата и
все аксессуары тоталитарно-диктаторского государства. Нацистские лагеря
смерти и советский ГУЛАГ составляют сущностную характеристику
тоталитаризма. В качестве особых политических конструкций они уникальны в
своей способности комбинировать жестокость с рационализмом, ненормальное с
нормальным, злое начало с банальным.
Отличительная особенность тоталитарного режима состоит в том, что здесь
террор и страх используются не только как инструмент уничтожения и
запугивания действительных или воображаемых врагов и противников, но и как
нормальный повседневно используемый инструмент управления массами. С этой
целью постоянно культивируется и воспроизводится атмосфера гражданской
войны. Террор развязывается без какой-либо видимой причины и
предварительной провокации, его жертвы совершенно невиновны даже с точки
зрения того, кто этот террор осуществляет. Так обстояло дело в нацистской
Германии, где террор был развязан против евреев, то есть людей,
объединенных определенными общими расово-этническими характеристиками,
независимо от их поведения. В Советском Союзе же, в отличие от нацистской
Германии, руководство никогда не признавало, что оно может использовать
террор против безвинных людей. В то же время здесь террор не ограничивался
расовыми признаками, и, отбросив расовые критерии, его объектом мог стать
любой человек.
Тотальность тоталитарного режима в, так сказать, чистом виде состоит не только в том, что партия, какая-либо клика или фюрер-вождь устанавливают всеохватывающий контроль над всеми сферами общественной жизни и государством, как бы полностью поглощая их, но и в том, что подавляющая масса населения чуть ли не свято верит в основные цели, установки, ориентации, постулируемые партийным руководством или фюрер-вождем: обе стороны как бы слиты в тотальном единстве для достижения универсальной цели. С этой точки зрения чисто тоталитарными можно считать сталинский режим в нашей стране и национал-социализм - в Германии.
Следует особо подчеркнуть, что тоталитаризм как особый общественно- политический феномен невозможен без массовой базы, массовости как таковой, растворения отдельного индивида в массе, толпе. В отличие от всех остальных движений и общественных феноменов, тоталитаризм предполагает полную и безусловную лояльность индивидуального члена общества. Тоталитаризм открыл для себя средства господства и терроризирования людей изнутри. Здесь вождь- фюрер и массы слиты в неразрывном единстве: вождь-фюрер зависит от масс в такой же степени, в какой они зависят от него, без него они останутся аморфной толпой, лишенной внешнего представительства, в свою очередь, сам вождь-фюрер без масс - ничто.
Все это определяет другую важную характеристику тоталитаризма - крайний-
схематизм и редукционизм, сводящие все и вся к единственной идее. В целом
тоталитарный подход основан на постулате, согласно которому в политике
существует одна истина. Ее можно назвать политическим мессианством в том
смысле, что она постулирует предопределенный, гармонический и совершенный
порядок вещей, основанный на идее - истине. Здесь наука и искусство,
экономика и политика, философия и промышленность, мораль и отношения между
полами и многое другое направляются одной-единственной ключевой идеей. С
этой точки зрения суть тоталитаризма - слитность, нерасчлененность,
недифференцированность различных структур - социальных, экономических,
политических, идеологических и т.д. Здесь биология и генетика, к примеру,
перестают быть самостоятельными научно-исследовательскими дисциплинами.
Наоборот, они объявляются средствами в руках буржуазии для порабощения
пролетариата и подрыва исторического материализма (у большевиков) или даже
орудием мирового еврейства и коммунизма для подрыва Третьего рейха (у
нацистов). Поэтому неудивительно, что в тоталитарном государстве речь идет
не просто о науке, а о "немецкой", "арийской", "социалистической",
"марксистской" и иных разновидностях идеологической "науки".
Террор нанес огромный ущерб нации, практически уничтожив ее генофонд: представителей интеллигенции, людей науки уничтожали как относящихся к буржуазии, как "социально-чуждых".
Идеология тоталитаризма.
Тоталитаризм есть качественно иное явление, нежели любая другая власть, сколь бы суровой она ни была. Это феномен идеологический, и тоталитарные режимы, прежде всего — режимы идеологические. Они рождены идеологией и существуют ради нее. Если в традиционном деспотическом обществе политическая власть самоценна и ее носители используют идеологию как средство для поддержания этой власти, то для носителей тоталитарного начала самоценна идеология, а политическая власть завоевывается с целью утверждения этой идеологии.
Заблуждение думать, что тоталитаризм держится только на страхе и прямом
насилии. Не менее важную роль играет система социальной демагогии,
идеологических иллюзий, манипуляций, с помощью которых затушевывается
противоположность интересов правящей элиты, привязавшей к себе другие элиты
системой "приводных ремней", и общества. В сознание атомизированных масс
внедряется всеохватывающая мобилизационная идеология, обращенная не столько
к разуму, сколько к чувствам, инстинктам. В коре головного мозга человека
создается зона устойчивого патологического возбуждения, которая не
позволяет ему адекватно воспринимать сигналы окружающей действительности.
Ядро тоталитарной идеологии — одна "великая идея", представляемая как ключ
для простого решения всех проблем. "Упаковка" такой "сверхценной" идеи
может быть различной — классовой, национальной, расовой, религиозной, но
характер ее определяют три обязательные черты:
