Урегулирование вооруженных этнополитических конфликтов
Содержание
Анализ урегулирования этнополитических конфликтов
Ингушетия как центр террористической активности
Политическое влияние российских силовых структур
Введение
Принятие Федерального закона Российской Федерации от 6 марта 2006 г. №-35 "О противодействии терроризму" позволяет говорить о том, что терроризм остается одной из основных проблем современного российского общества.
Согласно п.3 в редакции Федерального закона от 27.07.2006 г. №-153 ФЗ "террористический акт - совершение взрыва, поджога или иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинение значительного имущественного ущерба либо наступление иных тяжких последствий, в целях воздействия на принятие решения органами власти или международными организациями, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях" (к числу таких действий можно отнести: убийства и покушения, захваты и удержания заложников, транспортных средств, объектов, имеющих политическое значение (посольств, штаб-квартир и т.п.), взрывы, похищения людей, поджоги и т.п.).
Анализ урегулирования этнополитических конфликтов
Этнополитический конфликт - традиционное явление в мировой политике.
Его роль особенно усилилась в последнее десятилетие 20-го века, и данная тенденция прослеживается и в настоящее время. Распад СССР обнажил большое количество этнополитических конфликтов на территории бывших республик.
Активная борьба за власть в центре в начале 90-х годов не позволяла руководству обратить пристальное внимание на происходящие события в республиках. Так было и с Чечней.
Слабая региональная политика центра, "парад суверенитетов", низкое экономическое благосостояние населения республики, вывод федеральных войск с территории республики и оставление арсеналов и бронетехники позволили режиму Дудаева мобилизовать население на восстановление "исторической справедливости" и создать сильную профессиональную армию. Остроту конфликту придавало наличие нефти на территории республики.
Последовавшая война вызвало резкое этническое противостояние "Мы-они" между русскими и чеченцами, подписание Хасавюртовского соглашение привело к формированию на территории республики баз террористов и росту преступности.
После проведения контртеррористической операции, встал вопрос о постконфликтном урегулировании ситуации. Первоочередной задачей являлось восстановление прав и свобод чеченцев как полноправных граждан Российской Федерации.
Этому способствовало принятие конституции Чеченской Республики 23 марта 2003 года на всенародном референдуме и ее дальнейшее приведение в соответствии с Конституцией РФ. Центром была сделана ставка на местную, лояльную центру элиту.
На сегодняшний день в состав правительства республики входят только этнические чеченцы. Президент ЧР - Рамзан Кадыров - член бюро высшего совета партии "Единая Россия", выстроил эффективные отношения с федеральной властью, пользуется большим кредитом доверия у руководства страны и широкой поддержкой населения республики.
На своем посту Кадыров ведет активную деятельность по консолидации народа, возвращение к мирной жизни бывших боевиков, восстановления культуры и спорта.
Не менее важной являлась проблема экономического потенциала региона, который необходимо было поднимать с нуля. Были приняты в 2002 и 2008 году федеральные целевые программы по восстановлению республики, а также концепция развития республики до 2020 года.
Несмотря на заметные подвижки в постконфликтном урегулировании ситуации в ЧР, остается ряд нерешенных и сложных проблем.
Во-первых, высокий уровень безработицы, особенно среди молодежи.
Во-вторых, низкий уровень экономического развития.
Решить данные проблемы призваны развитие нефтеперерабатывающей отрасли, сельского хозяйства, социальное строительство. Большой нерешенной проблемой остается восстановление полиэтничности республики и преодоление ксенофобии русских и чеченцев по отношению друг к другу.
Решение данной проблемы являлось бы важным шагом на пути к становлению единой нации, над которой работают современные идеологи. Однако, незначительный процент русских на территории ЧР, а также конфликты в Кондопоге и Ставрополе показывают, что предстоит проделать еще очень большой путь.
Для этого необходим опыт мирного сосуществования в рамках современного государства и, прежде всего, действия в рамках марксистской парадигмы урегулирования этнических конфликтов: поддержание национальной культуры, языка, обычаев.
Немаловажна роль СМИ при решении данной проблемы. Естественно, необходимо подавить тлеющие очаги терроризма на территории Чечни и Ингушетии, а также пресечь деятельность неонацистских группировок, обращать тщательное внимание на миграционную политику.
Примечателен опыт Китая в урегулировании этнополитического конфликта в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Данная задача является важной для руководства КНР, так как данный конфликт является единственным слабым местом во внутренней политике, которое потенциально могут использовать внешние силы для влияния на Китай.
На протяжении всей своей истории правители Китая руководствовались китаецентристской моделью поведения в выстраивании взаимоотношений с национальными меньшинствами, чему подтверждение жесткая политика ассимиляции.
Данная модель поведения вызывала реакцию со стороны национальных меньшинств, так как срабатывал механизм самосохранения этноса. С момента включения территории Уйгурии в состав Китая (18 век) по настоящее время произошло более 400 восстаний и дважды на короткий период уйгуры добивались независимости (Воскресенский, 2008).
СУАР является самым большим регионом Китая и пестр в этническом отношении. Остроту проблеме придает наличие большого количества полезных ископаемых на территории региона.
Китай проводит достаточно агрессивную политику ассимиляции уйгуров, заселяя СУАР ханьцами и дунганами, что приводит к размыванию этнического фактора в регионе.
Наряду с ассимиляцией, центр использует репрессивную политику по отношению к членам сепаратистских и террористических организаций, действующих на территории района.
Данные меры сочетаются с элементами марксистского подхода, в рамках которого правительство уважительно относится к культуре, традициям и языку уйгуров в рамках автономии, осуществляет диалог конфессий. Большую ставку центр делает на раскол между уйгурской интеллигенцией и радикальными организациями.
При анализе состава правительства автономного района видно, что большинство составляют этнические уйгуры наравне с преобладающей ролью ханьцев в региональном аппарате Коммунистической партии.
Сложной остается социально-экономическая ситуация в регионе: высокий уровень безработицы среди уйгурского населения дает активный приток молодежи в ряды радикальных группировок.
Правительство оказывает активное влияние на поднятие экономического уровня региона, который приобретает статус нефтяной артерии Китая после строительства нефтепровода между Казахстаном и Китаем "Атасу-Алашанькоу".
Ингушетия как центр террористической активности
В Институте социально-экономических и гуманитарных исследований ЮНЦ РАН была создана группа под руководством академика Матишова Г.Г. по изучению ситуации на Северном Кавказе. Данные, полученные из печатных СМИ, интернет источников (www.memo.ru, www.regnum.ru, www.voinenet.ru), заставляют сделать определенные выводы.
Для Северного Кавказа в целом, характерны, в первую очередь, теракты демонстративные (взрывы, расстрелы), а не скрытые (отравления, похищения неугодных лиц, запугивание, шантаж). 2007 - 2008 гг. характеризовались тем, что постепенно произошло смещение центра террористической активности.
В 2005-2006 гг. таковым являлась Чеченская республика (она была на первом месте по количеству боестолкновений, взрывов, нападений и обстрелов). С 2007 г. ситуация стала меняться, если для Чеченской республики он был более или менее стабильным, то в Дагестане, и в особенности в Ингушетии наметились явные тенденции активизации действий террористического характера. 2008 г. в Ингушетии сложилась катастрофическая ситуация, а именно в Назрани и Назрановском районе.
Необходимо отметить, если раньше эта территория фигурировала как наиболее неблагоприятная по похищениям, то последние данные практически не несут информации о похищенных, а говорят об актах террористической направленности, последствием которых являются большие потери, как сотрудников МВД РФ, так и мирных жителей.
Город Назрань можно без преувеличения назвать "городом боевых действий". За 2008 г. здесь произведено сорок шесть взрывов различного характера и разрушительной силы (особенно опасны центральные улицы, и улицы, примыкающие к администрации, зданиям ФСБ и МВД). Совершено тридцать три нападения, жертвами, как правило, становятся сотрудники МВД, представители местных силовых структур.
Нападение на представителей силовых структур, чиновников можно считать проявлением направленного терроризма (сотрудники МВД на Северном Кавказе в последнее время являются "живыми мишенями").
Распространенной формой терроризма стали нападения и обстрелы зданий, жилых домов, зачастую обстрелам подвергаются колоны боевых машин (зафиксировано тридцать девять случаев на всем Северном Кавказе в 2008 г).
Ни один день не проходит без терактов. По частоте действий Ингушетия занимает лидирующее положение с показателем более 30 случаев в месяц.
Политическое влияние российских силовых структур
Тема политического влияния "силовиков" в нашей стране по-прежнему сохраняет свою актуальность. Это связано как с действительно развитой политической субьектностью силовых структур, так и с тем интересом, которое общество проявляет к присутствию "силовиков" во власти. Комплексный характер обозначенной проблемы предполагает её изучение с различных ракурсов, в том числе и через призму политической ресурсности.
Для изучения ресурсного измерения политического влияния "силовиков" современной России нами была сформирована теоретико-методологическая матрица политической ресурсности, позволившая структурировать её на отдельные составляющие (политические ресурсы) и произвести продуктивную систематизацию собранного эмпирического материала.
Эмпирическую базу исследования составили несколько тысяч единиц периодической печати, свыше 4 тыс. биографий политико-административных деятелей различных уровней и ветвей власти, десятки нормативных актов, в том числе бюджетного законодательства, данные авторитетных социологических опросов за 14 лет, а также результаты фокус-групп, проведённых в студенческой среде.
Помимо отдельных политических ресурсов изучению была подвергнута взаимосвязь проводимой в настоящее время военной реформы с политической ресурсностью силовых структур современной России, а также влияние легализации в стране частных военных компаний на ресурсный потенциал отечественных "силовиков".
В рамках методологической базы уклон был сделан в количественные методы и в графическое отображение результатов исследование. Активно применялись такие методы, как контент-анализ, интент-анализ, биографический анализ, статический анализ, графическое моделирование. Это было сделано с целью обеспечения большей объективности и наглядности исследования.
Политическая ресурсность силовых структур современной России была проанализирована как в динамическом контексте (в период с 1994 по 2008 гг.), так и в сравнении с политической ресурсностью "силовиков" других стран, прежде всего, государств ближнего зарубежья, чтобы иметь возможность объективно оценить тот объём ресурсов, который сосредоточен в руках наших "силовиков", и, следователь, уровень их политического влияния в стране.
В результате исследования нами был выявлен стабильный рост всех заявленных для анализа составляющих политической ресурсности, которые к тому же в своей количественной интерпретации превосходят аналогичные позиции в странах ближнего зарубежья.
В политической истории постсоветской России отчётливо выделяются два периода развития политической ресурсности "силовиков", которые разделяет 2000 г., год прихода к власти В.В. Путина.
До 2000 г. о развитой ресурсной базе силовых структур говорить не приходится, после же него можно отметить постепенный, но довольно стабильный рост отдельных составляющих политической ресурсности силовых структур, что свидетельствует о росте политического влияния "силовиков" в России в этот период.
Особенностью динамического аспекта политической ресурсности силовых ведомств в России является синхронность динамики различных её составляющих (рост одного политического ресурса всегда происходит вместе с ростом других политических ресурсов), что подтверждается во многом синхронным развитием финансового ресурса, ресурса общественного мнения и ресурса представительства в органах государственной власти, что было доказано на базе анализа обширного эмпирического материала.
Проведённый анализ политической ресурсности силовых структур современной России объективно подтвердил существующие представления о развитом присутствии "силовиков" в российской политике, опровергнув вместе с этим распространённый миф о засилье ФСБ во власти.
Раздельный анализ политической ресурсности МВД, армии и органов государственной безопасности (ключевых силовых структур страны) позволил выявить довольно сильные политические позиции МВД, как в сравнении с армией, так и с контрразведкой, а также варьирование ресурсных соотношений между различными силовыми ведомствами в хронологическом, территориальном и институциональном контекстах. А военная реформа 2008-2012 и легализация создания "частных армий" в этом свете могут рассматриваться как инструменты изменения политической ресурсности силовых структур.
Заключение
В целом же можно отметить, что в республики Ингушетия выделяется целый пояс напряженности: Назрань, Магас, Сурхахи, Карабулак, станица Троицкая, станица Орджоникидзевская. Несколько отделен от него Малгобек, который тоже яляется постоянным объектом терактов различного характера.
Смена лидера республики конечно не решила сразу всех проблем, но положительные тенденции есть, возьмем хотя бы число терактов в декабре 2008 сорок семь, в январе же 2009 г. их насчитывалось тридцать девять, при этом было проведено две спецоперации и появились целые районы, объявленные зоной контртеррористической операции (например Сергокалинский район).
Агрессивные меры правительства КНР неприемлемы для России вследствие различия внутриполитической обстановки.
Однако, действия правительств двух государств по борьбе с терроризмом, безработицей среди молодежи в рассматриваемых регионах, выстраивание диалога конфессий, применение элементов марксистского подхода, а также схожие цели сближают Россию и Китай в борьбе с этнополитическими конфликтами на своей территории.
Список литературы
1. Воскресенский А.Д. (2008) Этнические конфликты на Востоке. М.: АСПЕКТ ПРЕСС
2. Туровский Р.Ф. (2007) Политическая регионалистика. М.: ГУ ВШЭ
3. www.gks.ru (Федеральная служба государственной статистики России)
4. www.lenta.ru (Информационное агентство)
5. www.chechnya.gov.ru (Президент и правительство ЧР)
6. www.russian. xjts. cn (Синьцзянский информационный центр)
7. Данилова Н.Ю. (2007) Армия и общество: принципы взаимодействия. СПб.: Норма.
8. Крыштановская О.В. (2005) Анатомия российской элиты. М.: Захаров.
9. Абелинскайте В.Э. (2007) Россия: от олигархии к милитократии // Без темы. № 3.
10. Самойлов В.И. (2008) Реформирование военной организации российского общества: функциональный подход // Вестник Московского университета. Серия 18. № 1.
11. Petrov N. (2008) Siloviki in Russian Regions: New Dogs, Old Tricks // The Journal of Power Institutions in Post-Soviet Societies, Issue 2.
