Внешняя политика в годы правления Петра I. Северная война

Оценивая впоследствии поражение под Нарвой, Пётр I писал: "Единым словом сказать, всё то дело, яко младенческое играние было, а искусство ниже вида". Поражение под Нарвой резко ухудшило международное положение России (Каждый человек, участвовавший в битве был награжден медалью с изображением, как Пётр бежит из-под Нарвы со свалившейся с головы шапкой, уколотый в "пятую точку" шведским обоюдоострым штыком, утирая платком слёзы, и с евангельской подписью: "и исшед вон, плакася горько") и создало угрозу вторжения Швеции в русские земли. Позднее, спустя 24 года, Пётр, собираясь праздновать третью годовщину Ништадтского мира, имел мужество признаться в собственноручной программе торжества, что начал шведскую войну, как слепой, не ведая ни своего состояния, ни сил противника.

Карл XII полагал, что Россия разгромлена окончательно и с её претензиями на выход к Балтийскому побережью закончено. Считая Речь Посполитую единственным реальным противником, Карл, по образному выражению Петра I, "надолго увяз" в ней, поскольку гнаться за неприятелем слабым, оставляя в тылу сильного, и решиться с небольшим войском во второй половине ноября идти вглубь России было бы крайним безрассудством.

И действительно, неудача закалила волю Петра, мобилизовала его неиссякаемую энергию и вызвала новую, более напряженную и целеустремленную подготовку к предстоящим сражениям с сильным и хорошо обученным противником. В Новгороде и Пскове строятся оборонительные сооружения. На работы привлекаются солдаты, священники и «всякого церковного чина мужеского и женско­го пола», в связи с чем прекращается даже служба в приходских церквах. Ведутся спешные работы по укреплению Архангельска — важного порта, связывавшего Россию с Западом. В Воронеже продолжается строительство флота — Азовский флот нужен был для устрашения Турции. С новым размахом идут работы на Олонецкой верфи, в Петербурге, на уральских и других заводах и мануфактурах страны. Создается более подготовленная и боеспособная армия, ее людские потери восполняются новыми повсеместными рекрутскими наборами. Восстанавливается качественно новый артиллерийский парк. Для литья медных пушек вследствие нехватки меди используются церковные и монастырские колокола. И за всем этим зорко и требовательно следит сам царь. Петр не знал покоя, как курьер он мчался днем и ночью, в любую погоду, в любое время года В то время обыкновенная повозка или сани служили ему и местом ночлега, и обеденным столом Только смена лошадей вынуждала его сделать остановку Каждый бросок царя, каждое его пере­мещение становились не только вехой в его личной жизни, но и определенным этапом в мобилизации страны на борьбу с неприятелем

Кюрфюст Саксонии и король Польши не отличался ни смелостью, ни верностью, ни большим желанием и стремлением мобилизовать все в своей стране для войны со шведами, он дорожил только короной на своей голове. И все же в сложившейся обстановке именно он был самым ценным союзником для России. Чем дольше Карл будет гонятся за Августом 2, тем больше у Петра появится шансов преодолеть неприятные последствия Нарвы. Именно поэтому Петр всеми силами поддерживал Августа . Русский царь обязался предоставить в распоряжение короля Польши 20-ти тысячный военный корпус и ежегодную субсидию в 100 тысяч рублей.

Петр хорошо понимал, что поле боя является лучшей школой для армии, если она хочет нау­читься побеждать своего противника. Поэтому 5 декабря 1700 г., через две недели после нарвского поражения, он посылает Шереметева с войсками для новой операции против шведов. Учитывая, что Карл XII с главными силами устремился в Польшу, царь писал из Новгорода своему безусловно способному, но нередко слишком медлительно­му военачальнику: «... иттить в даль, для лучшего вреда неприятелю. Да и отговариваться нечем, понеже людей довольно, также реки и болота замерзли, неприятелю не­возможно захватить. О чем паки пишу: не чини отговорки ничем»

Началась серия побед над шведами. Шереметев дей­ствовал осторожно, вступал в бой только в тех случаях, когда имел большое превосходство в силах. В ту пору и эти победы имели большое значение — они поднимали боевой дух русской армии, помогали ей освободиться от подавлен­ного настроения после Нарвы.

Первый крупный успех пришел к русским войскам в начале 1702 г. Б. П. Шереметев, возглавляя 18-тысяч­ный корпус, напал на шведского генерала Шлиппенбаха и наголову разбил его 7-тысячный отряд у деревни Эрстфер, расположенной неподалеку от Дерпта. На поле боя осталась половина шведского войска. Петр восторженно встретил известие об этой победе. «Мы можем бить шве­дов!» — воскликнул он и щедро наградил всех победите­лей, от солдата до командующего. По поручению царя Меншиков отвез Шереметеву орден Андрея Первозванного, портрет государя, осыпанный бриллиантами, и звание фельдмаршала.

В июле Шереметев нанес второе сильное поражение Шлиппенбаху при Гуммельсгофе. После этого он начал опустошать Ливонию, лишая приюта и продовольствия шведские войска.

С осени 1702 и по весну 1703 г. русские войска очищали от шведов побережье Невы. Военные действия под предводительством самого Петра начались с осады Нотебурга (старинной русской крепости Орешек), расположенного на острове у выхода Невы из Ладожского озера. Высокие толстые стены и многочисленная артиллерия, господство­вавшая над обоими берегами реки, делали крепость почти неприступной. Для ее осады Петр выделил 14 полков. Непрерывный обстрел крепости продолжался около двух недель. Потом последовал трудный 12-часовой штурм. Кре­пость пала. «Зело жестокий сей орех,— по выражению Петра,— был счастливо разгрызен». Нотебург царь переи­меновал в Шлиссельбург (город-ключ) — он действитель­но открывал путь в земли неприятеля.

В последних числах апреля 1703 г. русские войска лесом по правому берегу Невы вышли к ее устью. Вход в реку охраняла крепость Ниеншанц. После 10-часового обстрела она сдалась. У Ниеншанца состоялся первый в истории русского флота морской бой. Не зная о капитуляции крепо­сти, в устье Невы 5 мая вошли два шведских военных судна, имевших на борту в общей сложности 18 пушек. Петр решил атаковать их на простых лодках, экипажи которых располагали только ружьями и гранатами. 30 ло­док были разделены на два отряда, возглавляемые Петром и Меншиковым. Одна группа лодок отрезала кораблям выход к морю, другая напала на них со стороны верхнего течения Невы. Атака была настолько дерзкой и решитель­ной, что увенчалась полным успехом. Эта первая победа на воде особенно обрадовала Петра — он назвал ее «никогда бываемою викториею». За храбрость в морском бою Петр, выступавший под именем бомбардир-капитана Михайлова, и поручик Меншиков получили андреевские ленты.

Заняв Нотебург и Ниеншанц, русские овладели всем течением Невы. Сбылась наконец завещанная предками мечта — Россия получила выход к Балтийскому морю. Теперь нужно было надежно закрепиться на этом давно желанном рубеже. На одном из островков невского устья, именовавшемся Луст Элант (Веселый остров), 16 мая 1703 г. был заложен деревянный городок-крепость, на­званный Санкт-Петербургом, ставший позже новой столи­цей Российской империи. Тогда же солдаты срубили для царя первое гражданское здание Петербурга — домик Пет­ра, сохранившийся до наших дней. Строительство Санкт-Петербурга началось с строительства Петропавловской крепости, ядра будущего города Санкт-Петербурга, а также флота и базы для него - Кронштадта. "Окно в Европу" было прорублено. Новый город основан там, где море глубже всего входит в великую русскую равнину и наиболее всего приближается к собственно русской земле, тогдашним русским владениям. С появлением Петербурга Москва не утратила своего значения, и когда при дочери Петра Великого понадобился университет, место ему было указано в Москве.

Некоторые соотечественники упрекали Петра за неудачный выбор места для Петербурга и перенос русской столицы на берега Невы. "Что касается до выбора места для Петербурга, первого русского города на западном море, выбора, за который упрекают Петра, то стоит только взглянуть на тогдашнюю карту Восточной Европы, чтобы понять этот выбор: новый город основан там, где западное море всего глубже входит в Великую восточную равнину и наиболее приближается к собственно Русской земле, к тогдашним русским владениям. Наконец, что касается неудобств климата и почвы, то нельзя требо­вать от людей, физически сильных, чтоб они предчувство­вали немощи более слабых своих потомков. Петра менее, чем кого-либо, можно упрекнуть в односторонности взгля­дов и направлений. Он, не скажу: не отнял, потому что он не мог этого сделать, но и не обнаруживал ни малейшего намерения отнять у Москвы ее значения в пользу Петер­бурга...»[5]

Новый город на Неве стал столицей Русского государ­ства только в 1713 г., когда в Петербург окончательно переехали двор, Сенат и дипломатический корпус. А в пер­вые годы освоения берегов Балтики Петр больше всего думал о том, как защитить этот край от неприятеля. Чтобы «спать спокойно в Петербурге», в 1704 г. на острове Котлин, в 30 верстах от города, была построена хорошо укреп­ленная крепость Кроншлот (позже — Кронштадт), кото­рая запирала устье Невы. Но этого было мало — нужен был сильный морской флот. Поэтому уже в 1703 г. на Олонец­кой верфи состоялась закладка 43 кораблей. В 1705 г. нача­ла работать Адмиралтейская верфь, в апреле 1706 г. здесь был спущен на воду первый военный корабль.

В 1704 г. русские овладели двумя важными городами - Дерптом (Тарту) и Нарвой. Шереметев долго безрезультатно осаждал Дерпт (древнерусский город Юрьев). Петр прибыл туда 3 июля и, внимательно изучив обстановку, учинил сильный и справедливый разнос своему фельдмаршалу - тот готовил штурм самой мощной стены города, не берф во внимание слабо укрепленный участок, где стена, по выражению царя, "только указу дожидается, куды упасть". Новый штурм крепости начался 12 июля. После продолжительного артиллерийского обстрела русская пехота неудержимо ринулась в пробитые бреши. Судьба города была решена. Потери русских при штурме составили более 700 убитыми и шведов полегло около 2 тыс. человек. По отношению к побежденным Петр проявил рыцарское великодушие: он разрешил оставить всем офицерам шпаги, а солдатам - треть оружия; уходившие из города шведский офицеры и солдаты с их семьями получили месячный запас продовольствия и даже повозки для транспортировки имущества.

Осада Нарвы началась в последних числах мая. Вначале она велась безрезультатно — не было мощной артиллерии. Крепость подверглась интенсивному обстрелу только после того, как подвезли пушки из Дерпта и Петербурга. Гарнизоном Нарвы командовал генерал Горн, защищавший ее еще в 1700 г. и бывший тогда свидетелем поражения рус­ских войск. У него и теперь оставалось прежнее, далеко не лестное представление о боеспособности армии Петра. Поэ­тому, когда Горну предложили капитулировать на по­четных условиях, он с высокомерием отклонил их и на­помнил о прошлом позорном бегстве русских. По приказу Петра оскорбительный ответ Горна был зачитан перед всем войском. И очень скоро строптивый шведский генерал был жестоко наказан.

В июне по совету Меншикова Петр переодел несколько своих полков в шведское обмундирование. Предводитель­ствуемые Петром, под видом шведов они двинулись к Нарве с той стороны, откуда осажденные ждали помощи от Шлиппенбаха. Недалеко от стен крепости было разыграно «сра­жение» между русскими войсками и мнимыми «шведами» с ружейной артиллерийской стрельбой. Горн, наблюдая за «сражением» в подзорную трубу, не разгадал обмана рус­ских. Он выслал из гарнизона отряд, чтобы ударить в тыл русским и этим помочь «своим». Вместе с отрядом из кре­пости вышло гражданское население, чтобы поживиться добром из русского обоза. Выманенные из крепостных укреплений шведы были стремительно атакованы и поне­сли большие потери.

Страницы: 1, 2, 3



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты