Западносахарский конфликт и перспективы его развития

Западносахарский конфликт и перспективы его развития

Западносахарский конфликт имел реальные шансы благополучно разрешиться в ходе референдума по вопросу о будущем политическом статусе Западной Сахары, который, по согласованию с основными конфликтующими сторонами – Марокко и фронтом ПОЛИСАРИО, должен был состояться 7 декабря 1998 г. Избирателям предстояло ответить на вопрос – согласны ли они, чтобы Западная Сахара вошла в состав Марокко или отдают предпочтение независимости.

Однако задолго до референдума многие аналитики и эксперты сходились в том, что его проведение будет перенесено на более поздний срок. В своих оценках они исходили из того, что, вероятно, участникам конфликта потребуется дополнительное время для поиска компромиссных решений. В частности, это касается наиболее сложной проблемы – идентификации выходцев из племенных групп, получивших по классификации Миссии ООН по референдуму в Западной Сахаре (МИНУРСО) индексы Н41, Н61 и J51/52, а также возможной корректировки общих принципов, формулы реализации миротворческого процесса. Не исключалось, что компромиссные решения будут временными, промежуточными, а не всеобъемлющими и окончательными.

Важно отметить, что основные конфликтующие стороны не ставят под вопрос саму основу решения западносахарской проблемы – идею референдума, так как негативное отношение к ней ставит под сомнение обоснованность притязаний Марокко или ПОЛИСАРИО в отношении Западной Сахары. Она полностью согласуется с решением такого авторитетного органа, как Международный суд в Гааге, который в октябре 1975 г. указал на приоритетное право жителей территории на самоопределение. Идея референдума также лежит в основе резолюции №690 Совета Безопасности ООН от 19 апреля 1991 г., согласно которой была создана МИНУРСО. Обе конфликтующие стороны непосредственно участвуют в его подготовке, а сам процесс организации референдума протекает при патронаже ООН. Иными словами, формула решения многолетнего спора по вопросу о статусе Западной Сахары, предложенная в свое время всем его участникам и принятая ими, носит универсальный характер и, можно утверждать, прошла многолетнюю проверку временем. Все это существенно повышает шансы на мирное решение конфликта.

Важно отметить, что данная формула полностью согласуется как с международным правом, так и с практикой решения подобного рода проблем, включая проблему деколонизации территорий. Как хорошо известно, в прошлом вопрос о самоопределении той или иной территории решался именно путем референдума, позволяющим прямо реализовать бесспорное право народа, населяющего ту или иную территорию, на самоопределение.

Однако на пути практической реализации этой действительно универсальной формулы решения западносахарской проблемы накопились завалы и препятствия, преодоление которых, как оказалось, требует значительно большего времени, нежели то, которое было определено для организации референдума и его проведения 7 декабря 1998 г.

Круг основных проблем, стоящих на пути участников переговоров по решению проблемы Западной Сахары, можно условно разделить на две группы. К первой относятся проблемы, непосредственно влияющие на реализацию согласованной формулы о подготовке и проведении референдума. Прежде всего и главным образом это – расхождения между Марокко и ПОЛИСАРИО по вопросу об идентификации западных сахарцев, которое начало проявляться уже после того, как стороны согласовали основные элементы формулы политического решения проблемы. Вторая группа, тесно связанная с первой, представляет собой исторически «нижний» слой проблем, порожденных различным толкованием тех или иных событий доколониальной, колониальной и постколониальной истории Западной Сахары.

Различия в оценках отдельных исторических фактов в этом регионе существенны и они сохраняются. В практическом плане это означает, что стороны, прежде всего Марокко и Фронт ПОЛИСАРИО, по-разному трактуют ключевой вопрос, от ответа на который зависит проведение референдума – о праве отдельных заявителей, число которых, по разным оценкам, колеблется от нескольких десятков до сотен тысяч, называться западносахарцами и быть включенными на этом основании в число участников референдума. Часть их принадлежит к тем или иным племенам, ранее населявшим территорию Западной Сахары и вынужденных в прошлом покинуть свои родные места по различным причинам (боевые действия, репрессии со стороны колониальных властей, стихийные бедствия и т.п.). Другая часть заявителей – переселенцы из Марокко, осевшие на территории Западной Сахары уже в постколониальный период, когда она была присоединена к королевству Марокко (в одностороннем порядке, как считают противники вхождения Западной Сахары в состав королевства).

Расхождения сторон в определении численности коренных жителей Западной Сахары, имеющих право голоса, были изначально достаточно велики. В ходе работы комиссии по идентификации национальной принадлежности заявителей расхождения в оценках численности западносахарцев между сторонами заметно сузились (и это также свидетельствует в пользу возможности политического решения проблемы), однако до сих пор продолжают сохраняться и остаются камнем преткновения на пути политического решения проблемы. Согласно переписи, проведенной испанскими колониальными властями в 1974 г., коренное население Западной Сахары насчитывало около 75 тыс. человек. Фронт ПОЛИСАРИО придерживался и придерживается версии, согласно которой именно данные переписи наиболее точно и полно очерчивают круг участников референдума. Однако Марокко настаивало на другом подходе, требуя существенно расширить число участников. Рабат рассчитывает на расширение их числа прежде всего за счет переселенцев, перебравшихся на территорию Западной Сахары за те годы, когда она была под его контролем.

Неоспоримый исторический факт – за пределами территории проживали десятки тысяч беженцев, которые в разные периоды истории Западной Сахары по разным причинам покинули родные места. Марокко требовало включить в число участников голосования сначала 200 тыс., а затем примерно 170 тыс. человек, которых марокканские власти отнесли к коренным жителям территории. С другой стороны, в лагерях фронта ПОЛИСАРИО, расположенных в районе г. Тиндуф (Алжир), в 90-е годы проживало также порядка 170 тыс. беженцев, которые могли претендовать на участие в референдуме. После продолжительных маневров сторон вокруг проблемы идентификации, в результате которых мирный процесс зашел в тупик, состоявшиеся в Лиссабоне, Лондоне и, наконец, Хьюстоне (сентябрь 1997 г.) под эгидой бывшего госсекретаря США, специального представителя генерального секретаря ООН Дж. Бейкера переговоры позволили сблизить позиции сторон и прийти к соглашению, определившему рамки завершения процесса идентификации.

Согласно достигнутым договоренностям по формуле подготовки и проведения референдума, стороны признали право голоса лишь коренных западносахарцев и их потомков по прямой линии. Их число может существенно превысить ту цифру, которая была зарегистрирована в ходе переписи 1974 г., и на которой настаивает ПОЛИСАРИО как на базовой и исходной для определения основного круга участников референдума. Фронт опасался значительного расширения круга участников референдума, резонно предполагая, что оно может изменить баланс в пользу возможного решения о присоединении Западной Сахары к Марокко. Предположительно число участников референдума (после переговоров, прошедших под эгидой Дж. Бейкера) может составить от 130 тыс. до 190 тыс. человек. Наиболее вероятное их число – 150 – 160 тыс. Это, по оценкам ПОЛИСАРИО, может снизить его шансы на успех в ходе референдума.

Известно, что с 1992 г. к началу 1996 г. были идентифицированы около 102 тыс. человек. Оставалось идентифицировать еще около 60 тыс. и судьбу других 65 тыс. решить в соответствии с Хьюстоновскими соглашениями 1997 г. Приведенные данные позволяют сделать вывод, что в принципе техническая сторона основного вопроса западносахарского конфликта – об идентификации заявителей, решаема и не является непреодолимым препятствием на пути проведения референдума. С ней вполне справляются центры идентификации (их число выросло с начала 90-х годов с двух до восьми), действующие при участии конфликтующих сторон под контролем ООН. С такой оценкой совпадают и расчеты специалистов ООН, которые занимаются решением этой задачи в течение ряда лет и которые планировали, основываясь на достаточно профессиональных оценках ситуации, завершить процесс полной идентификации к 31 мая 1998 года. Можно отметить как несомненный прогресс то обстоятельство, что процесс идентификации близится к завершению. Однако в намеченные сроки он, тем не менее, завершен не был. По данным на 31 мая 1998 г., с декабря 1997 г. были идентифицированы 61 109 человек из 92 875, включенных в списки идентифицируемых в соответствии с согласованными принципами осуществления этой процедуры. Всего же с августа 1994 по 11 мая 1998 г. идентифицированы121 221 человек. Таким образом, еще в начале 1998 г. были веские основания предполагать (если брать в расчет только техническую сторону), что вся операция по идентификации может быть завершена в 1999 г. или, в крайнем случае, в начале следующего.

Проблема, таким образом, заключается не столько в сложностях идентификации, которые нельзя отрицать и которые оказывают сдерживающее воздействие на весь ход урегулирования проблемы, но не служат непреодолимым препятствием для ее решения, сколько в расхождениях в оценках противоборствующих сторон. Помимо вышеупомянутых 170 тыс. беженцев, на идентификации которых настаивала каждая из них, Марокко выдвигало требование включить в списки еще 120 тыс. человек, переселившихся из Марокко за время присоединения к королевству территории Западной Сахары.

Отдельные эксперты отмечают, что требования сторон – максималистские и их признание в полном объеме вряд ли реально. В противном случае одна из них и вовсе может отказаться от ранее взятых на себя обязательств (в 1989 г. Фронт ПОЛИСАРИО подписал соглашение о прекращении боевых действий с Марокко, а в 1990 г. был принят план заселения территории Западной Сахары под контролем МИНУРСО). Очевидно, такой вариант не устраивал ни одну из сторон и были найдены важные спасительные компромиссные решения. (Однако найденные компромиссные решения не стали ни окончательными, ни всеобъемлющими. Как показал последующий ход событий, главным образом потому, что на заключительном этапе идентификации круг участников референдума мог существенно увеличиться, что изменило бы позиции сторон, прежде всего ПОЛИСАРИО.) Если бы этого не произошло, то ситуация, вероятно, изменилась бы в еще более худшую сторону, чем даже та, которая сложилась на конец 80-х годов, что вряд ли устраивало и Марокко, и ПОЛИСАРИО.

Дело в том, что за нерешенность западносахарской проблемы обеим сторонам, а это, если называть вещи своими именами – Марокко и Алжиру, поддерживающему фронт ПОЛИСАРИО, приходилось и приходится платить непомерную цену и в экономическом, и в политическом плане. По имеющимся оценкам, каждый день боевых действий стоил королевству примерно 5 млн. долл. Алжиру поддержка фронта ПОЛИСАРИО стоила меньше, но тем не менее и она ложилась тяжелым бременем на его бюджет. Учитывая, что и Алжиру, и Марокко в 90-е годы приходится решать сложные проблемы экономического развития, обе страны не в состоянии продолжительное время финансировать военное противостояние в этом регионе. Более того, противоречия между ними ухудшают инвестиционный климат и сдерживают приток иностранных инвестиций, в которых они испытывают острую нужду, Противостояние блокирует также процесс интеграции в Арабском Магрибе, в углублении которого в сильной мере заинтересован Алжир, впрочем как и все другие североафриканские страны, включая Марокко. Необходимо отметить также, что из-за глубокого системного кризиса, который поразил все алжирское общество, находящееся, по сути, уже несколько лет на грани гражданской войны, страна испытывает потребность в том, чтобы избежать весьма реальной и возможно катастрофичной по свои последствиям войны на два фронта – на внутреннем (с экстремистами, выступающими под знаменем ислама), и внешнем (с Марокко из-за спора по Западной Сахаре).

Страницы: 1, 2