Предпринимательская культура в период феодальной раздробленности и монголо- татарского ига

2 Внешняя и внутренняя торговля в Верхнем Поволжье


Значительную роль в экономическом развитии Руси сыграло перенесение центра экономической и политической жизни из южных районов на северо-восток — в междуречье Оки и Волги (земли вятичей). Здесь еще с IX-X вв. существовали торгово-ремесленные поселения: Ростов, Владимир, Муром, Суздаль. Новые торговые центры (Москва, Кострома, Рязань, Тверь) возникали и интенсивно росли в XI-ХП вв. Они были расположены на выгод­ных торговых путях, относительно меньше подверглись разоре­нию. В результате упадка и разграбления южных земель именно на северо-восток потоком хлынули беженцы, нашедшие там обжитую землю. Местные князья проявили заинтересованность в приеме и расселении мигрантов. Это благоприятствовало дальнейшей коло­низации северо-востока, а затем севера, возросла численность на­селения, расширилась запашка, развивались ремесла. В дальней­шем именно эти земли стали оплотом нового русского государства и центром борьбы с Золотой Ордой.

Верхневолжская Русь была беднее Киевской Руси. Натуральное хозяйство позволяло обеспечивать жизненно важные потребности, но грабежи, возросшие фискальные платежи, упадок торговли и ремесел вызывали сокращение хозяйственного оборота. Это про­являлось даже в удешевлении кредита: в отличие от разрешенных в Киевской Руси 40% теперь церковь позволяла взимать в качестве платы за долгосрочный кредит лишь 12-14% (5).

Экономические и социальные потрясения XIII в. надолго при­вели в упадок торговлю и ремесла, но постепенно жизнь налажи­валась, чему в значительной степени способствовали сохранив­шиеся торговые связи с северными русскими землями. В русском Поволжье к XIV в. важным торговым центром стал Нижний Нов­город, где активно торговали татары. К ним присоединились с азиатскими товарами армяне, новгородцы и купцы из других рус­ских городов перекупали здесь товары для торговли с Ганзой. Сами нижегородцы торговали в основном зерном. В хлебной тор­говле также преуспели Кострома, Тверь, Ярославль. Главная яр­марка Поволжья была в Холопьем городке, она специализирова­лась на торговле хлебом и степным товаром. Макарьевская ярмар­ка, возникшая позднее, первоначально специализировалась на торговле азиатскими товарами.

До падения Великого Новгорода Москва не могла стать цент­ром внешней торговли Руси, но уже с XIV в. она была значитель­ным центром внутренней торговли. По свидетельствам иностран­цев, москвичи имели необычайную склонность к мелкой торговле, почти каждый житель Москвы чем-нибудь торговал. Рынки Мос­квы были чрезвычайно многолюдны и оживленны. Связи с Восто­ком породили некоторую склонность к восточной роскоши, Мос­ква стала крупным потребителем азиатских товаров.

Торговые правила москвичей во многом были сходны с поряд­ком торговли новгородцев, но считалось, что московские купцы были добросовестнее, менее корыстны. Единственной задачей нов­городцев, действовавших по примеру ганзейцев, было увеличение оборотов торговли, исключительно посреднической. Москвичи проявляли интерес к промыслово-ремесленной деятельности, стре­мясь использовать иноземный опыт, в особенности азиатский. В этом был залог будущего коммерческого процветания Москвы, делавшей ставку не только на торговую, но и на производственную деятельность. В то же время ремесленные производства развивали культуру труда, а соответственно и общую культуру.

После установления на юге мирных взаимоотношений с татара­ми большое значение приобрел Донской путь. Так Московская

Русь установила торговые связи с итальянцами, торговавшими на Танинском пути. Товары направлялись в город Данков на Дону и далее Доном до Азова, часть попадала даже в Кафу (Феодосию). По этому пути шли и товары с Волги, суда перемещались волоком. Донской путь играл важную роль в торговле Москвы с крымскими татарами. Южно-татарская торговля сосредоточилась в городе Суроже и имела серьезное значение для Москвы. Гости из Сурожа пользовались в Москве значительными привилегиями. Русские купцы, торговавшие в XIV-XVI вв. через Сурож с итальянскими, турецкими городами, именовались гости-суромсане. Расцвет Дон­ской торговли пришелся на XV в., но просуществовала она недол­го. Падение, видимо, было связано, во-первых, с участившимися разбойными нападениями на Дону рязанских и азовских казаков; во-вторых, с переносом центров итальянской торговли с Азией в связи с открытием европейцами новых торговых путей. Донским путем продолжали пользоваться ногайцы, доставлявшие в Москву главным образом лошадей. Ногайская торговля имела значение для Москвы, связывая Русь с народами Кавказа и даже с Персией. Торговля по Северной Двине и на северо-востоке еще не получила значительного развития и в рассматриваемый период носила чисто местный характер.

Основными путями сообщения по-прежнему оставались реки. Нехватка камня была причиной отсутствия мощеных дорог, таких, как в Западной Европе. Сухопутная грузовая перевозка была воз­можна только зимой по замерзшим рекам и в степях. При этом дополнительные затруднения возникали из-за недостатка лоша­дей. При транспортировке по рекам, конечно, применялись воло­ки, на которых приходилось использовать в основном людей. За­трудняло торговлю и то, что, преодолевая пустынные территории, купцы всякий раз могли подвергнуться нападению разбойничьих ватаг или кочевников. Не стоит забывать, что рассматриваемый период — это время смут и междоусобиц. Все эти факторы сущест­венно затрудняли развитие торговых связей и снижали предприни­мательскую активность.

3 Превращение земледелия в ведущую отрасль русской экономики


За исключением новгородских и северных земель, во всех рус­ских землях главным источником благосостояния являлось земле­делие. Переселение в Верхнее Поволжье из более плодородного и теплого Приднепровья потребовало новых подходов к организации хозяйства и быта, наложило отпечаток на характер труда и торговли. Сельские населенные пункты стали мельче, чем в Киев­ской Руси, где села были, как правило, крупными. Приходилось отвоевывать у природы островки для земледельческой обработки. Поскольку на севере леса были более дремучими, пришлось вер­нуться к подсечно-переложной системе земледелия в более слож­ной, чем прежде, форме. Обилие болот еще более затрудняло поиск удобных участков. Суглинистая почва требовала удобрений, и крестьянин вынужден был выжигать лес, чтобы на относительно короткий срок повысить плодородие почвы, а затем отправлялся на поиск нового места. Это приводило к постепенному перемеще­нию на северо-восток, подальше от набегов кочевников и поборов Золотой Орды.

Отметим, что колонизация шла преимущественно мирно: в по­рядке не завоевания, а заселения свободных территорий, на кото­рых лишь редко встречались островки обитания чуди — народа угро-финской группы. При этом, по-видимому, происходила час­тичная ассимиляция с туземным населением, что и привело в даль­нейшем к выделению в славянстве ветви великороссов (в отличие от западных ветвей — белороссов и малороссов). Часть потомков угро-финнов полностью сохранила этническую самостоятель­ность, проживая в соседстве с русскими: это мордва, мари (череми­сы), карелы, вепсы (веси).

Вместе с тем усилились процессы закрепления земельной собст­венности за служилыми людьми. Если в Киевской Руси служба у князя вознаграждалась через систему кормлений, а к XII в. денеж­ным жалованьем (благодаря тому что внешняя торговля предо­ставляла значительные денежные средства), то в период удельных княжеств эти статьи дохода стали чрезвычайно ненадежны ввиду оскудения хозяйства как князей, так и населения. Поиск более стабильных источников доходов привел к развитию землевладе­ния. По мнению Ключевского, главный экономический интерес приближенных к князю лиц состоял теперь в стремлении "стать сельскими хозяевами, приобретать земельную собственность, на­селять и расчищать пустоши, а для успеха в этом деле работить и кабалить людей, заводить на своих землях поселки земледельчес­ких рабов-страдников, выпрашивать земельные льготы и ими при­манивать на землю вольных крестьян" (6). Появлялись стимулы прекратить миграцию населения, сделать его более оседлым и за­крепить на земле.

Низкое плодородие почвы вынуждало к поиску дополнитель­ных источников жизнеобеспечения. Лес и реки давали сырье, которое можно было обрабатывать в долгий осенне-зимний период. Так издавна сложились условия для развития местных сельских промыслов, которые впоследствии стали называть кустарными. Хотя упадок и застой в развитии городских ремесел и торговли постепенно выдвинули продолжавшее развиваться земледелие в главную отрасль русской экономики, предприимчивое население освоило новые виды деятельности, такие, как смолокурение, соле­варение, железное дело, лыкодерство и др. При этом не были забыты ставшие уже традиционными звероловство и бортничест­во.

Постоянное перемещение, новые условия существования, из­менчивость и непредсказуемость природы породили новые особен­ности характера труда: это, с одной стороны, наблюдательность и осторожность, необходимые в незнакомых условиях, а с другой, поскольку природа всегда могла преподнести неожиданные сюр­призы, — готовность к риску и игре в удачу, которая обычно именуется "надеждой на русский авось". Невозможность четко прогнозировать результаты хозяйственной деятельности сформи­ровала склонность скорее к анализу прошлого, чем к постановке целей и определению способов их достижения. Непостоянство внешней среды сделало относительным понятие трудовой дисцип­лины, однако воспитало трудовую смекалку и выносливость, не­притязательность и терпеливость. Эти вновь приобретенные в XIII-XV вв. качества русского характера в определенной степени встречаются по сей день в российской хозяйственной культуре.

Значительному повышению урожайности очень препятствовал недостаток лошадей и скота, который наблюдался практически повсеместно в русских землях. Но главное, междоусобицы и необ­ходимость выплаты дани Золотой Орде надолго подорвали естест­венные стимулы к совершенствованию форм трудовой деятельнос­ти и приращению прибавочного продукта. Лишь после 1380 г., когда давление монголо-татарского ига уменьшилось, стали ожи­вать ремесла.

Мельницы появились лишь в XIV в., до этого зерно мололи на ручных жерновах. Овощеводство и садоводство развивались, но имели чисто потребительское значение. Быстро и повсеместно раз­вивались и рыбные промыслы. Рыболовством крестьяне занима­лись преимущественно для удовлетворения собственных потреб­ностей, но появляются и рыбные промыслы в коммерческих целях. С конца XIII в. ватаги рыбаков ходили на Белое море и на Терскую сторону (на Каспийское море). Владение водами и рыбными про­мыслами соединялось с правом земельной собственности. Рыбными угодьями были богаты монастыри. Князья имели свои ловли и своих ловцов, которые назывались езовниками или осетренникаvи, их посылали ватагами во главе с ватаманом.

4 Денежное обращение и фискальные платежи в условиях фео­дальной раздробленности


В древнерусском государстве единая денежная система отсутст­вовала, хотя чеканных денег к концу рассматриваемого периода в обращении стало больше, так как с XIV в. чеканка денег возобно­вилась. В Московском княжестве великий князь Дмитрий Донской начал перечеканивать татарскую серебряную монету — денгу, затем в процесс включились и другие княжества. Господствующей денежной единицей в русских княжествах стал серебряный рубль, полученный из нарубленной на мелкие кусочки и расплющенной серебряной палочки. Монеты были неправильной формы, весили в большинстве случаев около 0,25 фунта серебра, но иногда значи­тельно меньше. Поэтому при заключении сделок деньги обязатель­но взвешивались. В рубле содержалось 100 денег, 6 денег равнялись алтыну, в одной деньге было 4 полушки. В обращении использова­лись иностранные .монеты, которые принимались на вес из расчета 0,25 фунта серебра за рубль, золото оценивалось в 12 раз дороже.

Многочисленность княжеств порождала множество торговых пошлин. Главным видом пошлин было мыто, т.е. плата с воза или ладьи за пропуск в определенном месте, своего рода таможенная пошлина. Кроме того, за торговлю при церквах, а это было обыч­ным делом, взимался сбор за право торговли — десятина (10% от стоимости товара). Сборщики мыта назывались мытниками, а де­сятина собиралась выборными из среды купцов лицами — десят­никами. Мыто собиралось в разных местах по нескольку раз и было невелико. Право взимания мыта принадлежало князьям, но они зачастую передавали или дарили это право церкви и даже частным лицам. Размеры мыта могли сильно различаться. Взимались также небольшие пошлины на пристанях (побережное мыто), на перево­зах, на мостах (мостовщика), за проверку товара перед продажей (явочное мыто), за хранение товара на складах (гостиное). Кроме мыта и десятины во времена татаро-монголов взимался сбор с капитала — тамга, уплачиваемая с объема продаж, при этом тор­говля изделиями собственного производства не облагалась. Разме­ры тамги тоже были неодинаковы, но, как правило, она составляла 7 денег с рубля от объема реализации. Воск облагался по 4 деньги с пуда. За уклонение от уплаты мыта взыскивалась пеня, называв­шаяся "промыт", за уклонение*от уплаты тамги — "протаможье".

Ряд пошлин взимался не в казну, а на благоустройство самой торговли: на создание складов, весов; на оплату и содержание караула при складах; на услуги по клеймению и пр. Такие пошлины обычно рассчитывались от натурального объема товара, но час­тично и от стоимости. Когда пошлина взималась с меры, она называлась "померное". Так, для измерения соли была особая мера — "плошка" или "противень", соответственно назывался и померный налог. С веса товаров взыскивалась пошлина "весчее" или "контарное" (контарь — весовая единица в 3 пуда). Весчее уплачивалось с металлов, воска, меда и др., по каждому виду товаров размеры весчего различались. С продаж скота взималось "писчее" за записку от сделки (такие записки сохранялись даже в XIX в.). С продаж лошадей брали "пятенное", т.е. за наложение пятна (тавра) на каждую проданную лошадь. Взимались анало­гичные пошлины также от стоимости товара, они назывались "осмничее".

Пошлины подразделялись на даражские и таможенные. Первые уплачивались на заставах, при этом тамга не взыскивалась; тамо­женные — непосредственно в городах вместе с тамгой. Даражские пошлины брали с транзитных товаров, таможенные — только при поступлении товара на рынок.

От уплаты пошлин освобождалось только духовенство, осталь­ные торговцы независимо от сословия обязаны были платить. Однако в некоторых случаях в виде награды за особые заслуги отдельные лица или даже определенная часть населения могли получить привилегии, освобождающие от уплаты пошлин, что оформлялось соответствующей грамотой.

Система пошлин была чрезвычайно сложна и обременяла не столько размерами платы, сколько многообразием видов и разме­ров. Ее усложняла также произвольность установления застав (а соответственно и взимания мыта). Их установление и отмена цели­ком зависели от воли князя. Торговцы никогда не могли заранее спланировать размер налогов и потому завышали цену, чтобы в любом случае остаться с прибылью.

Во внешней торговле дело обстояло проще. Иностранцы рус­ские товары вообще не облагали пошлиной ввиду их высокой прибыльности, соглашаясь с уплатой экспортных пошлин на рус­ские товары. Ганза, сама платившая пошлины при ввозе, пошлины на русские товары не устанавливала. Пошлины на Двине, на Дону и на Волге не взимались ни с ввозимых, ни с вывозимых товаров. Татары довольствовались подарками от русских купцов, никаких пошлин не взимали.

Иностранцы в русских землях уплачивали некоторые особые налоги. Например, при покупке товара они уплачивали весчее, хотя русские торговцы платили его только при продаже. Соответ­ственно весчее иноземцам приходилось уплачивать дважды (и при покупке, и при продаже). При отсутствии особых привилегий при­ходилось уплачивать и все остальные пошлины. Однако все пош­лины иностранцы платили безропотно ввиду чрезвычайной доход­ности русской торговли. Высокие прибыли обеспечивались благо­даря разнице в ценах между Русью и Европой, возникавшей в результате искусственной изоляции Руси, созданной Ганзой.










Заключение

 

Таким образом, в период татаро-монгольского ига и феодаль­ной раздробленности предпринимательская активность не замер­ла, но продолжала развиваться, приспосабливаясь к новым усло­виям. Перемещение хозяйственного центра на северо-запад стиму­лировало взаимодействие разрозненных русских земель, а также позволило создать систему взаимоотношений с азиатскими парт­нерами. Сохранение центра внешней торговли с Западной Европой в Великом Новгороде и Пскове также способствовало сохранению и развитию предпринимательского духа, хотя там торговля огра­ничивалась в основном посредничеством.



































Список литературы:

 

1.     Никитина С.К. История российского предпринимательства. М., 2001

2.     Баикина А., Додонова Л. Очерки истории российского предпринимательства и благотворительности X – XX вв. Тюмень, 1996

3.     Галаган А.А. От купца до банкира: История предпринимательства российского. М., 1997

4.     Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России. М., 1998

 


Страницы: 1, 2, 3



Реклама
В соцсетях
скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты скачать рефераты