2 Внешняя и внутренняя торговля в Верхнем Поволжье
Значительную роль в экономическом развитии Руси сыграло перенесение центра экономической и политической жизни из южных районов на северо-восток — в междуречье Оки и Волги (земли вятичей). Здесь еще с IX-X вв. существовали торгово-ремесленные поселения: Ростов, Владимир, Муром, Суздаль. Новые торговые центры (Москва, Кострома, Рязань, Тверь) возникали и интенсивно росли в XI-ХП вв. Они были расположены на выгодных торговых путях, относительно меньше подверглись разорению. В результате упадка и разграбления южных земель именно на северо-восток потоком хлынули беженцы, нашедшие там обжитую землю. Местные князья проявили заинтересованность в приеме и расселении мигрантов. Это благоприятствовало дальнейшей колонизации северо-востока, а затем севера, возросла численность населения, расширилась запашка, развивались ремесла. В дальнейшем именно эти земли стали оплотом нового русского государства и центром борьбы с Золотой Ордой.
Верхневолжская Русь была беднее Киевской Руси. Натуральное хозяйство позволяло обеспечивать жизненно важные потребности, но грабежи, возросшие фискальные платежи, упадок торговли и ремесел вызывали сокращение хозяйственного оборота. Это проявлялось даже в удешевлении кредита: в отличие от разрешенных в Киевской Руси 40% теперь церковь позволяла взимать в качестве платы за долгосрочный кредит лишь 12-14% (5).
Экономические и социальные потрясения XIII в. надолго привели в упадок торговлю и ремесла, но постепенно жизнь налаживалась, чему в значительной степени способствовали сохранившиеся торговые связи с северными русскими землями. В русском Поволжье к XIV в. важным торговым центром стал Нижний Новгород, где активно торговали татары. К ним присоединились с азиатскими товарами армяне, новгородцы и купцы из других русских городов перекупали здесь товары для торговли с Ганзой. Сами нижегородцы торговали в основном зерном. В хлебной торговле также преуспели Кострома, Тверь, Ярославль. Главная ярмарка Поволжья была в Холопьем городке, она специализировалась на торговле хлебом и степным товаром. Макарьевская ярмарка, возникшая позднее, первоначально специализировалась на торговле азиатскими товарами.
До падения Великого Новгорода Москва не могла стать центром внешней торговли Руси, но уже с XIV в. она была значительным центром внутренней торговли. По свидетельствам иностранцев, москвичи имели необычайную склонность к мелкой торговле, почти каждый житель Москвы чем-нибудь торговал. Рынки Москвы были чрезвычайно многолюдны и оживленны. Связи с Востоком породили некоторую склонность к восточной роскоши, Москва стала крупным потребителем азиатских товаров.
Торговые правила москвичей во многом были сходны с порядком торговли новгородцев, но считалось, что московские купцы были добросовестнее, менее корыстны. Единственной задачей новгородцев, действовавших по примеру ганзейцев, было увеличение оборотов торговли, исключительно посреднической. Москвичи проявляли интерес к промыслово-ремесленной деятельности, стремясь использовать иноземный опыт, в особенности азиатский. В этом был залог будущего коммерческого процветания Москвы, делавшей ставку не только на торговую, но и на производственную деятельность. В то же время ремесленные производства развивали культуру труда, а соответственно и общую культуру.
После установления на юге мирных взаимоотношений с татарами большое значение приобрел Донской путь. Так Московская
Русь установила торговые связи с итальянцами, торговавшими на Танинском пути. Товары направлялись в город Данков на Дону и далее Доном до Азова, часть попадала даже в Кафу (Феодосию). По этому пути шли и товары с Волги, суда перемещались волоком. Донской путь играл важную роль в торговле Москвы с крымскими татарами. Южно-татарская торговля сосредоточилась в городе Суроже и имела серьезное значение для Москвы. Гости из Сурожа пользовались в Москве значительными привилегиями. Русские купцы, торговавшие в XIV-XVI вв. через Сурож с итальянскими, турецкими городами, именовались гости-суромсане. Расцвет Донской торговли пришелся на XV в., но просуществовала она недолго. Падение, видимо, было связано, во-первых, с участившимися разбойными нападениями на Дону рязанских и азовских казаков; во-вторых, с переносом центров итальянской торговли с Азией в связи с открытием европейцами новых торговых путей. Донским путем продолжали пользоваться ногайцы, доставлявшие в Москву главным образом лошадей. Ногайская торговля имела значение для Москвы, связывая Русь с народами Кавказа и даже с Персией. Торговля по Северной Двине и на северо-востоке еще не получила значительного развития и в рассматриваемый период носила чисто местный характер.
Основными путями сообщения по-прежнему оставались реки. Нехватка камня была причиной отсутствия мощеных дорог, таких, как в Западной Европе. Сухопутная грузовая перевозка была возможна только зимой по замерзшим рекам и в степях. При этом дополнительные затруднения возникали из-за недостатка лошадей. При транспортировке по рекам, конечно, применялись волоки, на которых приходилось использовать в основном людей. Затрудняло торговлю и то, что, преодолевая пустынные территории, купцы всякий раз могли подвергнуться нападению разбойничьих ватаг или кочевников. Не стоит забывать, что рассматриваемый период — это время смут и междоусобиц. Все эти факторы существенно затрудняли развитие торговых связей и снижали предпринимательскую активность.
3 Превращение земледелия в ведущую отрасль русской экономики
За исключением новгородских и северных земель, во всех русских землях главным источником благосостояния являлось земледелие. Переселение в Верхнее Поволжье из более плодородного и теплого Приднепровья потребовало новых подходов к организации хозяйства и быта, наложило отпечаток на характер труда и торговли. Сельские населенные пункты стали мельче, чем в Киевской Руси, где села были, как правило, крупными. Приходилось отвоевывать у природы островки для земледельческой обработки. Поскольку на севере леса были более дремучими, пришлось вернуться к подсечно-переложной системе земледелия в более сложной, чем прежде, форме. Обилие болот еще более затрудняло поиск удобных участков. Суглинистая почва требовала удобрений, и крестьянин вынужден был выжигать лес, чтобы на относительно короткий срок повысить плодородие почвы, а затем отправлялся на поиск нового места. Это приводило к постепенному перемещению на северо-восток, подальше от набегов кочевников и поборов Золотой Орды.
Отметим, что колонизация шла преимущественно мирно: в порядке не завоевания, а заселения свободных территорий, на которых лишь редко встречались островки обитания чуди — народа угро-финской группы. При этом, по-видимому, происходила частичная ассимиляция с туземным населением, что и привело в дальнейшем к выделению в славянстве ветви великороссов (в отличие от западных ветвей — белороссов и малороссов). Часть потомков угро-финнов полностью сохранила этническую самостоятельность, проживая в соседстве с русскими: это мордва, мари (черемисы), карелы, вепсы (веси).
Вместе с тем усилились процессы закрепления земельной собственности за служилыми людьми. Если в Киевской Руси служба у князя вознаграждалась через систему кормлений, а к XII в. денежным жалованьем (благодаря тому что внешняя торговля предоставляла значительные денежные средства), то в период удельных княжеств эти статьи дохода стали чрезвычайно ненадежны ввиду оскудения хозяйства как князей, так и населения. Поиск более стабильных источников доходов привел к развитию землевладения. По мнению Ключевского, главный экономический интерес приближенных к князю лиц состоял теперь в стремлении "стать сельскими хозяевами, приобретать земельную собственность, населять и расчищать пустоши, а для успеха в этом деле работить и кабалить людей, заводить на своих землях поселки земледельческих рабов-страдников, выпрашивать земельные льготы и ими приманивать на землю вольных крестьян" (6). Появлялись стимулы прекратить миграцию населения, сделать его более оседлым и закрепить на земле.
Низкое плодородие почвы вынуждало к поиску дополнительных источников жизнеобеспечения. Лес и реки давали сырье, которое можно было обрабатывать в долгий осенне-зимний период. Так издавна сложились условия для развития местных сельских промыслов, которые впоследствии стали называть кустарными. Хотя упадок и застой в развитии городских ремесел и торговли постепенно выдвинули продолжавшее развиваться земледелие в главную отрасль русской экономики, предприимчивое население освоило новые виды деятельности, такие, как смолокурение, солеварение, железное дело, лыкодерство и др. При этом не были забыты ставшие уже традиционными звероловство и бортничество.
Постоянное перемещение, новые условия существования, изменчивость и непредсказуемость природы породили новые особенности характера труда: это, с одной стороны, наблюдательность и осторожность, необходимые в незнакомых условиях, а с другой, поскольку природа всегда могла преподнести неожиданные сюрпризы, — готовность к риску и игре в удачу, которая обычно именуется "надеждой на русский авось". Невозможность четко прогнозировать результаты хозяйственной деятельности сформировала склонность скорее к анализу прошлого, чем к постановке целей и определению способов их достижения. Непостоянство внешней среды сделало относительным понятие трудовой дисциплины, однако воспитало трудовую смекалку и выносливость, непритязательность и терпеливость. Эти вновь приобретенные в XIII-XV вв. качества русского характера в определенной степени встречаются по сей день в российской хозяйственной культуре.
Значительному повышению урожайности очень препятствовал недостаток лошадей и скота, который наблюдался практически повсеместно в русских землях. Но главное, междоусобицы и необходимость выплаты дани Золотой Орде надолго подорвали естественные стимулы к совершенствованию форм трудовой деятельности и приращению прибавочного продукта. Лишь после 1380 г., когда давление монголо-татарского ига уменьшилось, стали оживать ремесла.
Мельницы появились лишь в XIV в., до этого зерно мололи на ручных жерновах. Овощеводство и садоводство развивались, но имели чисто потребительское значение. Быстро и повсеместно развивались и рыбные промыслы. Рыболовством крестьяне занимались преимущественно для удовлетворения собственных потребностей, но появляются и рыбные промыслы в коммерческих целях. С конца XIII в. ватаги рыбаков ходили на Белое море и на Терскую сторону (на Каспийское море). Владение водами и рыбными промыслами соединялось с правом земельной собственности. Рыбными угодьями были богаты монастыри. Князья имели свои ловли и своих ловцов, которые назывались езовниками или осетренникаvи, их посылали ватагами во главе с ватаманом.
4 Денежное обращение и фискальные платежи в условиях феодальной раздробленности
В древнерусском государстве единая денежная система отсутствовала, хотя чеканных денег к концу рассматриваемого периода в обращении стало больше, так как с XIV в. чеканка денег возобновилась. В Московском княжестве великий князь Дмитрий Донской начал перечеканивать татарскую серебряную монету — денгу, затем в процесс включились и другие княжества. Господствующей денежной единицей в русских княжествах стал серебряный рубль, полученный из нарубленной на мелкие кусочки и расплющенной серебряной палочки. Монеты были неправильной формы, весили в большинстве случаев около 0,25 фунта серебра, но иногда значительно меньше. Поэтому при заключении сделок деньги обязательно взвешивались. В рубле содержалось 100 денег, 6 денег равнялись алтыну, в одной деньге было 4 полушки. В обращении использовались иностранные .монеты, которые принимались на вес из расчета 0,25 фунта серебра за рубль, золото оценивалось в 12 раз дороже.
Многочисленность княжеств порождала множество торговых пошлин. Главным видом пошлин было мыто, т.е. плата с воза или ладьи за пропуск в определенном месте, своего рода таможенная пошлина. Кроме того, за торговлю при церквах, а это было обычным делом, взимался сбор за право торговли — десятина (10% от стоимости товара). Сборщики мыта назывались мытниками, а десятина собиралась выборными из среды купцов лицами — десятниками. Мыто собиралось в разных местах по нескольку раз и было невелико. Право взимания мыта принадлежало князьям, но они зачастую передавали или дарили это право церкви и даже частным лицам. Размеры мыта могли сильно различаться. Взимались также небольшие пошлины на пристанях (побережное мыто), на перевозах, на мостах (мостовщика), за проверку товара перед продажей (явочное мыто), за хранение товара на складах (гостиное). Кроме мыта и десятины во времена татаро-монголов взимался сбор с капитала — тамга, уплачиваемая с объема продаж, при этом торговля изделиями собственного производства не облагалась. Размеры тамги тоже были неодинаковы, но, как правило, она составляла 7 денег с рубля от объема реализации. Воск облагался по 4 деньги с пуда. За уклонение от уплаты мыта взыскивалась пеня, называвшаяся "промыт", за уклонение*от уплаты тамги — "протаможье".
Ряд пошлин взимался не в казну, а на благоустройство самой торговли: на создание складов, весов; на оплату и содержание караула при складах; на услуги по клеймению и пр. Такие пошлины обычно рассчитывались от натурального объема товара, но частично и от стоимости. Когда пошлина взималась с меры, она называлась "померное". Так, для измерения соли была особая мера — "плошка" или "противень", соответственно назывался и померный налог. С веса товаров взыскивалась пошлина "весчее" или "контарное" (контарь — весовая единица в 3 пуда). Весчее уплачивалось с металлов, воска, меда и др., по каждому виду товаров размеры весчего различались. С продаж скота взималось "писчее" за записку от сделки (такие записки сохранялись даже в XIX в.). С продаж лошадей брали "пятенное", т.е. за наложение пятна (тавра) на каждую проданную лошадь. Взимались аналогичные пошлины также от стоимости товара, они назывались "осмничее".
Пошлины подразделялись на даражские и таможенные. Первые уплачивались на заставах, при этом тамга не взыскивалась; таможенные — непосредственно в городах вместе с тамгой. Даражские пошлины брали с транзитных товаров, таможенные — только при поступлении товара на рынок.
От уплаты пошлин освобождалось только духовенство, остальные торговцы независимо от сословия обязаны были платить. Однако в некоторых случаях в виде награды за особые заслуги отдельные лица или даже определенная часть населения могли получить привилегии, освобождающие от уплаты пошлин, что оформлялось соответствующей грамотой.
Система пошлин была чрезвычайно сложна и обременяла не столько размерами платы, сколько многообразием видов и размеров. Ее усложняла также произвольность установления застав (а соответственно и взимания мыта). Их установление и отмена целиком зависели от воли князя. Торговцы никогда не могли заранее спланировать размер налогов и потому завышали цену, чтобы в любом случае остаться с прибылью.
Во внешней торговле дело обстояло проще. Иностранцы русские товары вообще не облагали пошлиной ввиду их высокой прибыльности, соглашаясь с уплатой экспортных пошлин на русские товары. Ганза, сама платившая пошлины при ввозе, пошлины на русские товары не устанавливала. Пошлины на Двине, на Дону и на Волге не взимались ни с ввозимых, ни с вывозимых товаров. Татары довольствовались подарками от русских купцов, никаких пошлин не взимали.
Иностранцы в русских землях уплачивали некоторые особые налоги. Например, при покупке товара они уплачивали весчее, хотя русские торговцы платили его только при продаже. Соответственно весчее иноземцам приходилось уплачивать дважды (и при покупке, и при продаже). При отсутствии особых привилегий приходилось уплачивать и все остальные пошлины. Однако все пошлины иностранцы платили безропотно ввиду чрезвычайной доходности русской торговли. Высокие прибыли обеспечивались благодаря разнице в ценах между Русью и Европой, возникавшей в результате искусственной изоляции Руси, созданной Ганзой.
Заключение
Таким образом, в период татаро-монгольского ига и феодальной раздробленности предпринимательская активность не замерла, но продолжала развиваться, приспосабливаясь к новым условиям. Перемещение хозяйственного центра на северо-запад стимулировало взаимодействие разрозненных русских земель, а также позволило создать систему взаимоотношений с азиатскими партнерами. Сохранение центра внешней торговли с Западной Европой в Великом Новгороде и Пскове также способствовало сохранению и развитию предпринимательского духа, хотя там торговля ограничивалась в основном посредничеством.
Список литературы:
1. Никитина С.К. История российского предпринимательства. М., 2001
2. Баикина А., Додонова Л. Очерки истории российского предпринимательства и благотворительности X – XX вв. Тюмень, 1996
3. Галаган А.А. От купца до банкира: История предпринимательства российского. М., 1997
4. Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России. М., 1998
