Позднышевым ("Крейцерова соната"). Вот как Л.Н. Толстой описывает состояние
своего героя во время и после убийства своей жены (от лица самого героя):
"Я хотел встать, но не смог. Сердце так билось, что я не мог устоять
на ногах...."И зачем я не задушил ее тогда", - сказал я себе, вспомнив ту
минуту, когда неделю тому назад выталкивал ее из кабинета и потом колотил
вещи. Мне живо вспомнилось то состояние, в котором я был тогда; не только
вспомнилось, но я ощутил ту же потребность бить, разрушать, которую я
ощущал тогда...
Долго я сидел так. Я ничего не думал, ничего не вспоминал. Я слышал,
что там что-то возились. Слышал, как приехал кто-то, потом еще кто-то....
Я... запер дверь и, достав папироски и спичку, стал курить. Я не
докурил папироски, как меня схватил и повалил сон. Я спал, верно, часа
два... Меня разбудил стук в дверь. "Это полиция, - подумал я, просыпаясь. -
Ведь я убил, кажется. А, может быть, это она, и ничего не было". В дверь
еще постучались. Я ничего не отвечал, решая вопрос: было это или не было?"
Шекспир, описывает внешний вид Отелло словами Дездемоны: "Ты страшен
мне, Отелло!", "Ты гибелен, когда твои глаза так бегают... Как страшен
ты!.. Зачем кусаешь губы? Какое-то кровавое волнение приводит в дрожь все
существо твое. То страшные предвестники...."
Великие авторы, не обладая медицинскими познаниями, четко и ясно
показали то состояние, которое свойственно для людей, совершивших
преступления в состоянии аффекта. Здесь мы видим и описание внешнего вида
(дрожь, выражение лица), и классическое сужение сознания, и сон после
убийства, и неуверенность в том, что события были на самом деле.
Итак, для выяснения того, имеет ли место возможность нахождения лица в
состоянии аффекта при совершении преступления, адвокату необходимо
проанализировать следующие данные:
1. Обстоятельства, предшествовавшие совершению преступления: наличие
"насилия, издевательства или тяжкого оскорбления со стороны
потерпевшего либо иных противоправных или аморальных действий
(бездействия) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей
ситуации, возникшей в связи с систематическим противоправным или
аморальным поведением потерпевшего".
2. Поведение обвиняемого во время совершения преступления. Необходимо
выяснить, поддается ли оно "обычной человеческой логике", используются
ли орудия, найденные недалеко от места совершения преступления, либо
приисканные заранее. Насколько велико время, прошедшее с момента
возникновения умысла на совершение преступления - и его совершением.
3. Поведение обвиняемого после совершения преступления: помнит ли он
обстоятельства случившегося, как выглядел непосредственно после
совершения деяния, что делал. Такую информацию можно получить при
изучении материалов дела (показания свидетелей), в разговоре с
обвиняемым.
Если анализ обстоятельств случившегося дает основания полагать, что
возможно имело место совершение преступления в состоянии аффекта, то
следующим этапом защиты является заявление ходатайства о проведении
комплексной психолого-психиатрической экспертизы.
Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза
. Правовые основания
Нахождение лица в состоянии аффекта при совершении преступлений -
обстоятельство, существенно снижающее ответственность за совершенное
деяние. В Уголовном кодексе РФ содержится две статьи, предусматривающие
ответственность за совершение преступления в состоянии аффекта: совершение
убийства (ст. 107) и причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью
(ст.113). Достаточно отметить то, что преступление, предусмотренное ст. 113
УК, является преступлением небольшой тяжести, в то время как даже
умышленное причинение среднего вреда здоровью без квалифицирующих признаков
(ст. 112 ч.1) - преступление средней тяжести; убийство, совершенное в
состоянии аффекта (ст. 107) - преступление средней тяжести, а умышленное
убийство без квалифицирующих признаков (ст. 105 ч.1) - тяжкое.
Совершение иных преступлений в состоянии аффекта может быть признано
смягчающим наказание обстоятельством (ст. 61 УК РФ). Более того, новый
Уголовный кодекс указывает в качестве смягчающего более широкую группу
обстоятельств: а именно совершение преступления, причиной которого стало
противоправное или аморальное поведение потерпевшего.
Нахождение лица в состоянии аффекта - обстоятельство, подлежащее
доказыванию (ст. 68 УПК РСФСР). Наличие этого обстоятельства образует, как
уже указывалось, другой состав преступления. Если деяние, совершенное
подозреваемым, обвиняемым, подсудимым, на соответствующей стадии уголовного
процесса квалифицируется по статьям Уголовного кодекса как умышленное
преступление, в задачу адвоката (ст. 51 УПК РСФСР) входит использование
"всех указанных в законе средств и способов защиты в целях выявления
обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или обвиняемого, смягчающих их
ответственность".
Одним из "указанных в законе средств и способов защиты" является
экспертиза. При наличии изложенных в предыдущей главе оснований, адвокат
имеет право и должен ходатайствовать (ст. 51 УПК РСФСР) о проведении
соответствующей экспертизы.
. Почему именно комплексная?
Используя указанные в законе процессуальные "инструменты" адвокат
обязан добиваться проведения комплексной судебной психолого-психиатрической
экспертизы (КСППЭ). Если обвиняемому инкриминируется совершение умышленного
преступления, то проведение такой экспертизы не ухудшит его положение.
Более того, мнения психологов и психиатров, касающиеся состояния лица на
момент совершения преступления, могут различаться, т.к. врачи-эксперты
могут расходиться в своих позициях. Это дает возможность адвокату в
дальнейшем оспаривать неблагоприятное заключение экспертизы (путем
производства повторной или дополнительной экспертизы, в соответствии со ст.
81 УПК РСФСР; допроса эксперта в судебном заседании), а также использовать
положения о презумпции невиновности, а также толкования не устраненных
сомнений в пользу обвиняемого.
Почему же адвокат должен добиваться проведения именно комплексной
психолого-психиатрической экспертизы?
Дело в том, что патологический и физиологический аффекты, и близкие к
ним эмоциональные состояния, о которых было сказано выше, различаются по
степени вменяемости лица на момент совершения деяния (вплоть до
невменяемости). Ряд признаков могут оценить только врачи-психиатры, они же
ставят ответ на вопрос, находился ли обвиняемый в состоянии вменяемости на
момент совершения преступления, или нет. Психологи же, анализируя состояние
вменяемого лица, могут прийти к заключению о том, было или нет сужение
сознания на момент совершения преступления. Именно по этой причине
необходимо ставить вопрос о проведении именно комплексной экспертизы, а не
отдельно психиатрической или психологической. Характерно в этом случае
следующее дело:
По приговору Горьковского областного суда от 9 июля 1987 г.,
оставленному без изменения Судебной коллегией по уголовным делам
Верховного Суда РСФСР, Горячев И. П. осужден по ст. 103 УК РСФСР к
восьми годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТК усиленного
режима.
Президиумом Верховного Суда РСФСР 12 апреля 1989 г. назначенное
Горячеву наказание снижено до шести лет лишения свободы.
Горячев признан виновным в умышленном убийстве своей жены,
совершенном при следующих обстоятельствах.
27 мая 1986 года около 22 час. Горячев, будучи обиженным словами
жены, Горячевой Н. К., схватил нож и порезал себе руку, причинив
легкое телесное повреждение. Затем в ходе ссоры он нанес жене 10
ножевых ранений, два из них - в области грудной клетки и спины, от
чего она скончалась на месте происшествия. После совершения убийства
Горячев вызвал скорую медицинскую помощь и своих родителей.
По жалобе адвоката, участвовавшего в деле, Председатель
Верховного Суда СССР внес в Пленум Верховного Суда СССР протест, в
котором поставил вопрос, об отмене приговора и последующих судебных
решений и направлении дела на новое рассмотрение со стадии судебного
разбирательства.
Пленум Верховного Суда СССР удовлетворил протест по следующим
основаниям.
Из материалов дела видно, что, страдая эпилепсией, Горячев в
декабре 1983 г. вступил в брак. После, рождения сына жена сказала ему,
что вышла за него замуж из мести другому человеку. Она плохо
относилась к Горячеву и его родственникам, а непосредственно перед
случившимся заявила ему, что он никому не нужный инвалид. Кроме того,
выяснилось, что сын также страдает эпилепсией. Горячев тяжело
переживал сложившуюся ситуацию, скрывал свое заболевание от
сослуживцев, беспокоился, что об этом узнает широкий круг людей.
В суде Горячев показал, что, после того как жена сказала, что он
никому не нужен, его "как подкосило", он почувствовал себя
беспомощным, рука онемела; чтобы избежать онемения, схватил кухонный
нож и ударил им себя по руке. Жена "завизжала". От ее крика ему всегда
становилось плохо, и с целью "погасить" этот крик ударил жену ножом.
"Я не видел, куда бил, думал, что нанес два-три удара". "Вспомнить
дальше последовательно, как и что происходило, не могу...".
По делу установлено, что Горячев состоял на учете в
Ленинградском психоневрологическом институте в связи с заболеванием
эпилепсией и постоянно лечился.
В акте стационарной судебно-психиатрической экспертизы отмечено,
что в результате заболевания эпилепсией, которой Горячев страдает с 8-
месячного возраста, у него сформировались личностные изменения "в виде
полярности аффекта, эгоцентризма, повышенной ранимости, склонности к
фиксации на отрицательно окрашенных переживаниях, вязкости аффекта,
дисфорических расстройств настроения". Вместе с тем эксперты пришли к
выводу, что временного расстройства психической деятельности, в том
числе патологического аффекта, у Горячева не было и его следует
считать вменяемым.
При проведении этой экспертизы не было выполнено определение
