белые»? Видели одного белого лебедя, другого, третьего, десятого, сотого и
т.д. – и сделали вывод, что все лебеди белые. Это знание по внешней форме
было всеобщим, но в принципе не было ни всеобщим, ни необходимым. Потом,
когда обнаружилось существование черных лебедей, суждение оказалось ложным.
Таковы многие знания, основанные на опыте, считает Кант.
Иначе образуются действительно всеобщие и необходимые знания.
Совершенно невозможно – ни практически, ни теоретически – увидеть все тела
Вселенной, тем более измерить. Значит, формируя суждение «Все тела
протяженны» нужно идти не эмпирическим, а каким-то иным путем.
Следовательно, всеобщее знание мы добываем не посредством опыта, а иным
способом. Согласно Канту, это и есть, априорное, внеопытное знание. Оно
выведено не на опыте, так как опыт никогда не заканчивается. Делая такие
выводы, мы мыслим совершенно иначе, не обобщая данные опыта, «мысль
совершает переход в ту сферу, которая непосредственно опытом не
обусловлена»[5]
Таким образом Кант считает, что всякое всеобщее и необходимое
теоретическое знание, истинное знание является априорным – доопытным и
внеопытным по самому своему принципу. Но Кант начинает введение в «Критику
чистого разума» с утверждения: «Без сомненья, всякое наше познание
начинается с опыта…» (С. 105). Далее философ рассуждает: «… чем же
пробуждалась бы к деятельность познавательная способность, если не
предметами, которые действуют на наши чувства… Следовательно, никакое
познание не предшествует во времени опыту, оно всегда начинается с опыта..
Но хотя все наше познание и начинается с опыта, отсюда вовсе не следует,
что оно целиком происходит из опыта». (С. 105). В этом, по Канту, исходное
противоречие познания.
Априоризм Канта отличается от идеалистического учения о врожденных
идеях. Во-первых, тем, что доопытны только форму знания, содержание целиком
поступает из опыта. Во-вторых, сами доопытные формы не являются
врожденными, а имеют свою историю. Реальный смысл кантовского априоризма
состоит в том, что индивид, приступающий к познанию, располагает
определенными сложившимися до него формами познания.
Мы окружены миром вещей, процессов, состояний, относительно которых и
от которых рождается опыт. Как познание начинается? – спрашивает Кант.
Рассуждать он начинает материалистически. Он исходит из существования
самостоятельного мира природы, совокупности вещей. Вещи, предметы
действуют на наши органы чувств, и поэтому мы видим, слышим, осязаем, то
есть получаем многообразие ощущений. Человеческую способность получать
впечатления от предметов, Кант называет чувственностью. Но ощущения уже
являются результатом не одного только воздействия предметов на органы
чувств, здесь начинает действовать человеческая чувственность, то есть, по
Канту, происходит пробуждение внутренней активности человеческого познания.
А проявление активности познания и является человеческая способность
совершать не только опытное, но и внеопытное познание.
Вводя термин «a priori», Кант уточнят, что он еще недостаточно
определен. Иногда он толкуется как познание до какого-то конкретного опыта.
Например, о человека, который неловко подрыл фундамент своего дома,
говорят, что он «a priori» мог знать, что дом обвалится. Однако, по Канту,
это не априорное познание, так как раньше оно обретено в процессе опыта.
«Поэтому в дальнейшем исследовании мы будем называть априорными познания,
безусловно независимые от всякого опыта, а независимые от того или иного
опыта». (С. 106)
Уже были обозначены признаки, с помощь которых Кант определяет чистые
априорные познания. «…необходимость и строгая всеобщность суть верные
признаки априорного познания и неразрывно связаны друг с другом» (С. 107).
Примером априорных познаний и знаний, по Канту, являются все положения
математики, те знания, которые включают философские категории: причину,
субстанцию и т.д. Есть же множество априорных познаний, знаний, проблем,
которые чрезвычайно важны для жизни человека. «Эти неизбежные проблемы
самого чистого разума суть бог, свобода и бессмертие» (С. 109). Наука,
добивающаяся решения таких проблем, - это метафизика, и для нее очень важна
проблема априорных познаний. Кант делает следующий вывод: «Для философии
необходима наука, определяющая возможность, принципы и объем всех априорных
познаний» (С. 108).
Априорные познания, как и любое теоретическое знание, выражаются в
суждениях. Суждение – это связь понятий, по отношению к которой может быть
определена истинность или ложность. Все суждения приводят в связь субъект и
предикат суждения.
Кант выделяет два типа суждений:
1) аналитические суждения – только поясняющие и не прибавляющие
ничего к содержанию, когда предикат не прибавляет нового
знания о субъекте. Кантовский пример: «Все тела протяженны»,
то есть понятие тела уже включает в себя свойство
протяженности.
2) синтетические суждения – расширяющие наши познания, когда
предикат дополняет наше знание о субъекте и не может быть
выведен из субъекте. Например, «некоторые тела имеют тяжесть»,
т.к. понятие тяжести не включено в понятие тела. Поэтому для
того, чтобы сделать синтетическое суждение, нужно осуществить
новые познания, снова обратиться к опыту, расширить, обновить
знания.
Все аналитические суждения, по Канту, априорны. Они имеют своим
источником сам разум человека и не требуют обращения к опыту, а значит не
дают, в принципе, нового знания. Например: «все имеет свою причину». Знание
о том, что все и каждое явление имеет свою причину, по Канту, не может
возникать из опыта, так как в опыте нам даны не все явления, а лишь
некоторая их часть и, следовательно, если вывод делается в результате
опыта, то он имеет вероятностный характер. Либо обобщение опирается на
всеобщие структуры, находящиеся вне чувственного опыта, то есть в самом
разуме, и тем самым однозначно имеет характеристики истинности и
всеобщности.
Что же касается синтетических суждений, то они могут быть и
эмпирическими (апостериорными), и априорными «Все эмпирические суждения,
как таковые, синтетические» (С. 122). Они всегда дают новые знания.
Априорные синтетические суждения в особенности интересуют Канта. Они
воплощают в себе удивительную способность человека добывать всеобщие и
необходимые и вместе с тем новые знания, опираясь на особые познавательные
способности, действия, приемы познания. В том, что они существуют Кант не
сомневается, иначе научные знания не были бы обязательными для всех. Истины
науки, постоянно добываемые, и есть, согласно Канту априорные синтетические
суждения. По его глубокому убеждению, все математические суждения априорны
и синтетичны. Как же Кант доказывает это? «На первый взгляд может
показаться, что положение 7+5=12 есть чисто аналитическое суждение,
вытекающее согласно закону противоречия из понятия суммы семи и пяти.
Однако, присматриваясь поближе, мы находим, что понятие суммы семи и пяти
содержит в себе только признак соединения этих двух чисел в одно, причем
вовсе не мыслится каково то число, которое охватывают слагаемые… необходимо
выйти за пределы этих понятий, взяв на помощь наглядное представление,
соответствующее одному из них, например свои пять пальцев или пять точек, и
присоединять постепенно единицы числа 5… к понятию семи… таким образом…
возникает двенадцать. О том, что 5 должно было быть присоединено к семи, я,
правда мыслил в понятии суммы = 7+5, но я тогда не знал еще, что сумма эта
равна двенадцати. Следовательно, арифметическое суждение имеет во всяком
случае синтетический характер…»[6]
И математическое и любое другое научное познание из чистого разума
предполагает наличие синтетических априорных суждений. Кант прямо формирует
основную проблему своей философии: «Итак, настоящая задача, от которой все
зависит с школьной точностью, такова: Как возможно синтетически положение a
priori?». Первый раздел «Критики чистого разума» - «Трансцендентальная
эстетика» - есть одновременно ответ на вопрос: как возможны априорные
синтетические суждения в математике.
Кант называет математику наукой интуитивной, но это не значит, что из
нее вообще устраняется деятельность рассудка. Образование понятий, суждения
и умозаключения настолько же принадлежат ее аппарату, насколько и аппарату
остальных наук. Кант считает, что основания для понятий и аксиом, которые
использует математика, нужно искать не в чисто логических процессах, а
скорее на уровне интуиции. Суждения, что прямая линия – это кротчайшее
расстояние между двумя точками и что сумма пяти и семи равна двенадцать, не
могут быть получены путем логического анализа понятий, в понятии прямоты не
заключается признака величины расстояния так же, как в понятии суммы двух
чисел – признака другого числа. Таким образом, эти положения должны быть
синтетическими, а синтез не может быть основан на случайном опыте, иначе
нельзя было бы объяснить общезначимость и необходимость этих суждений.
Многократное измерение или вычисление не может служить доказательством этих
утверждений, но они становятся очевидными, когда мы строим их интуитивно.
Именно в интуиции мы обнаруживаем очевидность и истинность этих положений.
На основании своего вывода об интуитивном характере математического
мышления Кант утверждал, что законы, устанавливаемые математикой
(общезначимые необходимые), имеют синтетический характер.
Кант называет пространство и время априорными формами чувственности, и
в их исследовании видит главный интерес трансцендентальной эстетики.
§2. Всеобщие формы чувственности: пространство и время.
Главная тема и основные понятия учения о чувственности – пространство
и время. Кант пишет: «Итак, в трансцендентальной эстетике мы прежде всего
изолируем чувственность, отвлекая все, что мыслит рассудок посредством
своих понятий, так чтобы не осталось ничего, кроме эмпирического наглядного
представления. Затем мы отделим еще от этого представления все, что
принадлежит к ощущению, так чтобы осталось только чистое наглядное
представление и одна лишь форма явлений, единственное, что может быть дано
a priori чувственностью. При этом исследовании окажется, что существуют две
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
