действительности, должны ли мы признать его неосуществимым? (...) Было бы
совершенно несправедливо отрицать осуществимость любви только на том
основании, что она до сих пор никогда не была осуществлена: ведь в том же
положении находилось некогда и многое другое, например все науки и
искусства, гражданское общество, управление силами природы. Даже и самое
разумное сознание, прежде чем стать фактом в человеке, было только смутным
и безуспешным стремлением в мире животных. Сколько геологических и
биологических эпох прошло в неудачных попытках создать мозг, способный
стать органом для воплощения разумной мысли. Любовь для человека есть пока
то же, чем был разум для мира животного: она существует в своих зачатках
или задатках, но еще не на самом деле. И если огромные мировые периоды -
свидетели неосуществленного разума - не помешали ему наконец осуществиться,
то тем более неосуществленность любви в течение немногих сравнительно
тысячелетий, пережитых историческим человечеством, никак не дает права
заключить что-нибудь против ее будущей реализации. Следует только хорошо
помнить, что если действительность разумного сознания явилась в человеке,
но не чрез человека, то реализация любви, как высшая ступень к собственной
жизни самого человечества, должна произойти не только в нем, но и чрез
него. (...) Всем известно, что при любви непременно бывает особенная
идеализация любимого предмета, который представляется любящему совершенно в
другом свете, нежели в каком его видят посторонние люди. Я говорю здесь о
свете не в метафорическом только смысле, дело тут не в особенной только
нравственной и умственной оценке, а еще в особенном чувственном восприятии:
любящий действительно видит, зрительно воспринимает не то, что другие. И
для него, впрочем, этот любовный свет скоро исчезает, но следует ли отсюда,
что он был ложным, что это была только субъективная иллюзия?.."
Итак, утверждая, что любовь - это не иллюзия, автор пытается дать ей
определение и смысл. И в первом приближении Соловьев пытается дать
определение "половой любви", как "жертву эгоизма", он утверждает, что
основное зло эгоизма состоит не в том, что человек признаёт за собой
исключительное качество и наивысшую самооценку, по Соловьёву человек, как
сосредоточение жизненных сил и уникальность имеет полное на это право. Зло
появляется в том случае, если человек не признаёт исключительность других
людей, так как все люди равны. Любовь убивает этот эгоизм, так как любя,
человек признаёт исключительность другого человека – объекта своей любви.
Разобрав таким интересным образом природу эгоизма и его опасность, автор
переходит к одному из ключевых утверждений своей теории: суть половой любви
- в объединении двух индивидуальностей с "убитым эгом", вернее с эгом,
которое сумело выйти за пределы собственной индивидуальности и стать единым
как бы с "чужой" индивидуальностью, а "чужая" индивидуальность
соответственно вышла за пределы своего эго. Такое объединенное существо с
"убитыми эго и наполненное любовью", и есть в первом приближении, цель
человеческой любви.
Но Соловьев на этом не останавливается. Он признает, что при текущем
состоянии дел, все это - не более, чем красивая теория. А мешают ее
осуществлению вполне прозаичные вещи - материальная природа и смерть.
И философ переходит к доказательствам того, что конечная цель любви - это
не просто средство идеального единения двух индивидуальностей, а средство
преобразования всего мира, разрушения его материальной основы. Представляя
материю как Женщину, а Бога - как Мужчину, Соловьев показывает, что в
абсолютном, вселенском смысле цель нашей любви - это единение всеобщей
женской природы человечества с мужской божественной сущностью.
Указывая нам на это абсолютное значение любви, автор, тем не менее, тут
же спускает нас на землю: "Невольное и непосредственное чувство открывает
нам смысл любви как высшего проявления индивидуальной жизни, находящей в
соединении с другим существом свою собственную бесконечность. Не довольно
ли этого мгновенного откровения? Разве мало хоть раз в жизни действительно
почувствовать свое безусловное значение? (...) Едва ли этого довольно даже
для одного поэтического чувства, а сознание истины и воля жизни решительно
на этом помириться не могут. Бесконечность только мгновенная есть
противоречие нестерпимое для ума, блаженство только в прошедшем есть
страдание для воли. Есть те проблески иного света, после которых "Еще
темнее мрак жизни вседневной, Как после яркой осенней зарницы". Если они
только обман, то и в воспоминании они могут вызывать только стыд и горечь
разочарования; а если они не были обманом, если они открывали нам какую-то
действительность, которая потом закрылась и исчезла для нас, то почему же
должны мы мириться с этим исчезновением? Если то, что потеряно, было
истинным, тогда задача сознания и воли не в том, чтобы принять потерю за
окончательную, а в том, чтобы понять и устранить ее причины. Ближайшая
причина (как было отчасти показано в предыдущей статье) состоит в
извращении самого любовного отношения. Это начинается очень рано: едва
только первоначальный пафос любви успеет показать нам край иной, лучшей
действительности - с другим принципом и законом жизни, как мы сейчас же
стараемся воспользоваться подъемом энергии вследствие этого откровения не
для того, чтоб идти дальше, куда оно зовет нас, а только для того, чтобы
покрепче укорениться и попрочнее устроиться в той прежней дурной
действительности, над которой любовь только что приподняла нас; добрую
весть из потерянного рая - весть о возможности его возвращения - мы
принимаем за приглашение окончательно натурализоваться в земле изгнания,
поскорее вступить в полное и потомственное владение своим маленьким
участком со всеми его волчцами и терниями; тот разрыв личной
ограниченности, который знаменует любовную страсть и составляет ее основной
смысл, приводит на деле только к эгоизму вдвоем, потом втроем и т. д. Это,
конечно, все-таки лучше, чем эгоизм в одиночку, но рассвет любви открывал
совсем иные горизонты. Как скоро жизненная сфера любовного соединения
перенесена в материальную действительность, какова она есть, так сейчас же
соответственным образом извращается и самый порядок соединения. Его
"нездешняя", мистическая основа, которая так сильно давала о себе знать в
первоначальной страсти, забывается как мимолетная экзальтация, а самым
желательным, существенною целью и вместе первым условием любви признается
то, что должно быть лишь ее крайним, обусловленным проявлением. Это
последнее - физическое соединение, поставленное на место первого и лишенное
таким образом своего человеческого смысла, возвращенное к смыслу животному,-
делает любовь не только бессильною против смерти, но само неизбежно
становится нравственною могилою любви гораздо раньше, чем физическая могила
возьмет любящих".
Показав реальное положение дел и дав некотрые наметки, как избежать
подобной "профанации" любви, автор переходит к заключительной идеи книги:
без преобразования всего и вся, причем преобразования духовного, любовь в
ее идеальном виде не возможна, и она так и будет в жизни людей подобна
краткой, иллюзорной вспышке, за которой все гоняются, но почти никто не
может поймать. И автор приводит убедительные причины этой неуловимости:
"Истинному бытию, или всеединой идее, противополагается в нашем мире
вещественное бытие - то самое, что подавляет своим бессмысленным упорством
и нашу любовь и не дает осуществиться ее смыслу. Главное свойство этого
вещественного бытия есть двойная непроницаемость: 1) непроницаемость во
времени, в силу которой всякий последующий момент бытия не сохраняет в себе
предыдущего, а исключает или вытесняет его собою из существования, так что
все новое в среде вещества происходит на счет прежнего или в ущерб ему, и
2) непроницаемость в пространстве, в силу которой две части вещества (два
тела) не могут занимать зараз одного и того же места, т. е. одной и той же
части пространства, а необходимо вытесняют друг друга. Таким образом, то,
что лежит в основе нашего мира, есть бытие в состоянии распадения, бытие
раздробленное на исключающие друг друга части и моменты. Вот какую глубокую
почву и какую широкую основу должны мы принять для того рокового разделения
существ, в котором все бедствие и нашей личной жизни. Победить эту двойную
непроницаемость тел и явлений, сделать внешнюю реальную среду сообразною
внутреннему всеединству идеи - вот задача мирового процесса, столь же
простая в общем понятии, сколько сложная и трудная в конкретном
осуществлении".. Его вывод их этого: "Если корень ложного существования
состоит в непроницаемости, т. е. во взаимном исключении существ друг
другом, то истинная жизнь есть то, чтобы жить в другом, как в себе, или
находить в другом положительное и безусловное восполнение своего существа.
Основанием и типом этой истинной жизни остается и всегда останется любовь
половая, или супружеская. Но ее собственное осуществление невозможно, как
мы видели, без соответствующего преобразования всей внешней среды, т. е.
интеграция жизни индивидуальной необходимо требует такой же интеграции в
сферах жизни общественной и всемирной. Определенное различие, или
раздельность, жизненных сфер, как индивидуальных, так и собирательных,
никогда не будет и не должно быть упразднено, потому что такое всеобщее
слияние привело бы к безразличию и к пустоте, а не к полноте бытия.
Истинное соединение предполагает истинную раздельность соединяемых, т. е.
такую, в силу которой они не исключают, а взаимно полагают друг друга,
находя каждый в другом полноту собственной жизни. Как в любви
индивидуальной два различные, но равноправные и равноценные существа служат
один другому не отрицательною границей, а положительным восполнением, точно
то же должно быть и во всех сферах жизни собирательной; всякий социальный
организм должен быть для каждого своего члена не внешнею границей его
деятельности, а положительною опорой и восполнением: Как для половой любви
(в сфере личной жизни) единичное "другое" есть вместе с тем все, так с
своей стороны социальное все, в силу положительной солидарности всех своих
элементов, должно для каждого из них являться как действительное единство,
как бы другое, восполняющее его (в новой, более широкой сфере) живое
существо."
В конце книги автор утверждает, что без всеобщей трансформации мира, цель
любви не будет достигнута, и ее энергия будет использована в бесконечном
воспроизведении материальных тел.
Заключение
Автор предпринял очень интересную попытку дать характеристику любви с
религиозной позиции. Во многом я с ним согласен. Безусловно любовь не
предназначена для появления сверх человека. Соловьёв утверждает, что
количество влюблённых пар ничтожно мало по отношению к количеству носителей
безответной любви. Безответная любовь приводит к суициду, к безрассудным
поступкам, на которые индивид не был бы способен в нормальном состоянии.
Я не согласен с тем, что любовь – попытка трансформировать мир. Исхожу я
из того, что человек уже прошёл очень много стадий своего развития, однако
любовь не видоизменяется, она остаётся прежней, все к ней стремятся, но
далеко не многие достигают. К чему же стремится человек? Просто любить, или
быть любимым? По Соловьёву любящий человек убивает своё эго и признаёт за
другим исключительность. Он любит, но, предположим, объект его любви не
отвечает ему взаимностью. Что в таком случае получают оба участника такой
связи? Любящий человек стремится соединить своё существование, своё бытие с
любимым человеком, и чем сильнее чувство, тем активнее он предпринимает
попытки, но, как правило, цели своей он не достигает, или достигает на
небольшой срок. Ничего кроме разочарования он не достигает. Почему? Потому
что объект любви не устраивает любящий индивид в силу тех или иных
обстоятельств. Соответственно попытки любящего индивида доставляют
беспокойство любимому. Как видно такая любовь деструктивна по своей
природе. Для чего же она заложена в человека? Я думаю, что любовь – это
бессознательный двигатель прогресса человечества (как технического, так и
духовного). Вернёмся к неудачному влюблённому. Что с ним происходит в тот
момент, когда он только признал чью-то исключительность? Высокий духовный
подъём, желание жить ради этого человека, взгляд, устремлённый в будущее, в
счастливое будущее, как он думает. Жизнь кажется прекрасной. Человек
преподносит свою сущность другому с целью объединить их. Допустим этому
человеку не ответили взаимностью. В результате духовный подъем сменяется
глубоким душевным кризисом. Преодолевая этот кризис, человек, в силу
личностных характеристик, может пойти двумя путями.
Первый путь я назвал экстенсивным. Суть его в том, что человек преодолел
неудачную любовь и через определенный промежуток времени стал испытывать то
же чувство к другому человеку. Так вот он будет всегда помнить свой
предыдущий опыт и будет стремиться для нового партнёра стать лучше в каких-
либо отношениях. Это может заключаться как в улучшении личностных качеств,
изменении социальной принадлежности, так и в изменении внешней атрибутики.
Достигнув более высокой ступени и добившись ответного чувства у партнёра,
человек как правило останавливается на достигнутой ступени и наслаждается
достигнутым результатом, до того момента, когда его уровень будет
соответствовать его потребностям. Потребности как правило растут, но с
возрастом, в силу сложившихся брачных отношений, родившегося потомства,
человек становится связанным социальными обязательствами и останавливается
на определённой ступени.
Второй путь – интенсивный. Человек идёт по нему тогда, когда не может
преодолеть неудачную любовь. Он как и первый постоянно стремится повысить
свою ступень в социальной иерархии, приобретает новый положительные
личностные качества, однако он не останавливается как первый, так как
добиться ответного чувства он может только теоретически, на практике
человек постоянно улучшает своё положение, причём делает он крайне
настойчиво, задействуя все возможные средства, но объект любви так и
остаётся для него недостигаемым. Известны случаи, когда такие люди
добивались своего, однако подобные союзы длились очень недолго, и
распадались, побуждая к новому прогрессу. Соединяясь с другими (нелюбимыми)
человек продолжает совершенствоваться. Его психика может подвергнуться
внушению, что он преодолел неудачное чувство и достиг счастья, однако он не
остановится никогда. Именно про таких людей говорят – работает не покладая
рук. Что я подразумеваю под словами «совершенствоваться», «улучшаться»,
«достигать новой ступени»? Это подсознательное стремление человека
выделиться среди других членов общества, чтобы потенциальные соперники
проигрывали ему. Человек стремится приобрести автомобиль, иметь дом, носить
одежду лучше чем у других. Иметь какие-то малополезные, но престижные
артефакты общества (украшения из драгоценных металлов и камней, неоновая
подсветка автомобиля и многое другое, одежду от кутюрье). Всё это имеет
целью обратить на себя внимание. Фрейд считал, что это стремление основано
на психосексуальной энергии – либидо. Но направлено это по Фрейду абсолютно
на всех особей противоположного пола. Я же считаю, что направлено это
прежде всего на объект любви и любовь выступает двигателем прогресса.
Действительно, если человек достигает взаимности, он останавливается на
текущей ступени и не стремится к чему-либо лучшему.
Итак, любовь заложена в человеке (природой, Богом) в целях прогресса
всего человечества. Каждый человек стремиться к любви и достигает своего
индивидуального прогресса по мере своих возможностей, которые с достижением
цели расширяются до бесконечности. В совокупности люди достигают
общечеловеческого прогресса.
Библиографический список
- электронная энциклопедия «Кругосвет» www.krugosvet.ru
- «Неудовлетворённость культурой». З. Фрейд
- «Смысл любви» В. Соловьёв
Страницы: 1, 2
