вооружение, стараясь контролировать ситуацию в мире не только экономическим
и политическим, но и военным путем. Между тем военные столкновения — всегда
поражение природы, поскольку во время войны о природе если и помнят, то
только как о месте военных операций и источнике ресурсов для них.
Экологическая и вообще глобальная проблематика универсальна и
наднациональна. Однако в понимании и решении указанных проблем существует
определенная специфика у разных народов, связанная с исторически
сложившимся отношением к природе, земле, другим людям. Если когда-нибудь
человеческое сообщество сможет эффективно решать глобальные проблемы, то не
через отрицание этноэкологии, а с учетом национального и общечеловеческого
в мировосприятии людей.
Необходимо осознать, что экологическое состояние каждой страны в
перспективе зависит от состояния природной среды других стран. Никогда и
никакая другая проблематика не соединяла так людей разной национальности,
вероисповедания, уровня развития, как глобальные проблемы вообще и
экологическая проблема в особенности. Однако человечество, будучи
экологически, демографически тесно связанным и единым, не чувствует
подобного единства в культурно-цивилизационном смысле. По крайней мере,
призывы озабоченных глобальным кризисом мыслителей остаются неуслышанными.
Создается впечатление, что правы те, кто отрицает содержательность термина
«человечество», единство человеческой культуры. Так, уже Шпенглер
доказывал, что «человечество — это зоологическое понятие или же пустое
слово. Пусть исчезнет этот фантом из круга исторических проблем... Перед
нами картина множества мощных культур,... у каждой из которых своя
собственная идея, свои собственные страсти, свои собственные жизнь, воля,
чувствование, своя собственная смерть...». Цивилизации находятся на разных
уровнях развития, имеют неравные возможности ставить и решать экологические
проблемы. Это создает иллюзию возможности выживания поодиночке, особенно у
промышленно развитых стран.
История до сих пор, к сожалению, подтверждала справедливость
утверждения А. Тойнби о том, что «тезис о единстве человеческой культуры —
ошибочная концепция». Между тем, по мнению П. Тейяра де Шардена, «народы и
цивилизации достигли такой степени периферического контакта, или
экономической взаимозависимости, или психической общности, что дальше они
могут расти, лишь взаимопроникая друг в друга» . Поэтому в наши дни опасно
пытаться решать национально-региональные проблемы одного региона за счет
других, вне учета целостности человечества, абсолютной взаимосвязи человека
и природы. Однако это обстоятельство еще не осознано. Сегодня многие
промышленно развитые страны предпочитают решать свои локальные — в лучшем
случае региональные — экологические проблемы, мало заботясь о передаче
безотходных технологий менее развитым странам и подготовке соответствующих
кадров для них. Более того, ряд передовых стран разрушают природную среду
подобных стран, размещая на их территории хранилища ядерных отходов,
вредные в экологическом плане предприятия и т.д.
С философско-мировоззренческой точки зрения важно понимать, что
сегодняшняя борьба за выживание человечества тесно связана с новым
мироощущением, с осознанием того, что будущего может и не быть, социальное
время может кончиться, XXI век может стать концом человеческой истории.
Поэтому борьба за выживание должна быть сопряжена с борьбой за Время,
поскольку оно может оказаться принципиальным фактором в эколого-глобальном
смысле — человек может и не успеть приспособиться к новым реалиям.
Отождествив надолго время с физическим временем, бесконечным и
однонаправленным, мы не научились ценить время Человека и Человечества, не
задумывались над тем, что не только индивид, но и человеческий род может
иметь конец.
Мобилизует ли надвигающаяся опасность? К сожалению, пока ответ
человечества на вызов глобальных проблем вообще и экологических в
особенности явно не достаточен. Возможно, это связано с тем, что огромной
части человечества— примерно «три четверти мира»—не до экологии, ибо люди в
первую очередь нацелены на решение более конкретных вопросов, связанных и с
непосредственным выживанием, и с удовлетворением растущих потребностей по
«европейской» модели. Возможно, столь спокойное отношение к грозной
опасности проистекает из недостаточной информированности о ней, особенно в
странах «третьего мира». К тому же не секрет, что в большинстве закрытых
обществ информация о реальном экологическом состоянии своего региона
недоступна людям. Конечно, информированность сама по себе не решает
экологической проблемы, но без этого нельзя всерьез даже приступить к ее
решению.
Далее, можно предположить, что при всей сложности современной
экологической ситуации она еще не дошла до предела. "Предельность открытой
системы труднее осознается, и надежда сохраняется дольше. Локальные и
региональные катастрофы, даже такие, как Чернобыль, не воспринимаются
людьми, живущими в других странах и на других континентах, как возможное
начало катастрофы глобальной. Не хочется думать, что нужны новые испытания
экологического характера для принятия мировым сообществом действительно
эффективных мер против глобального экологического кризиса, и что социальное
время близится к своему завершению.
Нравственный императив - ключ к имеративу экологическому
Для человечества наступает период его истории, в котором проблема
взаимоотношения общества как единого целого и природы становится фактором,
определяющим основные контуры цивилизации. Дальнейшее развитие вида Homo
Sapiens требует уже общепланетарной стратегии.
Науки, прежде всего естественные, определяют те рамки, в которых будет
возможным дальнейшее развитие человечества. По сути дела, это становится их
главной задачей. Многое понято, но еще больше предстоит понять. Но сегодня
уже ясно самое главное существует запретная черта, которую человечество не
может перешагнуть ни при каких обстоятельствах. Дальше катастрофа.
Для решения возникающих проблем появляются специальные
исследовательские программы, новые направления фундаментальных и прикладных
исследований. Нет непреодолимых трудностей в разработке "кодекса
взаимоотношений Homo Sapiens с остальной частью планетарного биоценоза".
Эту систему возникающих табу удобно назвать "принципом согласованности
стратегии Общества и стратегии Природы". Наука сможет сказать свое веское
слово и позволит определить те берега, в которых только и может развиваться
человечество.
Общественное сознание, восприняв угрозу планетарной катастрофы как
некую реальность, а не утопию, видит решение проблемы в выработке
определенных норм (точнее нормативов) поведения, различных систем запретов
и т.д. Нормативы, табу в форме тех или иных законов уже создаются. Так
сегодня понимается принцип согласованности стратегии Общества и стратегии
Природы, принцип коэволюции человека и биосферы. Такое понимание
необходимо, но чисто "экологическое" или даже технологическое,
прагматическое отношение к проблеме чересчур ограничено и не является
достаточным для преодоления уже видимых барьеров на пути развития
цивилизации, более точно для сохранения человечества на планете. Действия
людей, преодолевающих возникающие (чаще сиюминутные) трудности, неизбежно
влекут нас к неотвратимой катастрофе, как бы рациональны и необходимы они в
данный момент ни были.
Сегодня жизнь ставит нас перед новыми трудностями, требует иного
поведения, изменения многих традиций, а может быть, и нравственных начал.
И, естественно, возникают вопросы какие новые нравственные принципы должно
обрести человечество, как оно должно перестроить свой духовный мир, чтобы
иметь шансы сохранить себя на Земле? С этих позиций можно попытаться
прочесть Священное Писание и другие аналогичные сочинения: может быть,
нужные идеи уже высказаны и просто не получили необходимой интерпретации?
Сопоставляя разные системы нравственных начал, можно обнаружить, что
высшими достижениями в представлении о нравственном облике человека,
отвечающим насущным потребностям современной экологической ситуации, были
взгляды раннего христианства, еще не обремененного конфессиональной
иерархией и близостью к сильным мира сего. Принципы Нового Завета были
сформулированы, может быть, самым умным, точнее, мудрым, человеком, когда-
либо жившим на Земле. Именно в мудрости этих заветов видится основной довод
в пользу реальности его существования: мифом может быть все, что угодно,
кроме глубины понимания судеб человека, его возможного будущего.
Новый Завет сочинение удивительной глубины, и многие из его идей
вполне современны. Вряд ли в наше время следует буквально понимать его
тексты ведь они были обращены к людям, жившим 2000 лет назад на Ближнем
Востоке. Но сами принципы представляются основой современного
экологического императива. Надо только глубоко осмыслить их и адекватно
интерпретировать. С точки зрения эволюции биосферы и взаимоотношения
природы и общества кроме принципа милосердия и любви к каждому особенно
важны утверждения об ответственности самого человека за свое будущее, о
том, что лежит на его совести. И понятие "добро" и "зло" не определяются
суровым законом, а зависят от совести человека. Даже заповедь "не убий" не
может применяться автоматически. Оказывается, бывают ситуации, когда надо
"продать одежды и купить меч".
Не жесткий свод правил, выполнение которых гарантирует "спасение", а
собственная совесть, знания, талант в сочетании с милосердием и любовью к
ближнему своему должны определять характер решений, принимаемых человеком.
Без этого невозможно "спасение", т.е. будущность. Не в этом ли высшая форма
нравственности, способная служить основой нравственного императива, ключа к
императиву экологическому? Представляется, что эти принципы христианства
надо осознать и по-настоящему включить в общественное сознание и превратить
в основу повседневной традиции.
Предлагаемая экологическая трактовка исходных принципов христианства
очень близка к этике Канта, к его пониманию "всеобщего нравственного
закона", к понятию категорического императива. Человек не может
рассчитывать на воздаяние за следование законам, заданным указующим
перстом, а целиком сам несет ответственность и за свой выбор, и за свои
действия. Такое прочтение основ христианской нравственности отвечает и
представлениям универсального эволюционизма: дальнейшее развитие вида Homo
Sapiens потребует от человека гипертрофированного с точки зрения
технотронной цивилизации проявления милосердия, человеколюбия, чувства
ответственности за все содеянное и ощущения его причастности к ходу мировых
событий. Другими словами, если бы эти принципы стали сутью и законом жизни
человека, стали его alter ego, то проблемы нравственного императива просто
не существовало бы: люди всегда смогли бы договориться, понять друг друга и
выработали бы общую стратегию поведения человека как вида, стратегию
развития общества, согласованную со стратегией природы, то есть с
возможностями биосферы.
Литература
1. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1993.
2. Корсунцев И.Г. Проблемы развития и будущее цивилизации. М., 1994.
3. Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М.:
Контакт-Альфа, 1995.
4. Петросян А.Э. Ключ к XXI веку: наука как основа грядущего
жизнеустройства. М., 1995.
5. Григорьева Т. Дао и Логос. Встреча культур. М., 1992.
6. Ясюков М.И. Весы Немезиды. М.: Мысль, 1990.
7. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. 1994. №1.
8. Делокаров К. Мировоззренческие основания современной цивилизации и ее
глобальный кризис // Общественные науки и современность. 1994. №2.
9. Кара-Мурза С.Г. Наука и кризис цивилизации // Вопросы философии. 1990.
№9.
10. Лось В.А Методологические аспекты глобалистики // Общественные науки и
современность. 1988. №2.
11. Моисеевв Н. Нравственность и феномен эволюции: экологический императив
и этика XX века // Общественные науки и современность. 1994. №6.
12. Пегов С., Пузаченко Ю. Природа и общество на пороге XXI века //
Общественные науки и современность. 1994. №5.
13. Назаретян А. "Столкновение цивилизаций" и "конец истории" //
Общественные науки и современность. 1994. №6.
