Философия Канта
Уфимский Технологический Институт Сервиса
Контрольная работа по философии
на тему:
Философия Канта
Выполнил:
Салихов М.А.
Проверил:
Соскин В.А.
Уфа - 2001
Содержание
Введение…………………………………………………………………….3
Глава 1. Краткая биография Иммануила Канта………………………….4
Глава 2. Научные исследования…………………………………………..5
Глава 3. Взаимодействие науки и нравственности……………………..12
Глава 4. Вера и нравственность …………………………………………17
Заключение………………………………………………………………...23
Список использованной литературы…………………………………….27
Введение
Воздействие философии на человека двойственно. Прежде чем предложить
ему действительные знания, она разрушает массу фиктивных представлений,
долгое время казавшихся действительным знанием. Прежде чем вызвать к жизни
новые средства практического господства над миром, она безжалостно
дискредитирует инструменты фиктивного воздействия на реальность, надежность
которых до поры до времени ни у кого не вызывало сомнения.
Философия разрушает ложную и наивную уверенность, часто не будучи в
состоянии сразу предложить новую, столь же прочную, широкую, субъективно
удовлетворяющую.
На пороге XXI века наше общество находится на этапе глубоких социально-
экономических преобразований, таким периодам свойственны переосмысление
людьми окружающего мира, возрождение старых и становление новых
философских учений, поэтому представляет интерес рассмотреть творчество
великого философа Иммануила Канта.
Глава 1. Краткая биография Иммануила Канта
Иммануил Кант родился в Прусском королевстве в 1724 году, в городе
Кенигсберге, в семье мастерового - мастера седельного цеха. Окончил
гимназию и Кенигсбергский университет. Поначалу работал домашним учителем,
с 1755 года преподавал в Кенигсбергском университете и лишь в 46 лет / в
1770 году/ получил профессорскую кафедру логики и метафизики /был деканом
факультета и дважды избирался ректором университета.
В ходе семилетней войны Кенигсберг был занят русскими войсками, а в
1794 году Иммануил Кант избирается членом Российской академии.
Хотя книги Канта стали публиковаться в 70-е годы, широкую известность
он получил лишь в последнее десятилетие XVIII века. Чувствуя, что начал
дряхлеть, Кант оставляет преподавательскую деятельность, но продолжает свои
философские исследования.
В 1804 году Кант умер. Он похоронен в Кенигсберге /Калининграде/ на
Острове Канта.
Глава 2. Научные исследования
Почти все исследователи древности с удивлением отмечали, что в так
называемые «донаучные» эпохи человек вовсе не чувствовал себя окруженным
непознанным, проблематичным миром. Напротив, чем дальше заходим мы в
вглубь истории, тем решительнее заявляет о себе мнимые всезнание. Такие
разные по методу и исходным установкам исследователи первобытного
общества, как Шуртц, Тейлор и Леви-Брюль, единодушно признают
поразительное «эпистемологическое самомнение» древних народов.
Туземец «знает все»: нет такого вопроса, который бы поверг его в
сомнение или поставить в тупик. Окружающий мир может казаться ему
враждебным, коварным, исполненным злого умысла, но он вовсе не существует
для него в качестве неизвестного. Туземец часто боится того, что в
действительности не заслуживает страха (и в этом смысле его реакция на
мир иррациональна), однако ему неизвестен страх перед непознанным.
Учение Канта о целесообразности в органической природе с его
достоинствами и недостатками выступают в противоречивом сочетании.
Совершенно ясно, что, отрицая применимость к организмам принципа
механической причинности в качестве способа теоретического объяснения, Кант
и в решении этого вопроса становится агностиком.
Однако в кантовском отрицании принципа механического объяснения
целесообразных органических структур звучит и другой, принципиально не
связанный с агностицизмом мотив, а именно критика односторонности и
недостаточности механизма как метода, призванного объяснить происхождение
органических форм, но все же механизм для Канта остается идеалом.
В то же время он с большой настойчивостью выдвинул перед философией и
перед теорией познания вопрос о целесообразности форм органической природы.
Он с редкой проницательностью показал, что наука не вправе остановиться
перед загадкой целесообразности и не может и не должна сложить перед ней
оружие причинного теоретического исследования и объяснения, однако
агностицизм Канта парализует ценные выводы из его работ. Кант указывает на
необходимость дополнить принцип механического объяснения теологическим
принципом с внедрением физических методов в биологию. Успехи кибернетики
убедительно показывают нам в настоящее время, насколько принципиален был
Кант, защищая право все более широкого применения к органической природе и
к ее целесообразным структурам методов физической причинности.
Вера в то, что мир, а также личная судьба каждого уже познаны и надо
только найти способ заполучить это всезнание, составляет
существеннейший аспект суеверия (оккультного мировоззрения). В
систематической форме вера в наличие готового универсального знания
входит в качестве обязательного компонента и в любое развитое
религиозное мировосприятия.
Нарождающаяся наука вырастает вовсе не в атмосфере остро
переживаемого незнания. Напротив, она повсюду вторгается в царство уже
сложившихся уверенностей, утешительных видимостей, искусственно сглаженных
противоречий.
Наука приносит не знания вообще, а логически и эмперически
удостоверенное знание, в каждый данный момент охватывающее достаточно узкий
круг явлений. Объем объяснений, которые она доставляет, просто не соизмерим
с объемом псевдообъяснений, которые она отбрасывает. И это ситуация не
только возникновения науки, но и каждого нового значительного открытия.
Прочное научное достижение можно сравнить с небольшим по размеру добротным
зданием, окруженным руинами «спекулятивного города», обломками разного
рода «времянок мыслей» (наивной уверенности и ложных упований), в
которых люди могли чувствовать себя вполне уютно.
Зависимость между научным знанием и мнимым всезнанием хорошо
передается концепцией, рассматривающей всякое фундаментальное теоретическое
положение как род запрета , наложенного на известные практические
ожидания (как установление новой области неразрешимых задач).
Основные законы наук - как естественных, так и социальных - почти
всегда могут быть переведены в форму негативных норм,
указывающих, что нельзя сделать и на что нельзя уповать. Классическая
механика наложила вето на широкую область практических мечтаний
(например, на надежду создать вечный двигатель). Химия заставила
расстаться с радужными ожиданиями в отношении алхимических опытов. Научная
теория общества наложила запрет на утопические проекты молниеносной
перестройки существующей социальной организации.
Развитие науки есть в этом смысле процесс отрезвления
человеческого ума, открытие все новых свидетельств объективной
неподатливости бытия, все новых областей невозможного на данном уровне
развития знания и практики.
Объем разрушенных иллюзий всегда на много превышает объем тех
достоверностей и реальных возможностей, которые наука в данный момент
доставляет. Мало того, разрушительная работа, которую наука производит по
отношению к уже существовавшему донаучному знанию, обычно оказывается
тем большей, чем значительнее ее созидательный конструктивный вклад в
человеческие представления о мире.
Чтобы конкретнее понять эту зависимость, важно учесть, что нет
никакого предустановленного соответствия между проблемами, заботами,
чаяниями, стоящими на переднем плане обыденного сознания (являющимися для
людей первоочередными), и теми проблемами, которые раньше всего
решаются наукой (становятся первоочередными по имманентной логики
развития научного знания). Испокон веков первейшей потребностью человека
была легко добываемая пища. Отсюда вечное чаяние дешевого (дарового) хлеба,
которому соответствовали религиозные обетования, выраженные в легенде о
«манне небесной», о «многих тысячах накормленных пятью хлебами» и т.д.
Однако от возможности радикального научного вмешательства в
производство пищевых продуктов, которое повело бы к резкому их
удешевлению, общество еще и сегодня стоит далеко. Практическая история
науки начинается не с вопроса о хлебе, а с вопроса о механизмах и
двигателях - с обоснования технической цивилизации.
Возможно, люди пожертвовали бы бесчисленными завоеваниями в этой
цивилизации, если бы взамен им предложили «три чуда»: препарат,
излечивающий от всех болезней; предприятие, синтезирующее пищевые
продукты из неорганических веществ; и метод обучения, гарантирующий
полное развитие всех задатков ребенка. Но именно эти ближайшие для
самого человека чаяния являются для науки наиболее отдаленными и
трудноосуществимыми.
Научное исследование непременно дает ответы на жизненно-практические
вопросы, однако до поры до времени не на те, которые связаны с
первичными потребностями индивидуального существования и с фиктивного
обеспечения которых начинала донаучная техника «воздействия на
реальность» (заклинание, молитва и т.д.).
Но существует сфера, в которой «рассогласование» между наукой и
обыденным сознанием является еще более значительным (строго говоря,
абсолютным). Это сфера индивидуальных жизненных решений и выборов. Из
поколения в поколение миллионы людей в неповторимо-личном контексте
повседневного опыта задаются вопросом следующего типа: «Умру ли я от этой
болезни или выживу?», «Стоит ли мне жениться на этой женщине?», «Следует
