«…народа она не знает, в демократиях нет народа. То оторванное человеческое
поколение очень краткого отрывка исторического времени, исключительно
современное поколение, даже не все оно, а какая-то часть его, возомнившая
себя вершительницей исторических судеб, не может быть названо народом».
[16]
Мне кажется, что Бердяев не приемлет любое демократическое руководство
и управление в государстве, которому наплевать на свой народ и на его
историю.
«Народ есть великое историческое целое, в него входят все исторические
поколения, не только живущие, но и умершие, и отцы, и деды наши,- пишет он
- Самомнение и самоутверждение современного поколения, превозношение его
над умершими отцами и есть коренная ложь демократии. Это есть разрыв
прошлого, настоящего и будущего, отрицание вечности, поклонение
истребляющему потоку времени». [17]
Бердяев переживает за судьбу России: «В определении судьбы России
-должен быть услышан голос всего русского народа, всех его поколений, а не
только поколения живущего. И потому в волю народа, в общую волю,
органическую волю входят историческое предание и традиция, историческая
память о поколениях, отошедших в вечность».[18]
Таким образом видно, что Бердяев разочарован в демократии в связи с ее
бессодержательно-формальным характером.
Интересно видение Бердяевым «социализма». Его он рассматривает, не
только, как философ своего времени, но и с реальной жизненной позиции.
Социализм у него, «в противоположность демократии, носит характер
материально-содержательный, он знает, чего хочет, имеет предмет
устремления. Он не безразличен к тому, на что направлена народная воля, и
не претендует на знание истины, и потому он не отдает решение вопроса об
истине механическому большинству голосов».[19]
Социализм для него есть вера, которая претендует быть новой верой для
человечества. Вероятно Бердяев не различает утопический социализм Сен-
Симона и научный социализм Карла Маркса, которые одинаково выступают с
религиозными притязаниями, хотят дать целостное отношение к жизни, решить
все вопросы жизни.
Не принимая демократию, в то же время Бердяев доверяет и уверен в
пролетариате: «Пролетариат и есть истинный народ, справедливый народ,
обладающий всеми качествами, гарантирующими направленность воли к высшему
типу жизни. Только пролетариату в нашу эпоху присуща подлинная жизнь,
максимум жизни. Это - побеждающий, а не только угнетенный класс, он
развернет высшую мощь человечества, овладеет окончательно стихиями природы,
максимально разовьет производительные силы. Переход власти к этому классу
будет означать прыжок в царство необходимости, в царство свободы, мировую
катастрофу, после которой и начнется истинная история или
сверхистория».[20] В свете этих высказываний Бердяев предстает неким
идеалистом по отношению к пролетариату, хотя насчет мировой катастрофы он,
в некотором смысле, прав.
Но все же в своей книге «Демократия, социализм и теократия» Бердяев
развенчивает идеи социализма, и рассматривает его в том виде, в котором он
установился впоследствии в России.
Вот что он пишет: «Социализм в принципе отрицает суверенитет народа,
свободное изъявление воли народа и право каждого гражданина участвовать в
этом волеизъявлении. В этом он существенно противоположен демократии. Но
антидемократизм его идет дальше. Социализм не только признает лишь за
избранным классом - пролетариатом, обладающим истинным направлением воли,
право на свободное волеизъявление. Это право принадлежит лишь избранной
части пролетариата, лишь рабочим, обладающим социалистической волей, и не
только социалистической, но истинно социалистической, т.е., например,
"большевистской"…» [21]
Гениально остро Бердяев предвидел торжество в России именно
социалистической революции и предсказавший ее, предположивший, что для
социализма понадобятся вековые предания покорности, инстинкты повиновения.
Он знал, что социализм будет основан не на розовой воде, а на крови
человеческой. В этом он стоит бесконечно выше большей части русских людей,
мечтавших об идиллии социализма и воображавших, что социализм есть свобода.
«Нет уж, нужно выбирать - или социализм или свобода духа, свобода
совести человеческой»[22] - вот как гениально понимал его Бердяев.
Бердяев не принимает государственной власти над человеком. В этом
выступает он с притязаниями, подобными притязаниям Церкви: «Только Церковь
претендует на обладание душой человеческой…».[23]
Давайте посмотрим его видение гуманизма в социалистическом
государстве: «Социализм обозначает собой кризис гуманизма, Маркс -
антигуманист, в нем человеческое самоутверждение переходит в отрицание
человека. Демократия еще гуманистична. Социализм уже по ту сторону
гуманизма. Социализм есть реакция против новой истории и возврат к
средневековью…»[24] Вот какие неожиданные ракурсы открываются нам у
Бердяева! Возможно, что он и прав, глядя на нашу действительность и
сравнивая сегодняшние наши отношения между гражданами в России и, к
примеру, дворянские общества XIX века, или европейский уровень культурных
отношений. В то же время в некоторых оценках общественных отношений
Бердяев ошибался, его схемы несколько идеалистичны. Например, я согласна с
его точкой зрения, что «буржуазное общество и породило социализм, и довело
до него. Социализм есть плоть от плоти и кровь от крови капитализма... Свое
безбожие социализм унаследовал от буржуазно-капиталистического общества XIX
века - поистине самого безбожного, какой только знает история».[25]
Бердяев предостерегает, что социализм не есть утопия или мечта,
социализм есть реальная угроза и предостережение для христианских народов,
суровое напоминание им о том, что они не исполнили завет Христа, что они
отступили от христианства.
С другой стороны спорно его утверждение, что отступничество от
христианства, измена духовным основам и духовным целям жизни должны вслед
за стадией капитализма привести к стадии социализма. Такую историческую
тенденцию мы можем сейчас проследить и проанализировать, но нельзя
разумеется принимать такие выводы за истину.
Иногда бердяевские высказывания настолько потверждаются ходом истории
и соответствуют чаяниям культурной части общества, что они находят сегодня
отзыв в наших сердцах. Это потверждает 70-летняя послереволюционная эпоха в
России: «Содержательность социализма кажущаяся. Социализм в роковой своей
диалектике лишь раскрывает духовную бессодержательность современной
цивилизации. "Идея" пролетариата, во имя которой льется столько крови,
которая вызывает такую фанатическую себе преданность, оказывается
совершенно бессодержательной идеей. Она говорит об орудиях жизни, но ничего
не говорит о самой жизни. До целей жизни социализм так и не доходит. Жалкий
лепет о новой пролетарской душе и новой пролетарской культуре вызывает
некоторое чувство неловкости у самих социалистов. Никаких признаков
нарождения новой души нет, душа остается старой душой ветхого Адама, полной
корысти, зависти, злобы и мести».[26] Как современно это звучит!
Сколько лет таким образом мы прожили в эпохе социализма, где
«существует лишь понижение качества культуры, принижение ее до требований
технической цивилизации».[27]
Вобщем-то Бердяев был прав, когда говорил, что социализм живет за счет
буржуазной культуры, умственно питается материализмом буржуазного
просветительства. [28]
Необходимо отметить, что философию Бердяева пронизывает религиозный
мотив: «Перед каждым обществом, перед каждым народом стоит прежде всего
религиозная задача. Ибо просветление и преображение воли, наполнение ее
божественными предметами есть задача религиозная, а не социально-
политическая. И все социально-политические задачи должны быть подчинены
этой религиозной задаче».[29]
Некоторые его высказывания содержат определенные фанатические
преклонения перед церквью в том, что содержание жизни может быть лишь
религиозным содержанием и содержание жизни есть вхождение в Божью жизнь,
т.е. подлинное бытие и т.д. У Бердяева воля народа должна склониться перед
высшей волей, перед святой волей, перед Божьей волей, а истина принадлежит
не народу, а Богу. По его мнению обретение Божьей воли и Божьей правды
задача общественная, задача историческая. Бердяевская вера в бога несколько
озадачивает в современном представлении, но в ту эпоху это было гармонично
для философа и его идеологии.
И все же Бердяев не приемлет революционных преобразований в России и в
Европе в целом. Его философия божественная, а не революционная, но он видит
неизбежность преобразований общества: «В жизнь европейских обществ победно
вошли сначала демократия, а потом социализм,… Это был неотвратимый процесс.
Такова судьба».[30] Но Бердяев по-прежнему приемлет только подлинное
христианское государство, христианское общество. А для этого, считает он,
необходимо духовное просветление и преображение. Он пишет: «Необходимо
погружать все в духовную жизнь, вернуться на родину духа. Это - революция
более глубокая, чем те, которые делают внешние революционеры».[31]
Бердяев предвидел все противоречия того времени в обществе и
необратимые изменения в нем: «Катастрофы неслыханных войн и революций были
заложены в основах этой цивилизации, и о возвращении к состоянию общества
до начала мировой войны мечтают лишь безумцы, хотя бы безумие их казалось
очень рассудительным».[32]
А вот как он пишет про коммунизм: « …он погибает от смертельных
ударов, которые он сам наносит собственной идее».[33] В то же время Бердев
видит, что назад дороги нет, у общества нет возврата к прошлой истории:
«…по-старому принудить народы к монархии будет нельзя. Народы должны
свободно ее захотеть, чтобы она могла осуществиться, но в этом случае она
будет совсем новой. К тому индустриально-капиталистическому строю, который
существовал до мировой войны, возврата нет, ибо он и породил все несчастья
человечества».[34]
Понимая, что к капитализму в России возврата нет, но и в социализм
Бердяев не верит, его единственная вера по-прежнему лишь в человеческую
духовность: «… поколеблена уже надежда и на то, что капиталистическая
система может быть заменена системой социалистической. В социализм уже
нельзя верить… духовные основы труда разрушены, и народам грозит голод.
