закономерности, проявляющиеся в совершенно не связанных областях науки и
техники, то есть действующие объективно, не зависимо от человеческого
сознания. Трудно отрицать, что законы Ньютона или соотношение
неопределенностей Гейзенберга действительно существуют – во всяком случае
эксперименты воспроизводимо подтверждают этот факт.
Однако для любого ученого непреложным является и другой факт – все
известные законы справедливы лишь в рамках некоторой модели. Для одних
законов границы применимости известны, для других пока нет, но, тем не
менее, весь опыт науки доказывает, что эти границы рано или поздно
обнаруживаются для любого закона. После обнаружения этих границ как правило
открывают новый, более общий закон, для которого предыдущий является лишь
частным случаем.
Весьма интересно также, что многие, открытые “на кончике пера” совершенно
абстрактные и оторванные от реальности закономерности и рассуждения,
оказываются, (после их осознания) прекрасным образом применимы в самых
разнообразных областях науки и даже техники.
Невольно напрашивается вопрос – а сами ли явления в окружающем нас мире
подчиняются общим закономерностям, или это человек таким образом
классифицирует их, выделяя лишь существенное (для него) из явлений и
раскладывая их по имеющимся моделям?
Действительно, если некоторый класс дифференциальных уравнений отлично
описывает движение некоторой механической системы (с точностью до пятого
знака – далее идут не учитываемые моделью потери на деформацию объектов,
притяжение Луны и т.д.), эти же уравнения описывают (до третьего знака)
вихревые потоки жидкости и (до девятого знака) движение метагалактик. Что
это означает? Общность и объективность закономерностей или же то, что нам
не удалось пока придумать более точных математических законов для каждого
из этих объектов? Причем не исключено, что после уточнения законы
(уравнения) окажутся принадлежащими все-таки к разным классам, а в один и
тот же класс мы помещали их просто по принципу внешней схожести, за
неимением ничего более подходящего.
Сказанное иллюстрирует, хотя, разумеется, не доказывает, что, вполне
возможно, не сами явления имеют какие-то общие “сущности”, но человеческое
мышление раскладывает их по ограниченному (имеющемуся в наличии) набору
“ящиков” (понятий, представлений, категорий) и попадание нескольких явлений
в один и тот же “ящик” по принципу схожести есть лишь следствие
ограниченного числа “ящиков” и недостаточного понимания самих явлений.
Как известно из психологии, человеческое мышление носит модельный
характер. Действительно, “чувство понимания” возникает именно тогда, когда
нам удается соотнести явление с его моделью, то есть вычленить из явления
существенное (с точки зрения требований этой модели), и при этом даже
логическое понимание того факта, что модель не абсолютна, нисколько на это
чувство не влияет – рамки модели как правило не осознаются.
Следовательно, само мышление носит ценностный, относительный характер.
ведь что такое ценность, как не способ выделения существенного? Требование
сворачивания информации для обеспечения ее компактного хранения в
долгосрочной памяти заставляет мозг действовать именно таким образом,
селектируя информацию, чтобы избавиться от лишнего. Но для селекции
обязательно нужны критерии! Таким образом, собственно человеческий мозг и
природа мышления неизбежно требуют введения понятия ценности.
Наверно, любой человек может припомнить моменты в своей жизни, когда у
него происходила “переоценка ценностей” и старые, давно известные факты и
понятия приобретали вдруг совершенно новое значение, выходя на передний
план по своей значимости, или наоборот, теряя свою значимость. Это как раз
тот случай, когда название явления – “переоценка ценностей” как нельзя
более точно отражает его сущность – происходит перестройка модели в мозгу
и, соответственно, меняется механизм селекции уже имеющейся информации –
человек начинает по-новому видеть старые явления.
Таким образом, все без исключения ценности, создаваемые мозгом человека,
являются относительными. Проблема, однако, состоит в том, что самому-то
сознанию оно представляется абсолютным, что является одной из особенностей
человеческого мышления.
Представление же их абсолютными является обычным заблуждением, следующим
из уже упоминавшегося отсутствия осознания границ модели.
Мозг как объект исследования
1 Перспективы объединения подходов, разработанных в разных областях науки
Нельзя сказать, что задача исследования мозга не ставилась, но ставилась
она всегда как-то локально – в рамках той науки, в которой проводилось
конкретное исследование.
В кибернетике вопрос всегда стоя так: вот у нас есть ряд схем, принципов,
наработок в области создания компьютеров. А нельзя ли, используя все это,
сделать думающий компьютер? Таким образом, ставилась задача не
использования информационных подходов к исследованию мозга, но лишь
создания нового интеллектуального суперкомпьютера.
Что касается физиологии мозга, то представим себе исследователя,
пытающегося по отдельным элементам (транзисторам, соединениям и т.д.)
микросхемы современного компьютерного процессора понять, как работает
компьютер! Он вытаскивает процессор целиком – компьютер умирает, нарушает
одно из соединений – гаснет экран, другое – пропадает звук и т.д. А ведь
таких соединений миллионы, и они взаимосвязаны! Не исключено, что через
какое-то время после проведения такого исследования мог бы возникнуть тезис
о душе и принципиальной непознаваемости компьютера.
В психологии, которая стоит ближе других наук к логике работы мозга,
смогли наработать большой фактический материал. Рефлексы, подсознание,
ассоциативное мышление, эмоции и их связь с конкретными областями мозга,
работа органов чувств (при посредстве мозга) – это уже серьезные
предпосылки, чтобы поставить вопрос об общей (черновой, рабочей!) модели.
Наверняка, такие модели выдвигались, и лишь научная добросовестность (!) не
позволила им перейти в философию, и, следовательно, в общественное
сознание. Единственное место, куда они были допущены – это научная
фантастика.
Философия, в силу своих глубоких корней и традиций, не успела заметить
достижений конкретных наук и продолжает оперировать в этой области
доказательствами и понятиями людей, живших в прошлом веке (или
тысячелетии).
Так как же все-таки можно было бы поставить эту проблему, чтобы она
действительно стала предметом исследования? В чем причина такой
раздробленности, ненаправленности вопросов?
Похоже, что в цели. Каждая наука имеет свою утилитарную цель. Кибернетика
– повышение могущества человека (ближнего) путем совершенствования
компьютеров (именно цифровых, так как остальные в настоящее время не
эффективны), медицина – улучшение здоровья того же человека (непроверенная
теория опасна). Все цели абсолютно альтруистичны и потому так далеки от
эгоистической цели Ницше, от его “призрака” – исследование ради познания,
даже не ради, а потому, исследование из внутренней потребности.
А ведь при таком подходе меняется и постановка задачи! С одной стороны
весь комплекс исследований может проводиться в самой широкой постановке –
исследование мышления, но, при этом не только не исключаются, но и
приобретают внутренний смысл вполне локальные исследования на стыках
(синтетические), которые как правило не преследуют по началу утилитарной
цели “для чего-то”.
Понятно, что в рамках данной работы исследовалась скорее сама постановка
вопроса и, по возможности, ее следствия.
Тем не менее, для иллюстрации того, как могло бы выглядеть такое
исследование, ниже, в виде кратких тезисов с комментариями приведена
некоторая “черновая”, набросочная модель мышления, вернее, мозга, как
объекта, обрабатывающего информацию.
Для наглядности тезисы модели выделены точками, а комментарии отделены от
них линиями и выделены курсивом.
2 Модель мозга
Мозг не похож на современный компьютер – принцип его работы не цифровой, но
аналоговый (физико-химические процессы в нем не бинарны, а варьируются по
интенсивности) обработка информации распараллелена (это следует из
простейшего сопоставления скорости распространения нервного возбуждения и
реального темпа обработки информации). Несмотря на это, общие принципы
информационной машины к нему могут быть успешно применены.
Кстати, очевидное затруднение – мы знаем, что мозг обрабатывает
информацию с использованием каких-то физико-химических процессов, которых
мы не понимаем или понимаем не полностью. Вспомним, однако, что
пользователь компьютера мало что знает о механизме работы микросхемы
процессора, что однако не мешает ему составлять программы и говорить о
компьютерной логике. Более того, так же как и наше мышление не в состоянии
осознать на основе рефлексии суть этих процессов и управлять ими, так же и
компьютерная программа никак не связана с этими механизмами и не может их
“чувствовать”. Вполне логично предположить, что природа, как и компьютерные
инженеры, предусмотрела иерархическое строение мозга. На самой нижней
ступени этой иерархии находятся встроенные “программы” (интерфейс),
осуществляющие непосредственное управление физико-химическими процессами и
переводящие их результат в “мозговую логику” и обратно[?]. Такое
предположение позволяет нам строить модель работы мозга безотносительно к
физиологии, сосредоточившись на принципах его работы.
4. Информация в мозгу не отображается буквально так, как поступает в мозг
через органы чувств, но предварительно свертывается и хранится в виде
информационных объектов.
5. Свертку и восстановление поступающей в мозг информации осуществляют
методы информационных объектов.
Объект отличается от программы тем, что содержит не только набор
инструкций (метод), но и саму обрабатываемую информацию. Как правило в
объекте содержатся также ссылки на другие объекты вместе с кодами их
активации). Преимущество такого подхода в том, что объект весьма автономен
– после подачи ему сигнала активации, он может существовать самостоятельно,
выполняя свою задачу – активизируя другие объекты или обрабатывая свои
данные и передавая результат другому объекту. Хотя метод каждого такого
объекта может быть весьма простым, например, он принимает решение, какой из
