любить себя. Абсурдно? Отнюдь нет, если вспомнить хотя бы общественные и
незыблемые (незыблемые ли?) заповеди, одна из которых требует веры в Бога –
а всякий знает, что означает христианская вера. Согласитесь, писать закон,
гласящий об обязательной для всех любви к законодателю, как минимум
нескромно. А если ближе к делу, то эта “оговоренная” любовь вообще ничего
не стоит, коль скоро оборотной ее стороной является месть. Но прямая божья
месть столь же сомнительна, как и сам Создатель. Косвенная же вполне
очевидна и даже имеет свое название: грех. Грех напрямую связан с моралью и
ощущения его содеяния вызывает состояние, многократно описанные Ницше, -
нечистую совесть, вызывающую небывалые страдания и по сути являющуюся
опорной точкой всей его философии. Именно ощущение собственной нечистоты
совести, на мой взгляд, такая реакция вполне ожидаемая: будучи чрезвычайно
чувствительной личностью, даже несколько неуравновешенной (вы помните: “Я
мог бы погибнуть от каждого отдельного аффекта, присущего мне” - “Злая
мудрость”, аф. п 4), Ницше, несомненно, страдал от осознания своего греха,
не еще более он страдал, понимая, что действие желаемое и логически даже и
совсем не преступное, может принести очередные страдания, попав под
определение греха с его нечистой совестью. Прямой противоположностью
христианства в позитивном смысле является религия досократовской Греции
“времен трагедии”, отличающаяся практически полным отсутствием такого
понятия как грех.
Сама идея греческого политеизма и политеизма вообще предполагает не
столько разнообразие богов, сколько разнообразие следующих им личностей.
Боги зачастую равны, а потому следованные заветам одной в ущерб другим
грехом совсем не является, а лишь подчеркивает индивидуальность верующей
(или неверующего, но сочувствующего). Христианство же, будучи религией
монотеистической, однообразием божественной идеи предполагает однообразие
менталитета человека. Иначе говоря, христианская религия превращала
человечество в безменную толпу. Однако не будем окончательно
дискредитировать христианство, ведь, по выражению того же Ницше в главе “О
бледном преступнике” из книги “Так говорил Заратустра”, одно - мысль,
другое - дело, третье - образ дела. Между ними не вращается колесо
причинности”. Все, что мы видим, - всего лишь образ дела, суть же
заключается в мысли, а уж ее каждый интерпретирует по-своему. Сначала это
сделали иудеи, в доказание незыблемости своей государственности, поверьте,
немало изменивших идею христианства, затем - остальные христианские страны,
представившие Бога как оправдание своей неоправданной
местности и алчности. Этакий железный кулак, карающий врагов государства. А
сама мысль не так уж и плоха. В своем письме П. Гаету от 21.07.1881 г.
Ницше пишет: “Оно [христианство] остается лучшим образцом идеальной жизни,
которую я действительно знал; с детских лет следовал я ему повсюду, и,
сдается мне, я никогда не погрешил против него в сердце моем”. Таким
образом, можно сделать заключение по вопросу религии. Отрицание ее Ницше не
предполагает полное ее отвержение, а лишь очищение, просеивание,
отшелушивание всего неестественного для человека, созданного не по
мановению сердца, а в соответствии с чьими-то интересами. Здесь, как и в
любой другой сфере, нигилизм является чем-то вроде испытания,
обнаруживающего слабые места рассматриваемого объекта и переделывающего
оный в нечто более совершенное, в данном случае в новую религию, где Богом
является не медный идол, а собственная совесть, индивидуальность,
независимая от чьих-то мерок, а потому безгрешная, базирующаяся на чистой
совести и не приносящая ничего иного, кроме радости и счастья от
собственного бытия на основе чего человек должен был стать человеком в
полном смысле этого слова. Именно это, по мнению самого философа, и
является сутью учения Христа. Все остальное - измышления разного рода
социальных групп и институтов, как церковь и государство, которые, между
прочим, были почти тождественны прошлым. Называя себя христианами, они
далеко не являлись последователями своего Бога, в конечном итоге извратив
его учение до неузнаваемости. Так, по мнению Ницше, Иисус вовсе не отвергал
мира, не истолковывал его лишь как преддверие лучшей потусторонней жизни.
Только позднейшее исключение его взгляды последователями и апостолами,
особенно Павлом, превратило его учение в отрицание сего мира. Современное
христианство навязывает жизни воображаемый смысл, препятствуя тем самым
выявлению смысла истинного и заменяя реальные цели идеальными. В мире же, в
котором (опять же по выражению Ницше) “Бог умер”, не существует более
моральной тирании, а человек остается одиноким о свободном. Но одновременно
он становится и ответственным за все существующее, ибо, по Ницше, разум
находит полное освобождение, лишь руководствуясь осознанным выбором, лишь
взваливая на себя определенные обязательства. И если необходимости
невозможно избежать, то истинная свобода и заключается в ее полном -
приятии. Принять мир земной и потешить себя иллюзиями о мире потустороннем
- это означает последовать над всем земным. Ницше поэтому и отвергал
христианство
что оно отрицает свободу духа, самостоятельность и ответственность
человека, превращает несвободу в идеал, а смирение - в добродетель. Идея
эта является одной из составных частей общей теории Ницше. Она,
переплетаясь с другими, красной нитью проходит через все его произведения и
находит обобщение в уже упомянутом труде “Антихрист”, или “Антихристианин”.
“Антихрист” писался, когда философ по сути уже стоял на грани безумия. Он
спешил, вероятно, чувствуя свой конец как мыслителя, лихорадочно записывал
мысли, однако так и не закончил свой труд.
МОРАЛЬ
Говоря о философии Фридриха Ницше, будет просто преступлением
не рассмотреть проблему морали.
Мораль - центральная точка философии Ницше, ее стержень. Все его идеи
относительно государства ли, христианства или назначения философии
неизбежно сводились к проблеме морали, на основе норм и ценностей которой,
собственно, и строится все человеческое существование. Элементы морали
органически вплетаются в нашу жизнь в процессе воспитания и составляют даже
не столько основу, сколько уже каркас нашего мировоззрения и
мировосприятия, взаимодействия с окружающей физической и социальной сферой.
Таким образом, общественная мораль, в какой форме она ни воплощается в
нашем сознании, накладывает неизгладимый отпечаток на всю жизнь
человеческого существа, зачастую определяя его жизненные пути. С одной
стороны, эта функция морали обладает высокой ценностью, направляя
человеческие возможности, с другой - она эти возможности ограничивает,
заставляя мыслить и действовать посредством своих понятий и ни коим образом
вне их. Отсюда вывод: у общественной морали есть свои недостатки, и
недостатки эти при этом весьма существенны. Будет логично рассудить, что
несовершенная мораль, как и любая другая несовершенная вещь, в соответствии
с законами должна быть пересмотрена, переоценена и по возможности заменена
или хотя бы реорганизована в подобную, но белее совершенную форму.
Ницше, с самого своего рождения вращаясь в кругах, близких по сути
своей к философской науке (напомню: он был сыном пастора и сам обнаруживал
у себя тенденцию к подобного рода занятиям), не мог не заинтересоваться
проблемами морали, доказательством чему служит хотя бы уже упомянутый
философский труд, усердно выполненный Ницше, когда он, будучи еще
тринадцатилетним подростком, по тем же традиционным нормам вроде бы и не
должен был интересоваться подобными вещами, тем более в таком масштабе.
Первая проба пера, конечно, была несколько примитивной и с улыбкой, не
лишенной, правда, некоторой доли иронии, воспринималась затем уже зрелым,
“обстрелянным” философом. Но все же она стала чем-то вроде отправной точки
для Ницше, в дальнейшем развившись в нечто гораздо более сложное,
совершенное, а главное – волнующее умы людей отнюдь не последних. Причем
волнующее не в том виде, какой мы увидели затем в развившейся моде на
ницшеанство. Ницше породил споры на раскрытую им тему, он заставил людей
думать, оценивать и - решать.
Эпицентром всех его размышлений о морали является написанная зимой
1885-1886 г.г. “прелюдия к философии будущего” - книга “По ту сторону добра
и зла”, по его словам, “ужасная книга, проистекшая на сей раз из моей души,
- очень черная”. Ницше прекрасно понимал, что перешел за некую грань и стал
чем-то вроде интеллектуального диссидента, бросившего вызов лжи
тысячелетий. Именно здесь он, убежденный в том, что в человеке тварь и
творец слились воедино, разрушает в себе тварь, чтобы спасти творца. Но
закончился этот кошмарный эксперимент тем, что разрушенной оказалась не
только тварь, но и разум творца.
Он размышлял о распаде европейской духовности, низвержение прошлых
ценностей и норм, восстании масс и создании для их оболванивания и
обслуживания чудовищной массовой культуры, унификации людей под покровом их
мнимого равенства, начале борьбы за господство над всем земным шаром,
попытках выращивания новой расы господ, тиранических режимах как порождении
демократических систем. Темы эти будут подхвачены и развиты, только более
сухо и тяжеловесно, крупнейшими философскими умами XX в.: Эд. Гуссерлем, М.
Шелером, О. Шпенглером, Х. Ортегой, Гассетом, М. Хайдеггером, А. Калио.
Однако книга “По ту сторону добра и зла” содержала в себе элемента,
являющиеся потенциальными источниками споров. Чтобы избежать кривотолков
вокруг книги, Ницше в июле 1887 г. написал как дополнение к ней
полемическое сочинение “К генеалогии морали”, изданное опять же за
собственный счет. В нем он поставил три основные проблемы: аскетические
идеалы, способного придать смысл человеческому существованию; “вина” и
“нечистая совесть” как инстинктивные источники агрессивности и жестокости;
наконец ключевое понятие движущей силы в структурировании ценностей морали
- ressentiment. В общем плане это понятие характеризует атмосферу
неопределенной враждебности, ненависти и озлобления, но не самих по себе я
только вкупе с чувством бессилия, порождаемым несоответствием между
внутренними притязаниями и фактическим положением человека в объекте.
