душевной деятельности (30).
З.Фрейд выступил в качестве создателя хорошей ли, плохой ли, но неоспоримо
оригинальной позиции, заместившей простое коллекционирование парадоксальных
фактов и их изумленное созерцание. Это явилось, конечно, одной из главных
причин, обеспечивших психоаналитическому направлению такой шумный успех
(16).
Было бы ошибкой утверждать, что Фрейд впервые поставил проблему
бессознательного. Эта проблема была поставлена задолго до него. Но в
отношении теоретизации бессознательного, в отношении перехода от довольно
путанной феноменологии этой проблемы к попыткам ее аналитического раскрытия
с периода работ Фрейда началась подлинно новая эра.
Первое, насколько можно судить по литературе, международное совещание,
созванное специально для обсуждения проблемы бессознательного (во всем ее
объеме, а не только, как это не раз предпринималось ранее, различных
специальных ее аспектов), состоялось более 70 лет назад, в 1910г. в
Бостоне, США.
В этот период очень широко было распространено представление о
бессознательном, как о факторе, учет которого необходим при анализе самых
различных вопросов поведения, наследственности, природы эмоций,
произведений искусства, взаимоотношения людей в больших и малых группах,
общей истории и истории культуры (3).
На Бостонском совещании не происходил непосредственный спор с
психоанализом. Его организаторы преследовали не столько критическую,
сколько конструктивную цель: подытожить позиции, с которых можно было бы
осмыслить бессознательное, его роль и функции, не прибегая при этом ни в
какой форме к представлениям и постулатам психоанализа. Труды этого
совещания, в которые были включены работы таких крупнейших авторитетов того
времени, как П.Жане, Т.Рибо, Ф.Брентано, М.Припс и др., создали
впечатляющую картину необычайной пестроты и противоречивости мнений,
преобладавших в те годы по поводу проявлений бессознательного. Одновременно
показали, что в центре споров оставались все те же вопросы, которые были
поставлены в еще более ранний период, но к сколько-нибудь уверенному
решению которых участники Бостонского симпозиума были отнюдь не намного
ближе, чем их предшественники - виднейшие психологи и клиницисты XIX века.
В истории развития представлений о бессознательном Бостонский симпозиум
представляет собой очень поучительный эпизод. Это была последняя попытка
затормозить уже поднимавшийся вал популярности психоанализа, однако,
заранее была обречена на неуспех (3).
Хорошо известна история отношений советской психологии к идеям психоанализа
(32).
После довольно оживленной первоначальной, как критической, так и
одобряющей, - реакции на эти идеи, оставившей в советской литературе 20-х
годов заметный след, диалог между советскими исследователями и сторонниками
психоанализа стал постепенно угасать.
Даже стойкое сохранение интереса к проблематике бессознательного, которое с
самого ее начала характеризовало грузинскую психологическую школу
Д.К.Узнадзе, не смогло остановить процесс.
Причиной здесь явилось, наверное, постепенное преобразование теории
психоанализа из относительно узкой клинико-психологической концепции в
форме которой она выступила на заре своего существования, в доктрину
широкого философского и социального плана, окрашенную, с одной стороны; в
биологизирующие, а с другой - в идеалистические тона. Дух психоанализа как
системы социальных, мировоззренческих обобщений, характерная для него очень
своеобразная методология познания оказалась настолько чуждой идеологическим
установкам советской психологии, стилю и традициям осмысления природы
человека, которых придерживаются советские исследователи, что находить
обязательный исходный "минимум общности" толкования, без которого никакой
диалог немыслим, стало невозможным.
Именно в этом корни молчания, которое защищало с начала 30-х до середины 50-
х г.г. обмен мнений, звучавший в более ранний период. В 1955 г. на
страницах журнала "Вопросы психологии" была начата дискуссия по поводу
теории установки, в которой затрагивалась, в частности, и проблемы
бессознательного. При подытоживании этой дискуссии было подчеркнуто, что
крайне мало разработан вопрос о бессознательном и для того, чтобы занять
правильную позицию и в этом вопросе, следовало не уклоняться от изучения
его, а вплотную заняться им (3).
С конца же 50-х годов - в значительной степени по инициативе АН СССР,
организовавшей в 1958г. специальную конференцию, посвященную проблеме
отношения к психоанализу, - диалог был вновь возобновлен, а в 1962 г. на
Всесоюзном совещании по философии вопросам физиологии высшей нервной
деятельности и психологии еще более углублен (32).
На протяжении З0-50 г.г. развитие идей психоаналитической школы совершилось
в полном отрыве от сложной эволюции представлений о бессознательном,
происходившей в этот период в Советском Союзе и связанной исходно с именем
И.П.Павлова, а несколько позже с именем Д.К.Узнадзе и его школы.
Возобновлению диалога советских исследователей с учеными, придерживающимися
в той или иной степени психоаналитической ориентации, способствовали три
причины:
1) возникновение в рамках советской психологии оригинального
концептуального подхода к проблеме бессознательного, и уже тем самым
признание советской психологией реальности этой проблемы;
2) сложное позднее развитие психоаналитических представлений во многом их
преобразовавшее, позволившее им проникать в области, к которым
ортодоксальный фрейдизм отношения не имел, ставить и решать проблемы,
которыми фрейдизм исходно не занимался;
3) выявление весьма широкого круга областей знания, тормозимых в своем
развитии отсутствием разработанных представлений о природе и
закономерностях неосознаваемой психической деятельности.
Когда Узнадзе развивает широкую идею психологической установки, он
отвергает и опровергает Фрейда, но само это опровержение означает
определенный отклик на идеи Фрейда и их переработку. В этом проявляется
неустранимая диалектика естественного развития больших идей, которую можно
проследить в самых разных областях знания, ибо ни одна из подобных идей не
создается без опоры на наследие прошлого, на труды и мечты предшествующих
поколений, которые должны быть восприняты и изменены, чтобы дать
возможность выступить на передний план обоснованиям более высокого порядка.
Бессознательное в понимании Узнадзе выступает как система категорий более
общего порядка, чем бессознательное в понимании Фрейда. Это различие в
степени обобщенности понятий, которыми оперирует каждая из этих концепции -
различие, имеющее фундаментальный принципиальный характер, - в значительной
степени определяет как их взаимоотношение, так и создаваемые ими
возможности анализа и общий стиль.
Не случайно именно в Тбилиси в 1979 г. был организован II Международный
симпозиум по проблеме бессознательного, на котором обозначились новые
перспективы развития теории установки с использованием всего того
рационального, что содержится в недрах глубинной психологии (18).
На этом симпозиуме были представлены почти все существующие в советской и
зарубежной психологии точки зрения на бессознательное психологическое: как
те, которые пытаются обосновать законность бессознательного психического в
психологии, так и радикально противоположные им.
В настоящее время мало кто отрицает существование психики вне сознания,
реальность неосознаваемой психики. Исследуя психические явления, не
возможно ограничиться анализом только их осознаваемых компонентов. Проблема
соотношения осознаваемого и неосознаваемого является в психологии одной из
важнейших. Совершенно очевидно, что такая оценка значения проблемы
неосознаваемого предполагает, что психическая деятельность, протекающая в
условиях ее неосознания субъектом , обладает рядом специфических качеств,
которые оправдывают ее рассмотрение как деятельности осо6ого вида, как
деятельности качественно своеобразной.
Проблема неосознаваемости - это при широком ее рассмотрении прежде всего
проблема форм и механизмов неосознаваемости. Под неосознаваемым
подразумевается обширный и довольно аморфный класс состояний и процессов,
весьма различных по своему характеру и происхождению.
Это разного рода рефлекторные автоматизмы и действия, выполняемые как
постепенно образовавшаяся "привычка" и действия, выполняемые в условиях
ситуационного отвлечения внимания "на другое". Поэтому "неосознаваемое" -
это сборное понятие, конгломерат состояний.
Когда говорится о бессознательном, имеется в виду определенную
разновидность неосознаваемых процессов, имеющих и свою специфическую
феноменологию, и свои специфические отношения к вполне осознаваемым
процессам, играющим свою специфическую роль в динамик психических
процессов. Если отождествляется представление о бессознательном с
представлением о неосознаваемом вообще, то возможно допускается ошибка
смешения процессов, неосознаваемость которых имеет случайный, внешне
обусловленный, преходящий характер (5).
Разновидность неосознаваемого - психологическая установка, выступает в
двояком качестве: как эмпирическая реальность, подлежащая научному
анализу, и как объяснительное понятие.
Установка, безусловно, является важнейшей категорией психологии, но
категорией отнюдь не вытесняющей или замещающей другие проявления
неосознаваемости, а выполняющей свою специфическую роль в качестве фактора,
скрытого или явно детерминирующего каждое проявление поведения человека.
В расширенном понимании установка становится фундаментальным самообразующим
началом человеческой психики, обеспечивающим саму возможность ее
функционирования во всем многообразии и индивидуальной универсальности.
Включив в понятийный аппарат теории установки такие категории, как
вытеснение, символику, психологическую защиту, можно строить универсальную
теорию установки с поистине необозримыми горизонтами применения (4, 5, 9,
10, 18, 25, 26, 27, 32, 33).
Психофизиологические аспекты бессознательного широко исследуются в
современной науке в связи с анализом сна и гипнотических состояний,
корковых и подкорковых образований, явлений автоматизма в трудовой и
спортивной деятельности и т.п. В последнее время образуются возможности
применения кибернетических представлений и методов моделирования
бессознательного (1, 4). При всем этом целостной теории объясняющей
механизм и структуру бессознательного до настоящего времени построить не
удалось.
Структура бессознательного
Бессознательное не аморфно, оно имеет структуру, обладает свойством
целостности.
1. Ощущения. Мы ощущаем все, что воздействует на нас. Но далеко не все
становится при этом фактом сознания. Возможно образование условных
рефлексов на различные раздражения внутренних органов, которые доходят до
коры головного мозга, но не превращаются в ощущение как таковое, оказывая,
однако, влияние на поведение организма. Существуют подсознательные
