Фома Аквинский
Содержание.
Введение.
Часть первая.
1. Фома Аквинский - систематизатор средневековой схоластики.
2. Номиналистическая критика томизма: приоритет воли над
разумом.
3. Специфика средневековой схоластики.
Часть вторая.
4. Ориентации и переориентации религиозной философии.
5. Проблема «доказательства» существования бога.
6. «Поворот к человеку»: классическое и неклассическое в
религиозной философии.
Заключение.
Список литературы.
Введение.
Одним из наиболее выдающихся представителей зрелой схоластики
был монах доминиканcкого ордена Фома Аквинский (1225/26 - 1274),
ученик знаменитого средневекового теолога, философа и естествоиспытатели
Альберта Великого (1193-1280). Как и его учитель, Фома пытался обосновать
основные принципы христианской теологии, опираясь на учение Аристотеля.
При этом последнее было преобразовано им таким образом, чтобы оно не
вступало в противоречие с догматами творения мира из ничего и с учением о
богочеловечестве Иисуса Христа. “Как и у Августина и Боэция, у Фомы
высшее начало есть само бытие”[1]. Под бытием Фома разумеет христианского
бога, сотворившего мир, как о том повествуется в Ветхом завете. Различая
бытие и сущность (существование и суетность), Фома тем не менее не
противопоставляет их, а вслед за Аристотелем подчеркивает их обильный
корень. Сущности, или субстанции, обладают, согласно Фоме,
самостоятельным бытием, в отличие от акцидетнций (свойств, качеств),
которые существуют только благодаря субстанциям. Отсюда выводится
различение так называемых субстанциальных и акцидентальных форм.
Часть первая.
1.Фома Аквинский -
систематизатор средневековой
схоластики
Субстанциальная форма сообщает всякой вещи простое бытие, а потому
при ее появлении мы говорим, что нечто возникло, а при ее исчезновении -
что нечто разрушилось. Акцидентальная же форма – источник определенных
качеств, а не бытия вещей. Различая вслед за Аристотелем актуальное и
потенциальное состояния, Фома рассматривает бытие как первое из актуальных
состояний. Во всякой вещи, считает Фома, столько бытия, сколько в ней
актуальности. Соответственно он выделяет четыре уровня бытийности вещей в
зависимости от степени их актуальности, выражающейся в том, каким образом
форма, то есть актуальное начало, реализуется в вещах.
“На низшей ступени бытия форма, согласно Фоме, составляет лишь
внешнюю определенность вещи (causa formalis); сюда относятся
неорганические стихии и минералы”[2]. На следующей ступени форма
предстает как конечная причина (causa finalis) вещи, которой поэтому
внутренне присуща целесообразность, названная Аристотелем "растительной
душой", как бы формирующей тело изнутри - таковы растения. Третий уровень
- животные, здесь форма есть действующая причина (causa efficiens), поэтому
сущее имеет в себе не только цель, но и начало деятельности, движения. На
всех трех ступенях форма по-разному привходит в материю, организуя и
одушевляя ее. Наконец, на четвертой ступени форма предстает уже не как
организующий принцип материи, а сама по себе, независимо от материи (forma
perse, forma separata). Это дух, или ум, разумная душа, высшее из
сотворенных сущих. “Не будучи связана с материей, человеческая разумная
душа не погибает со смертью тела. Поэтому разумная душа носит у Фомы имя
"самосущего"[3]. В отличие от нее, чувственные души животных не являются
самосущими, а потому они и не имеют специфических для разумной души
действий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела мышления и
воления; все действия животных, как и многие действия человека (кроме
мышления и акта воли), осуществляются с помощью тела. Поэтому души
животных погибают вместе с телом, тогда как человеческая душа -
бессмертна, она есть самое благородное в сотворенной природе. Следуя
Аристотелю,
Фома рассматривает разум как высшую среди человеческих способностей,
видя и в самой воле прежде всего ее разумное определение, каковым он
считает способность различать добро и зло. Как и Аристотель, “Фома видит в
воле практический разум, то есть разум, направленный на действие, а не на
познание, руководящий нашими поступками, нашим жизненным поведением, а не
теоретической установкой, не созерцанием”[4].
В мире Фомы подлинно сущими оказываются в конечном счете
индивидуумы. Этот своеобразный персонализм составляет специфику как
томистской онтологии, так и средневекового естествознания, предмет
которого - действие индивидуальных "скрытых сущностей" - "деятелей", душ,
духов, сил. Начиная с бога, который есть чистый акт бытия, и кончая
малейшей из сотворенных сущностей, каждое сущее обладает относительной
самостоятельностью, которая уменьшается по мере движения вниз, то есть
по мере убывания актуальности бытия существ, располагающихся на
иерархической лестнице.
Учение Фомы пользовалось большим влиянием в средние века,
римская церковь официально признала его.” Это учение возрождается и в XX
веке под названием неотомизма - одного из наиболее значительных течений
католической философии на Западе”[5].
2.Номиналистическая критика томизма:
приоритет воли
над разумом
Как утке отмечалось, средневековая философия вобрала в себя две
различные традиции: христианское откровение и античную философию. В
учении Фомы возобладала последняя. Напротив, критики томизма апеллируют к
библейской традиции, в рамках которой воля (прежде всего божественная воля
- всемогущество бог) стоит выше разума и определяет его. Расцвет
номинализма приходится на XIII и особенно XIV века; его главные
представители - Уильям Оккам (1285- 1349), Иоганн Буридан (конец XIII-
XIV век), Николай из Отрекура (XIV век) и др.
В номинализме пересматривается характерная для аристотеленвской
традиции (Альберт Великий, Фома Аквинский) трактовка бытия,
предполагающая тесную связь бытия с категорией сущности. Хотя Фома и
проводил различие между бытием и сущностью (ибо только в боге бытие и
суетность совпадают), однако считал, что сущность стоит к бытию ближе всех
остальных категорий. “А поскольку сущность постигается не чувствами, а
только умом, то отсюда вытекает, с одной стороны, приоритет разума, а с
другой - иерархическая структура тварного мира”[6].
В номинализме определяющее значение получает идеи божественного
всемогущества, а творение рассматривается как акт божественной воли. Здесь
номиналисты опираются на учение Дунса Скота (ок. 1266-1308), который
обосновывал зависимость разума от воли и считал божественную волю причиной
всякого бытия. Однако номиналисты пошли дальше Дунса Скота: если тот
считал, что в воле бога был выбор сущностей, которые он хотел сотворить,
то Уильям Оккам упразднил само понятие сущности, лишив его того основания,
которое оно имело в ранней и средней схоластике, а именно тезиса о
существовании идей (общих понятий) в божественном уме. Идеи, согласно
Оккаму, не существуют в божественном уме в качестве прообразов вещей:
сначала бог творит вещи своей волей, а идеи возникают в его уме уже после
вещей, как представления вещей.
Номиналисты не разрывают и с Аристотелем, но дают его философии
иную, чем Фома, интерпретацию, опираясь на учение Аристотеля о
первичной сущности как единичном индивидууме. Согласно Оккаму, реально
существует лишь единичное; любая вещь вне души единична, и только в
познающей душе возникают общие понятия. С этой точки зрения сущность
(субстанция) утрачивает свое значение чего-то самостоятельно сущего,
которому принадлежат акциденции, не имеющие бытия помимо субстанций:
бог, согласно номиналистам, может создать любую акциденцию, не нуждаясь
для этого в субстанции. Понятно, что при этом различение субстанциальных
и акцидентальных форм теряет свое значение, и главное понятие томизма
– понятие субстанциальной формы - больше не признается необходимым. В
результате умопостигаемое бытие вещи (сущность) и ее простое эмпирически
данное бытие (явление) оказываются тождественными. Номинализм не признает
различных бытийных уровней вещей, их онтологической иерархии. Отсюда
равный интерес ко всем деталям и подробностям эмпирического мира.
Ориентация на опыт - характерная черта номинализма, которую
впоследствии перенимают наследники средневекового номинализма английские
философы эмпирического направления - Фр. Бэкон, Дж. Локк, Д. Юм.
Номинализм формирует новое представление о познании и природе
познающего ума. Поскольку познание направлено не на сущность вещи, а на
вещь в ее единичности, то оно есть интуитивное познание (созерцание
отдельных свойств вещи), его предметом оказываются акциденции, и
знание трактуется как установление связи между явлениями. Это ведет к
пересмотру аристотелевской и томистской логики и онтологии, для которых
субстанция есть условие возможности отношений (не случайно в томизме
гиоссология - учение о познании не существует независимо от онтологии -
учения о бытии). Теоретическая способность в номинализме утрачивает свой
онтологический характер, умы больше не рассматриваются как высшие в
иерархии сотворенных сущих. Ум, с точки зрения Николая из Отрекура, есть
не бытие, а представление о бытии, направленность на бытие.
Так в номинализме формируется представление о субъекте,
противостоящем объекту как особого рода реальности, и о познании как
субъект-объектном отношении. Такой подход способствует выделению
гносеологии в самостоятельную область исследования. Но одновременно
возникает субъективистское истолкование ума, человеческого духа, рождается
убеждение, что явления психического ряда достовернее физических,
поскольку даны нам непосредственно, тогда как физические - опосредованно.
В теологии при этом подчеркивается приоритет веры над знанием, воли - над
разумом, практически-нравственного начала - перед теоретическим.
Страницы: 1, 2
