При этом научное знание является нейтральным по отношению к вопросам
духовных и религиозных ценностей, а вера не должна рассматривать Библию как
источник точных фактических знаний об окружающем нас мире. Таким образом
провозглашается автономия научного знания относительно Священного Писания.
Наука и вера у Галилея несоразмерны, но вполне могут сосуществовать.
Рассмотрим образ науки у Галилея. Прежде всего, как уже было сказано,
наука более не служанка веры, она имеет самостоятельное значение. Основы и
задачи науки и веры отличаются. Более того, наука должна стать независимой
от оков догматизма, слепого преклонения перед древними авторитетами. Для
определения истинности или ложности того или иного положения следует
использовать доказательства, а не бумажные ссылки на авторитеты. При этом
такой подход не означает полного отказа от традиций и наследия того же
Аристотеля. Следует только отделить истинно научные доказательства,
опирающиеся на чувственные опыт, от оторванных от действительности
рассуждений.
Галилей воспринимает науку в стиле реализма. Рассуждая более как физик,
нежели как математик, он считает научное знание описание реальной
действительности, а не просто набором инструментов для практических
расчетов. В этом заключается основное эпистемологическое противоречие между
Галилеем и церковью, причина гонений и суда инквизиции.
Наука будет в состоянии дать достоверное описание действительности
только в том случае, когда она будет в состоянии различить субъективные и
объективные свойства тел. Объективность науки состоит в том, что она
оперирует количественными характеристиками тел, не зависимыми от
наблюдающего их субъекта, доступными исчислению и измерению. Субъективные
качества тел (к ним Галилей относил в том числе цвет, запах, вкус) не
являются предметом науки. Объективная и доступная измерениям наука о
действительности возможна, так как природа, с точки зрения Галилея,
написана на языке математики.
Галилей также формулирует научный метод, следуя которому можно получить
объективные научные знания. Суть его можно сформулировать несколькими
цитатами из его письма к Христине Лотарингской: «в диспутах о проблемах
природы не следует начинать с авторитета Священного Писания, но с
чувственного опыта и необходимых доказательств»; «природные явления,
которые открывает перед нашими глазами чувственный опыт или в которых
убеждают нас необходимые доказательства, никоим образом не должны быть
подвергнуты сомнению или осуждены отрывками из Священного Писания, где, как
представляется, говорится иначе». Сочетание чувственного опыта с
необходимыми доказательствами образует научный опыт – эксперимент. Отличие
эксперимента от простого пассивного наблюдения заключается в том, что
эксперимент проводится для подтверждения или опровержения какой-либо
гипотезы. В результате происходит формирование научной теории,
подтвержденной экспериментально. Следует отметить, что Галилей широко
использовал также мысленные эксперименты, часто невыполнимые на практике.
Такие эксперименты вполне оправданы в случае использования их с критической
или эвристической точки зрения.
Галилей использовал подзорную трубу в качестве инструмента научного
исследования. Это являлось революционным шагом, так как до того
механические приборы не признавались научной средой как средства, способные
расширить наше представление о мире. Велик вклад Галилея в преодоление
эпистемологических барьеров на пути внедрения инструмента в научное
исследование. Он превратил подзорную трубу из простого предмета в решающий
элемент научного знания. Несовершенство человеческих чувств может быть
преодолено использованием научных приборов, расширяющих возможности
познания.
Галилея можно назвать теоретиком гипотетико-дедуктивного метода в
научном познании. Он продолжил научную революцию, которая будет завершена
Ньютоном.
Рене Декарт
Отец современной философии Рене Декарт (1596-1650) сосредотачивает свое
внимание на построении фундамента нового здания философии. В качестве
основы для него должен быть разработан новый научный метод рассуждений,
который и станет началом нового знания. С точки зрения Декарта, Галилей не
предложил метода, способного проникнуть к корням философии и науки. Такую
задачу ставит перед собой Декарт. В его «Правилах для руководства ума» и
«Рассуждении о методе» содержатся «четкие и легкие правила, которые не
позволят тому, кто ими будет пользоваться, принять ложное за истинное и,
избегая бесполезных умственных усилий, постепенно увеличивая степень
знания, приведут его к истинному познанию всего того, что он в состоянии
постичь». В первой работе он перечисляет двадцать одно правила, но
впоследствии в «Рассуждениях о методе он сводит их число к четырем. Сам он
аргументирует это следующим образом: “…вместо множества законов логики мне
достаточно следующих четырех – при условии твердого и неукоснительного
соблюдения их безо всяких исключений». Ниже приводятся формулировки этих
фундаментальных правил в изложении автора:
1. «Никогда не принимать ничего на веру, в чем с очевидностью не уверен;…
включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь
ясно и отчетливо, что никоим образом не может дать повод к сомнению». Это
фундаментальный нормативный принцип очевидности, которая достигается
посредством интуиции. Речь идет о суждении, которое само служит себе
объяснением, так как не опирается ни на что, кроме прозрачность
интуитивного действия. Для того, чтобы достичь этой прозрачности,
вводятся три другие правила:
1. «Разделять каждую проблему, избранную для изучения, на столько частей,
сколько возможно и необходимо для наилучшего ее разрешения». Это
аналитический метод, который следует применять до тех пор, пока каждая
отдельная часть проблемы не попадет под первое правило, то есть не станет
очевидной и интуитивно понятной. Но для того, чтобы решить исходную
сложную проблему, одного анализа недостаточно. Следует провести синтез,
цель которого закрепляется в третьем правиле:
2. “…Располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов
простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням,
до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди
тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу.»
3. «Делать всюду перечни настолько полные и обзоры настолько
всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено». Таким
образом достигается контроль за полнотой проведенного анализа и
корректность синтеза.
Данные правила достаточно просты и понятны, они разделяют любое строгое
исследование на последовательные этапы, типичные для математики и
геометрии. Следуя им, можно быть уверенным в том, что полученные с помощью
метода результаты будут истинными и объективными.
Исаак Ньютон
Исаак Ньютон (1642-1727), один из крупнейших ученых нового времени,
завершил создание классической физики. Наиболее известным его сочинением
являются «Математические начала натуральной философии» (1687). В начале
третьей книги «Начал» Ньютон формулирует четыре «правила философского
рассуждения». Это методологические правила, которым должно подчиняться
научное исследование. При этом ставится вопрос не «что искать», а «как
искать».
1. «Не следует допускать причин больше, чем достаточно для объяснения
видимых природных явлений». Это аналог бритвы Оккама в отношении научных
теорий. Согласно Ньютону, «природа проста и не роскошествует излишними
причинами вещей». Онтологический постулат простоты природы обосновывает
первое методологическое правило Ньютона.
2. «Одни и те же явления мы должны, насколько возможно, объяснять теми же
причинами». Это выражение второго онтологического постулата о
единообразии природы. На нем же базируется третье правило:
3. «Свойства тел, не допускающие ни постепенного увеличения, ни
постепенного уменьшения и проявляющиеся во всех телах в пределах наших
экспериментов, должны рассматриваться как универсальные». Природа
является простой и единообразной. На основе чувственного опыта возможно
установить основные свойства тел, такие как протяженность, твердость,
непроницаемость, движение. Все эти свойства можно вывести из ощущений с
использованием индуктивного метода. Согласно Ньютону, индукция является
единственной действенной процедурой для формирования научных суждений.
Это закреплено в четвертом правиле:
4. «В экспериментальной философии суждения, выведенные путем общей
индукции, следует рассматривать как истинные или очень близкие к истине,
несмотря на противоположные гипотезы, которые могут быть вообразимы, – до
тех пор, пока не будут обнаружены другие явления, благодаря которым эти
суждения или уточнят, или отнесут к исключениям.»
Здесь же следует упомянуть известное методологическое высказывание
Ньютона о природе сил тяготения: «По правде говоря, мне еще не удалось
вывести причину этих свойств тяготения, гипотез же я не измышляю». Это
следует понимать таким образом, что из наблюдаемых фактов невозможно
определить сущность сил тяготения. Индуктивно выводится закон всемирного
тяготения тел, но вопрос, почему этот закон именно такой, а не иной, не
имеет ответа, опирающегося на факты. Прибегать же к метафизическим
гипотезам, не опирающимся на чувственно наблюдаемые явления, означает
отрываться от реальности. Физика Ньютона исследует не сущности, а функции,
она не доискивается до сути тяготения, но довольствуется тем, что оно
существует и объясняет движение как небесных тел, так и земных объектов.
Вопрос о сущности вещей выносится Ньютоном за пределы «экспериментальной
философии». В случае выдвижения гипотезы она должна быть обоснована и
подтверждена наблюдаемыми фактами и экспериментами, неконтролируемое
измышление же метафизических допущений не является научным.
Фрэнсис Бэкон
Глашатай промышленной революции Фрэнсис Бэкон (1561-1626) важен для
темы данной работы по нескольким причинам. Он подверг резкой критике идеал
знания магов и алхимиков. Считая, что наука является той силой, которая
