характер человеческого познания, человеческого мышления, деятельности
человеческого разума. Речь идет об осмыслении исторического факта: наука не
рождается вместе с природой, даже если это наука о природе. Наука –
конструктивное и творческое создание человеческого ума.
В предисловии ко второму изданию «Критики чистого
разума» Кант с самого начала стремится выразить свое отношение к коренной
проблеме: мир и познание, мир и человек . Кант показывает, что здесь
заключен единственный способ теоретически обнаружить истоки человеческой
свободы, понять человека как свободное существо. Путь доказательства –
тщательное обнаружение того, что человек есть по природе своей творческое
существо, способное производить новые знания, делать то, чего не делает
природа, или по крайней мере вносить некоторые существенные дополнения к
миру природы. Наука и искусство – яркие взлеты, впечатляющие воплощения
исконного человеческого творчества, т.е. той самой свободы, которой
проникнуто любое в сущности созидательное действие.
Система Канта глубоко противоречива. Кант пытался
«примирить» непримиримое: веру и знание, религию и науку, рациональное и
иррациональное. «Я должен был, - писал Кант в Критике чистого разума», -
ограничить область знания, чтобы дать место вере».
4. Понятие априорного и его роль в кантовской
теоретической философии
Одно из центральных понятий, без которого «Критику чистого
разума» просто нельзя постигнуть, - понятие априорного (apriori).
Есть очень обширная совокупность человеческих знаний,
результатов человеческого познания, которые имеют всеобщий и необходимый
характер. Это утверждения науки, утверждения философии. Они образуют «мир»
законов, принципов и постулатов. Всеобщие и необходимые положения обычно
оцениваются очень высоко – как высшая цель, задача всего человеческого
знания и познания. Эти положения, как правило, оформляются в суждения,
начинающиеся со слов «все» или «вся», означающие, что некоторые принципы
или положения утверждаются применительно к целому классу вещей, событий,
состояний. Например, естествознание кантовского времени выдвигало такой
тезис: все тела протяженны. Это была истина физического знания того
времени, принцип, положенный в основание механики. Или высказывалось другое
положение: все тела имеют тяжесть. И Кант призывает задуматься над
вопросом, что объединяет оба положения? Ответ таков: оба положения суть
высказывания всеобщего и необходимого характера. Ибо не только для физиков,
но и вообще для людей, сколько-нибудь знакомых с физическим знанием, они
имеют всеобщее и необходимое значение. При этом всеобщие и необходимые
постулаты отличаются от тех знаний, которые тоже могут быть сформулированы
в форме некоторых всеобщих суждений, но на деле всего лишь претендуют на
всеобщность и остаются эмпирическими знаниями. Например, когда-то говорили:
«Все лебеди белые». А потом обнаружилось, что есть еще и черные лебеди.
Кант различает два вида знания (и познания): опытное, основанное на опыте
(от а posteriori) и внеопытное (от а priori – априорное). Способ
образования обоих видов знания различен.
Всякий раз, когда мы говорим: «Все тела протяженны»,
мы как бы отвлекаемся от многообразия, неисчерпаемости опыта. Всеобщее
знание мы добываем каким-то иным способом, а не посредством простого
эмпирического обобщения. Согласно Канту, это и есть знание, которое следует
называть априорным, внеопытным, причем не сегодня или завтра, а в принципе
и всегда априорным. Оно не выведено из опыта, потому что опыт никогда не
заканчивается. В том и состоит природа таких знаний и познаний, что при
высказывании теоретических всеобщих и необходимых суждений мы мыслим
совершенно иначе, нежели при простом обобщении данных опыта. Можно знать из
опыта, что это и ли то тело протяженно, но, заявляя, что «все тела
протяженны», мы совершаем внеопытный скачок мысли, т.е. мысль совершает
переход в ту сферу, которая непосредственно опытом не обусловлена.
Таким образом, всякое всеобщее и необходимое
теоретическое знание, истинное знание, по мнению Канта, априорно – доопытно
и внеопытно по самому своему принципу.
Априорные познания, поскольку они выражаются в
суждениях, Кант делит на аналитические и синтетические априорные суждения.
Все суждения, как известно из логики, приводят в связь субъект и предикат
суждения. Так, в суждении «Все люди смертны» субъект – люди, предикат –
свойство смертности. Все априорные суждения содержат внеопытные, т.е.
всеобщие и необходимые знания. Но они в свою очередь делятся на две группы.
К первой группе принадлежат те, в которых предикат не прибавляет нового
знания о субъекте, а как бы «извлекает» на свет божий знание, так или иначе
имеющееся в субъекте суждения. Кант приводит очень характерный для своего
времени пример – суждение «все тела протяженны». Оно является априорным
(воплощает всеобщее и необходимое знание) и вместе с тем аналитическим, ибо
в понятии тела уже заложено понятие протяженного. Нужен только
дополнительный анализ, чтобы это выяснить.
Еще один вид априорных суждений те, в которых
устанавливаемое предикатом знание оказывается новым по сравнению со
знанием, уже заключенным в субъекте. Тут имеет место новое соединение
познаний и знаний, новый их синтез. Поэтому Кант называет данные суждения
синтетическими априорными суждениями. Пример: «все тела имеют тяжесть». Оно
прежде всего априорное, ибо содержит всеобщее и необходимое знание, но,
кроме того, синтетическое, ибо понятие тяжести не заключено (для
кантовского времени) в понятии тела – для присоединения, синтезирования его
надо расширить и обновить знание, а значит, осуществить новые позиции.
Аналитические суждения Кант называет поясняющими, а синтетические –
расширяющими суждениями. Синтетические суждения требуют нового обращения к
опыту.
Аналитические суждения, по Канту, все априорны: они
требуют обращения к опыту, а значит, не дают в подлинном смысле нового
знания. Синтетические суждения могут быть эмпирическими и априорными. Они
всегда, по Канту, дают новое знание.
Особое внимание Канта априорные синтетические суждения
привлекают потому, что они воплощают в себе удивительную способность
человека добывать всеобщие и необходимые и вместе с тем новые знания,
опираясь на особые познавательные способности, действия, приемы познания.
Всего ярче такая способность - яркая, творческая – воплощается в науке.
Истины науки, постоянно добываемые и обновляемые, и суть, согласно
разъяснением Канта, априорные синтетические суждения. Иными словами, раз
такие суждения уже существуют, они возможны.
В центре внимания «Критики чистого разума» – философская
проблема познания, делающего возможным истинное знание науки и практики,
притом именно новое всеобщее и необходимое знание.
5. Формы рассудка
Вторая часть учения Канта о познавательных способностях
человека – учение о рассудке. Рассудок – это способность мыслить предмет
чувственного созерцания. Это познание через понятие, способность составлять
суждения. Кант заявляет, что значит состояние «я мыслю», надо поставить
проблему единства субъекта и объекта в познании и тем самым проблему
сознания и познания. Он пишет: «Рассудок есть, вообще говоря, способность к
знаниям». Кант разрабатывает систему категорий рассудка:
1) количество: единство, множество, целокупность,
2) качество: реальность, отрицание ограничение,
3) отношения: присущность, самостоятельность существования,
4) модальность: возможность – невозможность, существование –
несуществование, необходимость – случайность.
Наряду с оперированиями категориями, рассудок мыслит
предметы и явления как подчиненные трем законам: сохранения субстанции,
причинности, взаимодействия субстанции. Будучи всеобщими и необходимыми,
эти законы принадлежат не самой природе, а только человеческому рассудку.
Для рассудка – они высшие априорные законы связи всего того, что рассудок
может мыслить. Сознание человека само строит предмет не в том смысле, что
порождает его, дает ему бытие, а в том смысле, что оно сообщает предмету ту
форму, под которой он только может познаваться – форму всеобщего и
необходимого знания.
Поэтому у Канта получается, что природа как предмет
необходимого и всеобщего знания строится самим сознанием: рассудок диктует
законы природе. Таким образом, Кант приходит к выводу, что сознание само
создает предмет науки – общие и необходимые законы, которые позволяют
«упорядочивать» мир явлений, внося в него причинность, связь,
субстанциональность, необходимость и т.п. Кант создает своеобразную форму
субъективного идеализма, не только когда утверждает, что пространство и
время – это лишь формы живого созерцания, а не объективные свойства вещей,
но и когда указывает на производность связей и законов рассудка.
Естествознание, по мнению Канта, осуществляет соединение
живого созерцания с рассудочной деятельностью, пронизывающей опытное
знание. Получается, что природа реальна только в «эмпирическом смысле», как
мир явлений – феноменов. Понятие же «ноумен» – это то, что «не есть объект
нашего чувственного созерцания», а есть «умопостигаемый предмет». Это
понятие введено Кантом, чтобы подчеркнуть невозможность познания «вещи в
себе», что «вещь в себе» – это лишь представление о вещи, о которой мы не
можем сказать ни то, что она возможна, ни то, что она невозможна.
Третья часть учения Канта о познавательных способностях
человека о разуме и антиномиях. Именно исследование способностей разума и
позволяет дать ответ на вопрос, как возможна метафизика (философия).
Предметом метафизики, как и предметом разума, является Бог, свобода и
бессмертие души. К ним обращаются соответственно теология, космология,
психология. Однако при попытке дать научное содержательное знание о Боге,
душе, свободе разум впадает в противоречия. Эти противоречия отличны по
своей логической структуре, а особенно по содержанию, от обычных
противоречий: возникает «двусторонняя видимость», т.е. не одно иллюзорное
