подразумевает особый род человеческой общности, который характеризуется
свободой, любовью, верой. Алексей Степанович считал истинной христианской
религией православие: в католицизме есть единство, но нет свободы, в
протестантизме, напротив, свобода не подкрепляется единством. Только для
православия характерны соборность, или общинность, сочетание единства и
свободы, опирающееся на любовь к Богу. Соборность, единство, свобода,
любовь – вот ключевые и наиболее плодотворные философские идеи Хомякова.
И.В. Киреевский соборность определяет как подлинную социальность,
носящую ненасильственный характер. Соборность, по его учению, лишь качество
русской социально-культурной жизни, прообраз Царства Божия на земле.
В современной научной литературе, монографиях, коллективных
исследованиях последних лет особый акцент делается на изучение социальных
идеалов славянофилов. И Киреевский и Хомяков в качестве идеальной модели
общественного устройства видели общину, которая рассматривалась ими
единственное уцелевшее в русской истории социальное учреждение, в котором
сохранились нравственность как отдельного человека, так и общества в целом.
В теории славянофильства наиболее стройная и логически обоснованная
концепция социального устройства общества принадлежит К.С. Аксакову, сыну
известного писателя С.Т. Аксакова. Он сформулировал концепцию "земли и
государства", в которой доказывал особенность исторического пути русского
народа. В 1855г. Аксаков в своей записке "0 внутреннем состоянии России"
изложил собственные взгляды на идеальное социальное устройство. Он был
убежден, что следование им позволит избежать различного рода социальных
бунтов, протестов, даже революций, которые вспыхивали в это время в Европе.
К.С. Аксаков считал, что единственной приемлемой для России формой
государственного правления, соответствующей всему ходу русской истории,
является монархия. Другие формы правления, включая демократию, допускают
участие общества в решении политических вопросов, что противоречит
характеру русского народа. В обращении к Александру II он отмечал, что
русский народ "...не государственный, не ищущий участия в правлении, в
желающий условиями ограничивать правительственную власть, не имеющий, одним
словом, в себе никакого политического элемента, следовательно, не
содержащий в себе даже зерна революции или устройства
конституционного...".[3]
В России народ не рассматривает государя в качестве земного бога: он
повинуется, но не боготворит своего царя. Государственная власть без
вмешательства в нее народа может быть только неограниченной монархией. А
невмешательство государства в свободу духа народа, народа – в действия
государства и является основой жизни общества и государства.
Все последователи теории славянофильства считали, что в России ни в
коем случае нельзя вводить институты власти, подобные западным, т.к. Россия
располагает собственными политическими моделями.
Идеологи славянофильства ратовали за возрождение допетровского сословно-
представительного строя, монархических и патриархальных нравов. В своем
творчестве славянофилы зачастую идеализировали черты русского национального
характера, образа жизни, верования. Они пытались вывести будущее России из
прошлого, а не из настоящего, поэтому в их взглядах много утопического.
Философия славянофилов строилась на основе русского понимания
христианства, воспитанного национальными особенностями русской духовной
жизни. Своей философской системы как таковой они не выработали, но им
удалось установить общий дух философского мышления в России. Ранние
славянофилы выдвинули ряд принципиально новых идей, но целостной
философской системы у них не было. Не удалось добиться успеха в этом деле ,
уже в 70- 80-е годы Х1Хв., также поздним славянофилам, в частности, Н.Я.
Данилевскому. Он прославился своей книгой "Россия и Европа". Вслед за
немецким историком Рюкертом, но ранее автора известной книги "Закат Европы"
Шпенглера и других получивших широкую европейскую известность работ.
Данилевский развивал концепцию культурно-исторических типов:
общечеловеческой цивилизации нет, а есть определенные типы цивилизаций, их
всего 10, среди которых выделяется своим будущим славянский историко-
культурный тип. Поздние славянофилы были консерваторами и отказались от
утопизма своих предшественников.
Под влиянием славянофильства сложилось почвенничество, общественно-
литературное движение б0-х годов ХIХв. А.А. Григорьеву и Ф.Н. Достоевскому
была близка идея приоритета искусства – с учетом его органистической силы –
над наукой. "Почва" для Достоевского – это родственное единение с русским
народом. Быть с народом значит иметь в себе Христа, предпринимать
постоянные усилия по своему моральному обновлению. Для Достоевского на
первом плане стоит постижение последней правды человека, истоков
действительно положительной личности. Именно поэтому Достоевский –
мыслитель экзистенциального склада, путеводная звезда "экзистенциалистов ХХ
века, но в отличие от них он не профессиональный философ, а
профессиональный писатель. Может быть, поэтому в творчестве Достоевского
едва ли просматривается сколько-нибудь четко сформулированная теория
философская.
Выступающий с позиций почвенничества А.А. Григорьев /1822-1864/ в целом
признавал определяющее значение патриархальности и религиозных начал в
русской жизни, но очень критично отзывался о романтическом мировоззрении
классического славянофильства: "Славянофильство верило слепо, фанатически в
неведомую ему самому сущность народной жизни, и вера вменена ему в
заслугу"[4]
В 60-90-е годы ХIХ в. Россия встала на путь капиталистического
развития. В период после проведения либерально-буржуазных реформ 60-70-х
гг. капиталистический строй утверждался во всех сферах общественно-
политической и экономической жизни. Капиталистические отношения как в
городе, так и в деревне, переплетались с сильными пережитками
крепостничества: осталось помещичье землевладение, полуфеодальные способы
эксплуатации крестьян. Преобладал так называемый "прусский" тип капитализма
в сельском хозяйстве, характеризующийся сохранением помещичьей
собственности и постепенным превращением помещичьего землевладения в
капиталистическое.
В связи с этими обстоятельствами и усложнением социальной структуры
общественно-политическое развитие России во второй половине ХIХ века было
наполнено острыми противоречиями. Эти противоречия в жизни пореформенной
России нашли свое отражение в борьбе различных течений и направлений
русской общественной мысли, в том числе и в области философии.
В это время в России, как и прежде, официально господствующим
направлением общественной мысли было монархическое направление, оплотом
которого были религиозная идеология и идеалистические течения в философии,
т.н. "монархический лагерь". Оно основывалось на различных идеалистических
учениях – от наиболее религиозных течений до позитивизма. По своим
социальным истокам и сущности философский идеализм в России во вт. пол. ХIХ
в. был выражением интересов господствующего класса – помещиков и либерально-
монархической буржуазии. Несмотря на то, что российская буржуазия была
относительно молодым классом и только укрепляла свои позиции, она не только
не отличалась революционностью, но, наоборот, страшилась революционного
пролетариата и искала союза с помещиками под эгидой самодержавия.
Поэтому одним из основных направлений философской мысли приверженцев
консерватизма в России была борьба с революционно-демократическим и
пролетарским движением, с материализмом.
В России во вт. пол. XIX в. в условиях зарождения и формирования
капиталистических отношений приобретает консервативную функцию идеология
классического либерализма. Переход от прошлого к настоящему идеологами
консерватизма мыслился как стабилизация не подлежащей изменение социальной
формы. Консерваторы объявляют социальной утопией возможность вмешательства
субъекта в ход исторического процесса, скептически относятся к возможностям
волевых решений социальных проблем.
Представители радикализма и революционеры все время ссылались на науку
и научный прогресс, и при этом подчеркивали, что они одни имеют право
говорить от имени науки. Таким образом, они предоставляли консервативным
кругам как раз те доводы, которые они искали. Ведь если наука, и особенно
философия, являются основой для того, чтобы разрушать весь существующий
правопорядок, то польза философии сомнительна, а ее вред очевиден. Для
славянофилов это было лишним подтверждением их убеждения в том, что вся
западная мудрость – просто духовный яд.
Было бы поистине неблагодарной задачей защищать науку и ее свободу, с
одной стороны, от революционных демократов и впоследствии большевиков,
объявивших на нее монополию, а с другой – от подозрений правых
консерваторов. Задача эта выпада на долю консервативных либералов, таких,
например, как Чичерин или Катков. Катков был убежден, что революционное
учение, несмотря на свою логическую обоснованность и стройность, ничего
общего с наукой не имеет и что, напротив, распространение этих взглядов
является последствием подавления научного мышления и научной свободы. В
своей газете "Московские ведомости" /№ 205, 1866/ Катков писал: "Все эти
лжеучения, все эти дурные направления родились и приобрели силу посреди
общества, не знавшего ни науки , свободной, уважаемой и сильной, ни
публичности в делах...".[5] Ему вторит Чичерин: "... эта бессмысленная
пропаганда, клонившаяся к разрушению всего существующего строя, учинялась в
то время... когда на Россию сыпались неоценимые блага, занималась заря
новой жизни..." /буржуазно-либеральные реформы 60 - 70-х годов ХIХ в. –
авт./. И далее он приходит к выводам что в России "искренним либералам при
существующем порядке остается поддерживать абсолютизм...".[6] Под
абсолютизмом Чичерин подразумевал самодержавие в России. Довольно резко
отзывался он о демократической форме правления: "Всякий, кто не примыкает к
общему течению или осмеливается подать голос против большинства, рискует
поплатиться имуществом, и даже самою жизнью, ибо разъяренная толпа способна
на все... Демократия представляет господство посредственности: возвышая
массу, она понижает верхние слои и все подводит к однообразному, пошлому
