зависимости от принадлежности к той или иной научной школе. Я хотела бы
изложить основные идеи некоторых, особо меня заинтересовавших философов.
Эволюция понятия критерия истины до марксизма
Сам термин "критерий" происходит от греческого kriterion, что означает
признак, на основании которого производится оценка, определение или
классификация чего-либо, мерило. Критерий истины – это то, что удостоверяет
объективную истинность познания. Однако такое понимание «критерия истины»
почти всегда вызывало возражения:
V Если, как говорил Гераклит, все течет, все меняется и нельзя войти в
одну и ту же реку дважды, то действительно возникает вопрос, что
является мерилом (критерием) нашего знания? Ведь, по этому мнению,
критерий – это что-то незыблемое и постоянное, а значит появляется
противоречие.
V Еще древние скептики обратили внимание на то, что постановка вопроса о
критерии истины приводит к парадоксу бесконечного регресса. Секст
Эмпирик считал, что для доказательства истинности утверждения
необходимо принять некоторый критерий истины. Однако сам этот
критерий, представляющий собой метод распознания истинных утверждений,
должен быть доказан на основе другого критерия истины и т. д. до
бесконечности[5].
Аристотель, пытаясь разрешить эти противоречия, утверждал, что "не все
представляемое истинно". Но тогда возникает задача отделить ложное от
истинного. В качестве критерия он вводит закон непротиворечия, согласно
которому невозможно, чтобы отрицание и утверждение в одном и том же
отношении и в одно и то же время были ложными или истинными. То есть все
вещи не могут быть одновременно истинными или ложными.
Так же существует ещё один известный ещё с времён Древней Греции
(Эпименид, Эвбулид) парадокс. Это парадокс лжеца и он
состоит в следующем. «Представим себе, что я адвокат и заявляю: "Все
адвокаты - лжецы". Возникает вопрос: истинно или ложно данное утверждение?
Если я, как адвокат, заявляю, что все адвокаты - лжецы, и моё утверждение
является истинной, то... То. - что? Значит, и я -лжец. А если я лжец, - то
моё утверждение о том, что адвокаты - лжецы оказывается правдой. Но если я,
как адвокат, говорю правду, то не все адвокаты лжецы. В данном случае я из
числа всех адвокатов не лжец... Одним словом мы попадаем в заколдованный
круг, из которого выхода нет, ибо если я лгу, то я говорю правду по
содержанию тезиса, а если я говорю правду по выводу из предложенного
тезиса, то я должен лгать»[6]. Парадокс этой проблемы заключается в том,
что в данном случае мы пытается увидеть критерий истины в самом
высказывании и аргументируем истинность мысли самим содержанием мысли.
Следует сказать, что парадокс "Лжец", сыграл значительную положительную
роль в истории поисков критерия истины.
Философы Нового времени так или иначе связывали свое понимание вопроса
с идеями Аристотеля. Но одновременно философия Нового времени исходила из
разума, который все освещает и определяет истинность или ложность
существующего. "Разум, – писал Декарт, – универсальное орудие, могущее
служить при самых разных обстоятельствах". Этот же гимн разуму проявляется
и в философии Гегеля: "Что разумно, то действительно; и что действительно,
то разумно".
Так, усматривал истину и ее критерий в интеллектуальной интуиции.
Первое правило метода Декарта требует принимать за истинное все то, что
воспринимается в ясном и отчетливом виде и не дает повода к какому-либо
сомнению, что вполне самоочевидно.
Критерий истинности, по Декарту, наиболее действен через отчетливость,
которая позволяет четко различать факты и обеспечивать ясность. Иначе
говоря, обеспечивать силу переживания. Например, ясность сама по себе, в
случае сильной и разлитой по всему телу, но четко не локализованной боли,
еще не означает отчетливости. «Может быть ясным восприятие, не являющееся
отчетливым, но не существует отчетливого восприятия, которое не было бы
одновременно ясным»[7]. А интуиция в качестве критерия истины – это
состояние умственной самоочевидности. Однако признать разум в качестве
критерия истины не представляется возможным уже потому, что он становится
судьей себе самому. Получается, что истинность знания, полученного разумом
(мышлением), проверяется самим разумом.
Альтернативная точка зрения предложена сенсуалистами. Так,
идеалистический сенсуализм[8] выдвигает четыре критерия истинности. Первый
из них исходит из яркости или тусклости ощущений. Однако градация того или
другого весьма субъективна и неустойчива. Второй заключается в
одновременности приблизительно одинаковых восприятий у нескольких людей
(так называемая интерсубъективность). Этот критерий тоже несостоятелен, ибо
апелляция к мнению даже большинства не освобождает знание от заблуждений.
Например, очень долгое время считалось, что Земля неподвижна, и что Солнце
вращается вокруг нее. Третий состоит в согласованности ощущений. Но та же
мысль о покое Земли была согласованной, однако, от этого она не стала
истинной. Четвертый критерий дополняет третий: истинной бывает не всякая
согласованность, но только такая, которая проста, обозрима и удобна для
усвоения. Это фактически то положение, которое позже получило название
"принципа экономии мышления". Такая "Экономия" бывает двух видов:
объективно оправданной и чисто субъективной. Краткость и точность теории
имеет определенное значение, если теория к тому же верно отражает
объективную реальность. Такой известный философ, как Беркли, является
сторонником субъективистской "экономии", ибо для него "экономичнее" ощущать
сами ощущения, нежели ощущать объективно существующие реальные объекты[9].
Но такие критерии истины, к сожалению, страдают общим для них
недостатком: они субъективны, основаны на сознании человека и поэтому не
могут служить объективным мерилом истины.
Наиболее близка к концепции Аристотеля точка зрения Канта. Что есть
истина? – спрашивает Кант. Она "есть соответствие знания с его предметом".
Но вопрос заключается в том, чтобы найти всеобщий и верный критерий истины
для всякого знания.
Кант считал, что единый критерий истины относительно содержания знания
не может быть дан. Его просто нет. Критерий истины может быть найден лишь в
отношении формы знания. Им могут быть необходимые и всеобщие правила
логики. Все, что этим правилам противоречит, ложно. Но и этот критерий
недостаточен, ибо могут быть знания, сообразные с формами логики, но
противоречащие предмету знания. Поэтому логика может определять лишь
ложность, но не истинность определённого высказывания[10].
Критерием истины могут служить следствия, выводимые из научных положений
(понятий). «Чем больше имеется истинных следствий из данного понятия, –
говорит Кант, – тем больше признаков его объективной реальности»[11].
Но у этой концепции тоже выявлялись недостатки. Поэтому стало ясно,
что критерий истины должен быть объективным, то есть не зависящим от разума
(сознания) человека.
Практика как критерий истины
К сожалению, фактически все попытки решить проблему критерия истины не
увенчались успехом. Одной из основных причин таких неудач была исходная
установка, ориентирующая на возможность решения данной проблемы в рамках
системы знаний. Эту установку можно сформулировать следующим образом: если
у человека имеется система знаний, претендующая на описание объективного
мира, то он может узнать о ее соответствии своему предмету, изучая лишь
свойства самой системы. Но как оказалось на практике, что на математическом
уровне доказано австрийским учёным Геделем, проблему доказательности истины
нельзя решить, не выходя за пределы теоретических знаний. Но эту мысль на
философском уровне высказал Карл Маркс в своих “Тезисах о Фейербахе”. Здесь
он подчеркнул, что вопрос о том, обладает ли человеческое мышление
предметной истинностью, не может быть решен в рамках самого мышления[12]. В
науке подобного рода запреты играют чрезвычайно важную роль. В качестве
примеров можно указать на невозможность доказательства пятого постулата
Евклида, установленную Лобачевским; невозможность доказательства
непротиворечивости формальной системы типа арифметики в рамках самой этой
системы (теорема Геделя) и т. д.
Пренебрежение такими запретами приводит не только к бесполезным
поискам доказательств, но и к различного рода паралогизмам. Так, попытки
доказательства пятого постулата Евклида были сопряжены с тем, что наряду с
аксиомами, из которых якобы следовал этот постулат, принимались допущения,
эквивалентные самому пятому постулату. То есть при доказательстве
определённой вещи использовалась она сама. Оказалось, что для научной
аргументации истины, нужно выйти за пределы чистой (теоретического
изложения) науки. Для этого наши знания надо сопоставлять с их
"оригиналом". Формой такого выхода и критерием сравнения знания с объектом
является, следовательно, практика - материальная деятельность людей.
Первые попытки отыскать такой критерий появились в классической
немецкой философии. Гегель в своей философии объективного идеализма,
рассматривая деятельность духа, его самоосуществление соотносит это понятие
с действительностью (практика – критерий истинности). Но понятие практики в
идеализме выступает как чисто духовная деятельность. Материальная природа
является у Гегеля лишь отчуждением саморазвивающегося духа. Правда, Кант
заявляет, что "всеобщий материальный критерий истинности невозможен, это
было бы даже противоречием", ибо "знание, истинное в отношении одного
объекта, может быть ложным в отношении другого"[13]. Я считаю, что он
основывался на том, что нельзя проверить утверждение применительно ко всем
предметам без исключения.
Людвиг Фейербах ввёл в философию понятие материальной практической
деятельности. Она понималась им сугубо созерцательно, как деятельность
чувств, как удовлетворение чувственных потребностей человека. Но, в то же
время, критерием истины он её не считал. Критерий истины, по Фейербаху, –
родовое сознание человека[14].
Именно в качестве критерия истины практика рассматривается в философии
марксизма. Введение этого критерия связано с качественными особенностями
марксизма, отличающими его от прежней философии. Эти особенности можно
