Нравственная концепция Л. Шестова
Владивостокский государственный университет экономики и сервиса
Реферат
Тема: Нравственная концепция Л. Шестова
|Руководитель: |Ерохина Л.Д. |
|Исполнитель: | |
Владивосток
2000 г.
Содержание
Введение. 3
1. Персонализм как определяющее понятие экзистенциальной философии. 5
1.1. Вера и доверие в рамках нравственной концепции Л. Шестова. 6
1.2. Проблема рационального познания. 9
2. Отношение Льва Шестова к европейской философской традиции. 11
Заключение. 17
Литература. 19
Введение.
Лев Шестов (Лев Исаакович Шварцман, 1866—1938) — один из интереснейших
представителей серебряного века русской культуры. Его философия не
вписывается в рамки какого-либо из существовавших в начале нашего столетия
направлений. Шестов создал свой собственный, неповторимый стиль
философствования — сложное сочетание литературоведческого (или историко-
философского) исследования творчества того или иного писателя или мыслителя
и авторских размышлений по поводу, часто отклоняющихся от первоначальной
темы и порой облеченных в парадоксальную форму. Шестов не создал стройной
системы идей — он был принципиальным противником всякой систематичности,
считая, что последовательность и логическая законченность убивают мысль.
Самую суть философских воззрений Шестова отражают слова, сказанные им в
письме Н.А.Бердяеву: «Ничто не приносит миру столько вражды, самой
ожесточенной, сколько идея единства». Это письмо было написано в марте 1924
г., и его автор, очевидно, имел в виду прежде всего трагические последствия
Октябрьской революции в России — утверждение там большевистского режима с
его нетерпимостью к инакомыслию, с его стремлением навязать всему обществу
культ «единственно верного учения».
В это же время (начиная с октября 1922 г.) в Италии упрочивался
фашистский режим, о чем также не мог не задумываться философ. Его
творчество можно считать страстным протестом против любой формы
тоталитаризма, против любой идеологии, рассматривающей человека как винтик
государственной машины, как малозначащий элемент некоего целого. Поэтому
философия Шестова не потеряла своей актуальности и по сей день — ведь и
ныне в России немало охотников «навести порядок», отменить и так не всегда
реализуемые демократические свободы, поставить государство выше отдельной
личности.
Сам Л.Шестов считал свою философию экзистенциальной (от латинского слова
existentia — существование). В центре ее стоит существование одинокого
человеческого Я, не желающего сливаться с единым, стремящегося отстоять
свое право на индивидуальность, на уникальное личностное видение
окружающего мира. Свобода личности — внутренняя и внешняя, духовная и
политическая — полагалась философом в качестве высшей ценности, основы
подлинного существования. Религиозная вера в его творчестве выступает как
высшая степень освобождения человека от власти «самоочевидных истин», как
прорыв в область абсолютной свободы. Еще раз вспомним его слова: «Ничто не
приносит миру столько вражды, самой ожесточенной, сколько идея единства».
Персонализм как определяющее понятие экзистенциальной философии.
“Nur fьr Schwindelfreie!”
«Только для тех, кто не подвержен головокружению!»
Одним из самых заметных течений русской религиозной философии конца Х1Х -
начала ХХ в. считается персонализм, философию которого в целом можно
охарактеризовать как иррационализм, хотя “по форме это еще классическая
университетская философия рационалистического типа”. Персонализм
сформировал взгляды Шестова, послужив предтечей религиозного
экзистенциализма в России.
Для Шестова разум есть общее, отрицающее индивидуальное, личное, и в этом
он усматривает ущербность разума. Науку Шестов считает “низшим” родом
знания, который только “упрощает вопрос о смысле человеческого
существования”. Взгляд Шестова на философию характерен для иррационалистов.
Шестов считает, что философия должна базироваться не на логике, а на
интуиции и вере, т.к. “она пытается дать человеку ощущение подлинного
целостного бытия”. “Философское творчество для него граничит с религиозной
проповедью”.
Из философии Л.Шестова следует, что трагизм человеческого существования
связан со знанием, ищущим ответа на вопрос “почему?”, в то время как
“высшие истины, раскрывающие суть бытия, иррациональны по своей природе”,
поэтому обнаружение причинно-следственных отношений не сможет дать
удовлетворительного результата. Шестов неоднократно указывает на
разрушительную силу рационализма, который стремится заключить “в жесткую
логическую схему все многообразие и богатство духовной жизни индивида”.
Схематизация, в свою очередь, вызывает “процесс нравственного опустошения
личности”. “Опасность рационализма заключается ... и в умении скрывать
пагубность своего воздействия на глубинные уровни человеческой натуры”, а
также в способности нивелировать личность, уравнивать ее с другими
индивидами “ради функционирования системы в целом”. Шестов противополагает
рациональному знанию веру, утверждая, что только вера может вывести
человека за пределы разума.
1 Вера и доверие в рамках нравственной концепции Л. Шестова.
В 1905 г. была опубликована работа, вызвавшая самые острые споры в
интеллектуальных кругах Москвы и Петербурга, самые полярные оценки (от
восторга до категорического неприятия), ставшая философским манифестом
Шестова — «Апофеоз беспочвенности (опыт адогматического мышления)».
Весь «Апофеоз беспочвенности» целиком сосредоточен в сфере притяжения
одной основной мысли: окружающая нас действительность удивительно
многообразна; жизнь во сто крат богаче наших представлений о ней; наши
попытки понять ее — т.е. поместить в прокрустово ложе создаваемых нами
познавательных схем — абсолютно несостоятельны, они только ограничивают наш
личностный опыт, наш интеллектуальный кругозор. Только ответственное личное
мышление, не загипнотизированное мифом «научного познания мира» и готовое
принимать жизнь такой, какова она есть, со всей ее красотой и всем
трагизмом, в состоянии помочь одинокой человеческой личности не потерять
себя среди тягот существования.
Мыслитель постулирует бесконечное многообразие и богатство окружающего
мира и на этой основе противопоставляет знание и понимание: «Стремление
понять людей, жизнь и мир мешает нам узнать всё это. Ибо познать и понять —
два понятия, имеющие не только не одинаковое, но прямо противоположное
значение, хотя их часто употребляют как равнозначащие, чуть ли не как
синонимы. Мы считаем, что поняли какое-нибудь новое явление, когда включили
его в связь прочих, прежде известных. И так как все наши умственные
стремления сводятся к тому, чтобы понять мир, то мы отказываемся познавать
многое, что не укладывается на плоскости современного мировоззрения».
По мнению Шестова, всякая философская система стремится сразу разрешить
«общую проблему человеческого существования», а из этого решения вывести
для людей некие жизненные правила — но ведь разрешить эту общую проблему
невозможно, точнее — каждый будет решать ее по-своему, в зависимости от
особенностей своего характера, склада мышления и т.д. «А потому перестанем
огорчаться разногласиями наших суждений и пожелаем, чтоб в будущем их было
как можно больше. Истины нет — остается предположить, что она в
переменчивых человеческих вкусах».
В основе принципиального плюрализма Шестова лежит принцип доверия к
жизни. «В конце концов, выбирая между жизнью и разумом, отдаешь
предпочтение первой»; из этого тезиса следуют как критика научного
мировоззрения, так и допущение множественности истин.
Жизнь многообразна, и все люди так непохожи друг на друга, всем нужно
разное — именно поэтому: «Кто хочет помочь людям — тот не может не лгать».
Именно поэтому всякая философия, которую хотят сделать общедоступной и
общеполезной, неизбежно превращается в проповедь.
Сознание должно освобождаться от всевозможных догм, от устоявшихся
стереотипов, от расхожих анонимных представлений. «Нужно, чтобы сомнение
стало постоянной творческой силой, пропитало бы собой самое существо нашей
жизни», чтобы человек научился самостоятельно воспринимать окружающий мир,
не перекладывая ни на кого ответственность за полноту и ясность своего
видения.
В 1920 г. Лев Шестов с семьей покинул Россию и обосновался во Франции,
где и жил до своей смерти. Теперь предметом его философского интереса стало
творчество Парменида и Плотина, Мартина Лютера и средневековых немецких
мистиков, Блёза Паскаля и Бенедикта Спинозы, Сёрена Кьёркегора и Эдмунда
Гуссерля. Шестов входит в элиту западной мысли того времени: он общается с
Эдмундом Гуссерлем, Клодом Леви-Строссом, Максом Шелером, Мартином
Хайдеггером, читает в Сорбонне курсы
«Религиозно-философские идеи Толстого и Достоевского», «Русская
философская мысль», «Достоевский и Киркегард». В это время большее место в
его работах начинает занимать религиозная проблематика.
Вера понимается Шестовым не как доверие к раз усвоенным истинам, не как
безусловное признание некоего авторитета. Напротив, вера возникает тогда,
когда человек поставил под вопрос наличие единой истины, когда он отверг
«метафизические утешения», придуманные другими людьми – отверг как чужое и
одновременно убедился в слабости и несовершенстве собственного разума перед
лицом жизни, в том, что индивид одинок в непонятном ему мире, лишенном
справедливости и не дающем основания для надежды.
«И тогда, только тогда, когда человек почувствовал совершенную
невозможность жить с разумом, впервые возникает у него вера. Большей частью
он этого не знает, т.е. он не думает, что его изменившееся отношение к миру
заслуживает такого названия, что оно вообще имеет какую-то заслугу, чего-
нибудь стоит! Он думает, что верой должно называть приверженность человека
к какой-нибудь Церкви, к каким-нибудь догмам, к этическим учениям или, по
крайней мере, интерес к так называемым последним вопросам бытия. А то, что
в нем, — всё так дико, гнусно, беспорядочно, хаотично, нелепо,
