упрекает Куна в том, что, согласно его рассуждениям, самой основательной
причиной прогресса в науке оказывается лишь то, что более старое поколение
исследователей наконец вымирает. … ведь в период революционных
преобразований в науке жизнь ученых вовсе не становилась короче, а новые
теории в этих случаях обычно оказываются все-таки откликом на некоторые
новые, прежде не учитывавшиеся факты. … Объективность и рациональность
познания улетучивается … у Куна, ибо сравнение теорий друг с другом по их
объективной содержательности отвергается … Кампания, с большим шумом
провозглашенная в 60-х годах против антиисторизма логических позитивистов,
утрачивает тем самым всякую действительность» [Нарский И.С. Современная
буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов ХХ века. М.:
Мысль, 1983, C.16-17]..
НОРМАЛЬНАЯ СТАДИЯ РАЗВИТИЯ НАУКИ
Как было сказано выше, первым этапом в развитии науки у Куна является
нормальная наука, когда она развивается на основе привычных теорий путем
количественных приращений, т.е. в полном смысле слова по кумулятивному
пути. «Конечно, концепция постепенного роста знаний одностороння, она очень
упрощает судьбы науки, страдает метафизичностью» [Нарский И.С. Современная
буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов ХХ века. М.:
Мысль, 1983, С.50].
Нормальная деятельность в науке в понимании Куна кажется его критикам
скучной, не интересной, не отражающей сути научного творчества, а потому
очень трудно признать такой род деятельности естественным, нормальным,
главным в истории науки. Возражения вызывает трактовка труда ученого в
период нормальной науки как механической или даже алгоритмизированной
деятельности». Однако некоторые ученые выступают в защиту позиции Куна,
считая, что он «вычленил наиболее существенные черты фундаментальных,
прикладных и технических исследований. Все эти формы исследования …
управляются привычкой, являются деятельностью по решению задач-головоломок
и не содержит никаких грандиозных опровержений и фальсификаций».
В критике понимания Куном нормальной науки можно выделить три
направления. Во-первых, полное отрицание самого существования нормальной
науки. По мнению некоторых, наука никогда бы не сдвинулась с места, если бы
основной формой деятельности ученых была нормальная деятельность, как ее
представляет Кун. Придерживающиеся такой точки зрения критики формулируют
следующим образом противоположность взглядов Куна и Поппера: «то, что Кун
считает нормальным и естественным для науки, Поппер рассматривает как
антинаучный элемент; для Куна прекращение споров и дискуссий означает
переход к подлинной науке, для Поппера - наоборот». Критики полагают, «что
такой скучной и негероической деятельности, как нормальная наука,
предполагающей только кумулятивное накопление знаний, вообще не существует;
что из нормальной науки Куна не сможет вырасти революции». Свою точку
зрения они подтверждают сравнением нормальной науки с теологией: «если бы
наука была такой, какой ее изображает Кун, то она ничем бы не отличалась от
теологии, не терпящей никакой критики и никаких сомнений». Кроме этого
противники взглядов Куна, ссылаются на историю науки и утверждают, «что на
протяжении очень длительных периодов времени нельзя бывает указать на какую-
то одну господствующую парадигму. Это относится, например, к развитию
учения о материи» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.273].
Второе направление в критике нормальной науки представлено К.
Поппером. Он не отрицает существования в науке такого периода, как
нормальное исследование в понимании Куна. Поппер говорит, что различие
между нормальной наукой и революционной практикой в науке, «может быть, не
такое резкое, каким его делает Кун; тем не менее я готов признать, что в
лучшем случае я лишь смутно представлял себе это различие и, далее, что это
различие указывает на нечто, имеющее большое значение». Поппер неоднократно
подчеркивает, что в характеристике Куном нормальной науки отражен реально
существующий и очень важный момент. Однако, считает Поппер, нормальная
наука Куна не только не является нормальной, но и представляет опасность
для самого существования науки. «Нормальный» ученый в представлении Куна
вызывает у Поппера чувство жалости: его плохо обучали, он не привык к
критическому мышлению, из него сделали догматика, он жертва доктринерства.
На самом деле, полагает Поппер, хотя ученый и работает в рамках какой-то
теории, при желании он может в любой момент выйти за эти рамки. Правда, при
этом он окажется в других рамках, но эти другие рамки будут лучше и
просторнее.
Согласно третьему направлению критики нормальной науки,
предполагается, что нормальное исследование существует, но оно не является
основным для науки в целом. Оно также не представляет страшного зла, каким
его считает Поппер. Не следует приписывать нормальной науке слишком большое
значение – ни положительное, ни отрицательное.
«Кроме того, Кун явно сгустил краски, характеризуя особенности научной
деятельности в период спокойного развития науки, и сильно сблизил ее с
алгоритмизированной деятельностью, почти целиком лишив ее критического и
творческого начала» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.278].
Это было сделано с целью, чтобы сильнее подчеркнуть важную мысль о различии
между задачами, решаемыми наукой в периоды ее спокойного развития и в
периоды научных революций. Но нельзя упускать из виду, что те коренные
сдвиги, которые происходят во время научной революции, назревают и
подготавливаются в предшествующий период, что между периодами спокойного,
эволюционного развития и научной революцией существует прямая внутренняя
связь. Они не независимы друг от друга, а вырастают друг из друга. При всей
своей увлеченности идеей принципиального отличия характера научной
деятельности в период спокойного развития науки от ее характера в период
научной революции Кун, несомненно, понимал связь этих периодов, но,
находясь в плену своей главной идеи, не уделил должного внимания данному
вопросу.
Правда, в ряде мест кун высказывает отдельные соображения по этому
поводу. Благодаря тому, что в период нормальной науки ученые работают в
соответствии с принятыми моделями, правилами действия, нормальная наука
чрезвычайно чутко улавливает любые аномалии – несоответствия решений,
полученных в результате исследования, ожиданиям, вытекающим из приинятой
теории. Нормальная наука, таким образом, выступает как очень чуткий прибор
по обнаружению аномалий. А поскольку аномалии – сигнал о неблагополучии в
принятой теории, необходимости ее ревизии, то именно результаты, полученные
нормальной наукой, становятся толчком к пересмотру парадигмы. Однако в
целом важная проблема связи и соотношения спокойных периодов в развитии
науки и научных революций, повторяем, не нашла разработки в концепции Куна.
И это не случайное упущение [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975,
С.279].
НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Научная революция выражает процесс смены парадигм. Она начинается с
кризиса господствующей парадигмы, когда накопившиеся научные факты уже не
могут быть объяснены и головоломки разрешены с помощью общепринятых теорий,
составляющих содержание нормальной науки, что порождает профессиональную
неуверенность. «Начинается переход к кризисному состоянию, к периоду
экстраординарной науки» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975,
С.117], которая покоится на научных открытиях и предлагает новое видение
мира, более эффективные способы решения накопившихся головоломок и
объяснения научных фактов, не укладывающихся в рамки прежней парадигмы.
Переход к новой парадигме составляет суть научной революции, перерыв
кумулятивного накопления знаний, постепенности в динамике науки. Ядро
научной революции составляет «отказ научного сообщества от той или иной
освященной веками научной теории в пользу другой теории, несовместимой с
прежней» [Яковлев Ю.В. Формирование постиндустриальной парадигмы: истоки и
перспективы // Вопросы философии, 1997, №1, С.3-17., С.3-17], сдвиг в
проблемах, подлежащих научному исследованию, и в стандарте их исследования
и решения; происходит «трансформация мира, в котором проводится научная
работа» [Кун Т. Структура научных революций. М., 1975, С.24].
Это не означает полного отказа от научного наследия. Устаревшие,
оказавшиеся ошибочными в результате новых научных открытий теории
отбрасываются, становятся предметом истории науки. Другая часть научного
наследия трансформируется применительно к новой парадигме. Третья, и весьма
значительная часть научного знания, составляющая ядро наследственного
генотипа науки в целом или отдельных ее отраслей, передается следующим
поколениям, образуя фундамент научного знания.
Спектр критических мнений по данному вопросу довольно широк и
разнообразен. Одни полагают, что научные революции случаются совсем не так
уж редко, как может показаться на первый взгляд, и наука вообще никогда не
развивается лишь путем накопления знаний. Научная революция совсем не
является «драматическим перерывом в «нормальном», непрерывном
функционировании науки: вместо этого она становится «единицей измерения»
внутри самого процесса научного развития. Часть критиков хотят сделать
революцию менее революционной, а нормальную науку менее кумулятивной,
сгладить между ними по возможности границу.
Основным является обвинение в иррационализме. Здесь особенно активным
оппонентом Куна выступает И. Лакатос. Он утверждает, например, что Кун
«исключает всякую возможность рациональной реконструкции знания», что с
точки зрения Куна может быть только психология открытия, но не логика, что
Кун нарисовал нам «в высшей степени оригинальную картину иррациональной
замены одного рационального авторитета другим» и т.д. …» [Кун Т. Структура
научных революций. М., 1975, С.276-277].
Кун, несомненно, сумел разглядеть некоторые существенные черты научной
деятельности в период между научными революциями, который он удачно назвал
нормальной наукой. В самой сущности науки заложена коренная трансформация
знаний. Поэтому научные революции являются нормой ее развития, а
следовательно, с не меньшим правом нормальными можно назвать и периоды
научных революций. Неверно, однако, на этом основании говорить об истории
