норм поведения. Но при этом он подчеркивает их космическое значение(
указывая на всеобъемлющий характер чувства справедливости( которое
«наполняет все между небом и землей» и представляет собой «сочетание долга
и дао».
Естественное происхождение чувства справедливости не означает( по Мэн-
цзы( будто нет необходимости в его воспитании. Отсюда совет мудрому
правителю соблюдать ритуал по отношению к своим подчиненным, то есть вести
себя подобающим образом( подавая хороший пример( и тем самым создавать
благоприятные условия для воспитания подданных. В числе этих условий Мэн-
цзы называет постоянную занятость и умеренные налоги.
С этими рекомендациями Сюнь-цзы вполне согласен. Он тоже считает
отсутствие постоянного занятия источником дурных наклонностей и смуты в
государстве. Но это не все. Говоря об управлении им( Сюнь-цзы развивает
идею «равных возможностей» для чиновников. Эта мысль не чужда всему
конфуцианству( хотя не каждый автор сформулировал ее столь четко и
радикально.
Итак, в 4-6-3 вв. до н.э. взгляды на природу человека( его воспитание
и деятельность были предметом дискуссии между конфуцианцами. Тем не менее
некоторые особенности их интерпретации человека ставят под сомнение
гуманистическую устремленность данного учения.
§2. Позднее конфуцианство
1.Хань Юй
У поздних конфуцианцев повышается интерес к внутреннему миру человека(
формированию его индивидуальности( в противовес вопросам управления
государством. Одной из теоретических причин этого явилось то( что начиная
приблизительно с 7 в. в Китае распространяется буддизм, традиционно
обращавший внимание на индивидуальные особенности человека. Конфуцианские
мыслители не могли игнорировать такое важное явление. Их представления о
человеке сначала изменялись за счет детализации и акцентирования положений
конфуцианства, противостоявших даосизму и буддизму, а позднее – за счет
освоения положений буддизма и даосизма.
Хань Юй (768-824) трактует природу человека ортодоксально
конфуциански, приравнивая ее к природным задаткам( в число которых включает
традиционные «жень»( «ли»( «и»( «чжи»( «синь». Наличие этих качеств
означает( по Хань Юю, что природа человека добра; наличие их
противоположностей – что она зла. Если же в природе человека они смешаны,
то его природа и добра и зла. Так Хань Юй делит всех людей на категории в
зависимости от природных задатков, то есть обосновывает природное
неравенство, которое связывает с необходимостью разделения функций в
обществе. Хань Юй подчеркивает этот традиционный для конфуцианства момент в
противовес даосизму, отрицавшему обоснованность социальной иерархии.
Еще более решительно отстаивает Хань Юй конфуцианскую идею о
необходимости деятельности на основе человечности (жень) и долга (и) во имя
поддержания порядка в Поднебесной. Это положение направлено против
буддизма, призывавшего к отреченности от земных дел, и против даосизма,
считавшего, что следование естественному ходу вещей исключает чрезмерное
вмешательство в них.
В трактате «Юань дао» («О пути») Хань Юй пишет, что человек не имеет
приспособлений, позволяющих ему защищаться от холода и жары или
обеспечивающих пропитание, как у животных. Выживание человека мыслитель
связывает с деятельностью совершенномудрых, которые из-за любви к людям
ввели новый порядок, зиждущийся на социальной иерархии и закрепленный
разделением труда.
Для Хань Юя деятельность совершенномудрых служит образцом для
подражания. Он определяет человеческий путь, исходя из учения древних:
«Любить всех – это человеческое в человеке. Осуществлять человеческое и
поступать при этом как нужно – это чувство должного в человеке. Следовать
такой стезе – это путь человеческий. Иметь все в самом себе и не ждать
ничего извне – это внутреннее достояние человека». Тем самым Хань Юй
подчеркивает, что человек в своей деятельности зависит только от
собственной природы, от ее одаренности. На основании этих положений
академик Н. И. Конрад делает вывод, что Хань Юй представляет себе жизнь как
свободное развитие человека, целью которого является «все большее
совершенствование человеческой личности». Поэтому он оценивает учение Хань
Юя как гуманистическое.
Хань Юй настаивает на правильных действиях, соответствующих истине. Из
контекста выясняется, что истина – это учение древних совершенномудрых и
правильные действия – навсегда установленные ими, отвечающие вечным
законам.
В учении Хань Юя прослеживается идея свободного развития человека. В
первую очередь это свобода от насилия, нарушающего порядок. Хань Юй не
отрицает необходимости наказаний, но подчеркивает, что они должны быть
правильными, т.е. тоже отвечать древним образцам. Насилие не оправдано,
когда выступает в форме произвола и не совпадает с волей Неба. Значит,
свобода – это средство для человека занять свое место в Поднебесной. Как и
предшественники, Хань Юй считает, что человек должен поступать по воле
Неба, но поступать – сам, не рассчитывая, будто Небо выполнит работу за
него.
2. Чжу Си
В дальнейшем конфуцианство шло по пути освоения положений даосизма и
буддизма, в результате чего к 12 в. сформировалось неоконфуцианство,
упрочение которого связано с именем Чжу Си (1130-1200). В центре его
внимания – проблема самосовершенствования, не чуждая и предшественникам Чжу
Си. Но до тех пор она была тесно привязана к вопросу об управлении
государством и подготовке человека к тому, чтобы занять соответствующий
пост, а затем под влиянием буддизма приобрела самодовлеющее значение.
В оценке человеческой природы Чжу Си согласен с Мэн-Цзы, считая ее
доброй. При этом он разъясняет, что под «природой», которую люди получают
от Неба, он понимает только общий принцип. Дальше к ней примешивается «ци».
Единство доброй природы-принципа и «ци» создает индивидуальную природу,
продуктом которой может стать как добро, так и зло. Индивидуальная природа
людей различается в зависимости от того, какое «ци» досталось человеку.
Как и другие категории, «ци» – неоконфуцианского происхождения. Скорее
это категория общекитайской культуры, в первую очередь натурфилософии, т.е.
философии природы. Исследователи отмечают ее синтетический характер. «Ци»
рассматривается в качестве наполнителя, материала. В зависимости от того,
наполнителем чего считается «ци», оно истолковывается по-разному. Поскольку
в центре конфуцианства находится человек, то и «ци» выступает как
наполнитель человеческого сердца, ибо именно сердце в китайских
мировоззренческих системах считается сосредоточием человеческой природы,
органом мысли и чувства. В качестве такового «ци» оказывается чем-то
средним между физическим материалом и способностью человека пользоваться
им. Из разъяснений Чжу Си получается, что человеческая природа существует
благодаря «ци», но его нельзя приравнивать не к природе, не к воле Неба.
Поскольку «ци»–обязательный элемент индивидуальной природы,
напрашивается вывод о том, что дальнейшая судьба человека определяется
«ци», которое ему досталось и перед которым он бессилен. Но Чжу Си
изыскивает возможность смягчить фатализм и упрочить идею
самосовершенствования. Для этого он указывает, что всем людям, вне
зависимости от «ци», свойственны желания. «Даже если ци, которым наделен
человек, чистое, он подвластен желаниям при ослаблении бдительности и
контроля над собой».
Отличие от буддизма Чжу Си призывает не полностью отказаться от
желаний, а поддерживать их в равновесии, не допуская ни чрезмерности, ни
недостатка, подобно даосам. В этой способности и состоит, по мнению Чжу Си,
отличительная особенность человека по сравнению с любой другой частью
Вселенной, благодаря которой человек родственен и Небу, и Земле.
Самосовершенствуясь, человек очищает заложенные в нем небесные
принципы и тем самым заслуживает благосклонность Неба. Это положение
направлено против даосизма, утверждавшего безразличие Неба к человеку.
3. Ван Янмин
Китайский философ Ван Янмин (1472-1529) продолжает развивать
конфуцианство за счет освоение идей даосизма и буддизма. Подобно Чжу Си,
Ван Янмин продолжает считать человеческую природу доброй. Как и все
конфуцианцы, он исходит из сущностного единства человеческой природы и
мироздания, благодаря которому человек отличается от других элементов
природы, как одушевленных, так и неодушевленных, не своими моральными
качествами и не разумом, а срединным положением. Прочие характеристики
объединяют человека с другими существами. Благодаря этому человек постигает
свою природу как самоочевидность. Будучи естественным достоянием такого
человека данное знание не может быть передано другому.
Все вещи составляют единое тело с человеком не только в как проявление
принципа (ли), но и как проявление «ци». Ван Янмин, как и Чжу Си, трактует
«ци» как начало и духовное и телесное одновременно. Различаются «ли» и «ци»
не по признаку духовности, а по упорядоченности и в этом смысле
рациональности. Если «ли» воплощает в себе упорядоченное начало с моральной
окраской, то «ци» – это начало хаотическое и иррациональное.
Под «личностью» Ван Мин понимает целостное существо, и духовное, и
телесное, способное к деятельности.
Поскольку природа человека воплощена в его сердце, то зло исходить из
него не может. Зло появляется в стремлениях и мыслях. Поэтому исправлять
надо не сердце, а стремления и мысли. Цель очищения – осознание чистоты и
совершенства сердца и правильные деяния. Такая концентрация на внутреннем Я
– безусловное влияние буддизма.
Ван Янмин критикует даосизм и буддизм за допущение эгоизма, хотя для
этого автора более характерно подчеркивать что именно объединяет эти три
учения, нежели подчеркивать различия между ними. Имея в виду Лао-цзы и
Будду, Ян Ванмин признает. Что они тоже стремились к совершенству, но этому
помешала несдержанность их эгоистических желаний, в результате чего они
вступили на ошибочный путь отрешенности и бездеятельности, с чем Ван Янмин,
как конфуцианец, согласиться не может.
§3. Современное конфуцианство Чэнь Юланя
В последующие два века наблюдается упадок философской мысли в Китае,
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8
