веков назад, на пике развития того или иного государства. Примером такого
положения вещей Данилевский считает, в частности, Китай. Он подчеркивает,
что в его время эту страну упорно противопоставляют прогрессивной Европе. В
то же время, по утверждению философа, производительность китайского труда,
уровень развития многих областей промышленности (производства красок,
фарфора, шелковой материи, лаковых изделий и т.д.), сельского хозяйства, в
частности китайского земледелия во много раз превосходит
западноевропейский. Кроме этого, Данилевский считает абсурдным и
необоснованным называть Китай страной, символизирующей неспособность
Востока к прогрессу, хотя бы потому, что именно в этой стране, в лоне ее
древней культуры возникла великая литература, своеобразная философия,
этика. В то время, как представители Древней Греции – колыбели цивилизации
Запада – суеверно страшились комет, в Китае высокообразованные астрономы
изучали движение небесных тел как истинные ученые. Данилевский спрашивает у
тех, кто считает Восток – полюсом застоя исторического пути человечества, а
Запад – единственным источником прогресса: «Не были ли эти успехи, добытые
на крайнем востоке Азиатского материка, таким же результатом постепенно
накоплявшегося умственного и физического, самостоятельного и своеобразного
труда поколений, как и на крайнем его западе – на Европейском полуострове?
И что же это такое, как не прогресс? Правда, что этот прогресс давно
прекратился… Но разве это не общая черта всего человечества и разве
только один только Восток представляет подобные явления?»[3]
Никто не сможет сказать о том, что Древний Рим или Греция были
цивилизациями, противными прогрессу. Но ведь они, как и бурно развивающийся
некогда Китай, канули в Лету. И они были рождены в рамках Запада. Таким
образом Данилевский еще раз подчеркивает необоснованность
противопоставления Востока и Запада. Он утверждает, что стремление
«просветить» Восток, полностью его «европеизировать» является неоправданным
и противоположным прогрессу. Народы, сделавшие свое дело в истории,
сменяются другими. Это происходит и на Западе, и на Востоке.
Преемственность замещения одних племен другими придает истории более
прогрессивный вид на Западе, чем на Востоке. Только это, по мнению
Данилевского, а не какое-либо особенное свойство духа, присущее только
западным народам, двигает Запад вперед быстрее, чем Восток. У Запада нет
монополии на историческое движение. Прогресс не составляет исключительной
привилегии Запада, а застой – Востока. И движение, и застой – характерные
признаки того возраста, в котором находится народ, где бы он ни жил.
Данилевский выдвигает тезис, который позднее был развит в
западноевропейской философии многими мыслителями (Тойнби, Шопенгауэром).
Содержание его состоит в том, что наука неправильно понимает самые общие
начала исторического процесса, находится в туманном представлении о
прогрессе как таковом. Именно на этой почве и возникает мысль, отвергающая
возможность существования какой-либо самостоятельной цивилизации вне
германо-романских, или европейских, форм культуры, принимаемых за
общечеловеческие. Эта мысль, по мнению Данилевского, не верна и может быть
опровергнута объективным рассмотрением хода истории человеческих обществ.
Критикуя в этом контексте разделение всеобщей истории на древнюю,
среднюю и новую, Данилевский говорит о том, что падение Римской империи,
момент которого считается в науке началом нового периода в истории
человечества, практически никак не отразилось на развитии Востока, исключая
ту его часть, которая входила в Римскую империю. Китаю или Индии не было
никакого дела до падения Западной Римской империи. Гораздо важнее для них
было падение Парфянского и возникновение Сасанидского царств. Религиозный
переворот в Аравии, связанный с возникновением ислама, изменившего затем
весь характер истории мировой, прошел без влияния краха Рима. Таким
образом, то, что западные историки и философы считают событием общемирового
масштаба, никак не отразилось на мире Востока. В тоже время мировая история
всех стран – Востока и Запада – строится ими по одной схеме. И схема эта
неверна. Данилевский предлагает ее изменить: он утверждает, что каждый
народ, оставляющий свой след в истории, имеет свою древнюю, свою среднюю и
новую истории (возможно, их и более). Эти истории не совпадают не только по
времени. Независимы они и от того, где разворачиваются – на Западе или на
Востоке.
Прогресс человеческой культуры, утверждает Данилевский, «состоит не в
том, чтобы все шли в одном направлении (в таком случаи он скоро бы
прекратился), а том, чтобы поле, составляющее поприще исторической
деятельности человечества, исходить в разных направлениях, ибо доселе он
именно таким образом и проявлялся. Поэтому не одна цивилизация не может
гордиться тем, чтоб она представляла высшую точку развития, в сравнении с
ее предшественницами…»[4]. Противопоставление Востока и Запада именно
потому и несостоятельно, что существовавшие и существующие типы культур
движутся в своем развитии по одному пути: рождения, расцвета, дряхления и
умирания. Эти культуры Данилевский называет культурно-историческими типами.
Выявление их основных черт является несомненным достижением Данилевского.
Именно теория культурно-исторических типов его прославила, именно на ней он
построил свои историософские размышления о судьбах Востока и Запада, России
и Европы.
Культурно-исторические типы – это самобытные цивилизации,
располагавшиеся как на Востоке, так и на Западе. Данилевский выделяет 10
таких типов: 1) египетский; 2) китайский; 3) ассирийско-вавилоно-
финикийский, халдейский, или древне-семитический; 4) индийский; 5)
иранский; 6) еврейский; 7) греческий; 8) римский; 9) ново-семитический или
аравийский; 10) германо-романский, или европейский. К ним Данилевский с
некоторой натяжкой согласен причислить и два американских типа:
мексиканский и перуанский.
Как мы видим, культурно-исторические типы, выявленные Данилевским,
действительно относятся как к Востоку, так и к Западу. Нельзя не
согласиться, что перечислив их философ дал развернутую картины мировых
высокоразвитых культур. Но его деление истории человечества на отдельные
истории типов страдает, как нам кажется, рядом недостатков. Прежде всего,
он подчеркивает, что среди этих типов период своего расцвета проходит
только германо-романский (то есть западный) культурно-исторический тип.
Аравийский же тип, связанный с культурой мусульманства, он считает дряхлым,
движущимся к гибели. Далее мы рассмотрим его взгляд на роль ислама в
истории противостояния востока и Запада. Кроме этой, явной для нас, как
людей XX-XXI вв., ошибки, которую легко было сделать человеку конца XIX
столетия, Данилевский, претендуя на верн6ость хронологии и этнического
подразделения, во многом ошибается в этих позициях. Но для нас важным в
концепции культурно-исторических типов Данилевского является не это.
Рассматривая проблему «Восток – Запад», мы, знакомясь логикой
отрицания Данилевским наличия противоречий в этих исторических понятиях,
можем выявить в ней крайне важное звено: многообразие и смена культурно-
исторических типов рождает прогресс. Развернем этот тезис, руководствуясь
мыслью Данилевского и во многом соглашаясь с ним.
Восток и Запад, порождая новые и новые культурно-исторические типы,
сменяющие друг друга, привносят в историю человечества общие для него
достижения. Взаимодействие и преемственность типов приводит к дальнейшему
развитию. Открытия и изобретения, такие как порох, гравюра, компас и
другие, пришли на Запад с Востока, посредством арабов. Только
взаимопроникновение могло принести их в западную цивилизацию
Противопоставление Запада и Востока, если бы оно существовало в абсолютном
понимании этого слова, а уж тем более постоянная вражда и борьба Запада и
Востока, остановили бы прогресс. Именно поэтому противопоставление Запада и
Востока, наделение Запада званием единственного носителя прогресса и
исторической динамики, а Востока – упадка и регресса, не может иметь под
собой реальных оснований.
Точка зрения Данилевского на характер борьбы между Европой и Азией. Роль
мусульманства в данном процессе.
Н.Я. Данилевский, как мы уже подчеркивали, своей книгой «Россия и
Европа» вызвал много споров в русском обществе конца XIX в. У него было
много противников и оппонентов, которых объединяло одно - все они находили
историософскую концепцию Данилевского не выверенной, полной противоречий.
Одно из таких противоречий всплывает на поверхность, когда рассматриваешь
мнение Данилевского о борьбе Востока и Запада, когда знакомишься с его
утверждениями, касающимися доказательств отсутствия этой борьбы.
Первая глава «России и Европы» носит название «Почему Европа враждебна
России?». В ней философ обосновывает свою позицию, согласно которой Европа
всегда считала Россию опасной для себя. Европейцы не могли и не могут
принять русских и вообще славян в качестве своих друзей, сотрудников. Они
отвергают их, стремятся ослабить Россию, не могут смириться с ее
самобытностью. Не имея возможности воспользоваться Россией так же как
Востоком, Азией – то есть как материалом для осуществления своих
политических и иных планов – Европа, по мнению Данилевского, инстинктивно
отвергает русских, не имея на то объективных исторических причин. Таким
образом, Данилевский признает, что между Европой и Россией идет постоянная
борьба, направленная со стороны России на создание своей собственной
цивилизации, а со стороны Европы – на полное уничтожение самобытности
российского исторического пути. Европа не может представить, что возможно
существования культуры иного типа, какой является Россия, и поэтому не
принимает ее, боится ее и стремится ее оттолкнуть, если не навредить ей.
При таком представлении о взаимодействии России и Европы – а тут
следует подчеркнуть, что Россия по своим социокультурным характеристикам,
безусловно, ближе Европе, чем тот же Китай – Данилевский утверждает, что
мнение о вечной борьбе Востока и Запада в корне ошибочно. Согласно его
высказываниям, приведенным в главе «Восточный вопрос», борьбы между Европой
и Азией, Востоком и Западом никогда не существовало.
