которого являлось сохранение капитала, было обречено на эстетическую
нищету.
Сюрреалистский подход принял форму исследования тех видов деятельности
и артистических приемов, которые освобождали бессознательное и объединяли
его с рациональным в единое целое. Автоматизм - спонтанное производство
"потока сознания" - в литературе, живописи и в повседневной жизни был
определяющей сюрреалистской техникой, полезной, по их мнению, для раскрытия
и исследования запретных мыслей и представлений. Как в поэзии Лотреамона,
так и в картинах Дали и в манифестах Бретона, нападки сюрреалистов на
буржуазную культуру были попыткой разрушить нездорово рациональное
общество, уцепившись за сверхрациональное.
Ситуационистский Интернационал вырос не только из теории авангарда, но
и из французской марксистской традиции, хотя и очень неортодоксальной.
Исторические обстоятельства сделали возможным это пересечение интересов
авангарда и социализма. Преступления сталинизма и очевидная неудача
троцкизма превратили послевоенный Париж в благодатную почву для
возникновения новых синтезов. Особо важное значение для споров, которые
вновь возникли в работах ситуационистов в 1960-е годы, имели идеи
Корнелиуса Касториадиса и группы, возникшей вокруг журнала Socialisme ou
Barbarie ("Социализм или варварство"), в которой некоторое время состоял и
ведущий ситуационистский теоретик Ги Дебор.
Ситуационистский Интернационал формально был создан в 1957 году путем
объединения двух взаимодополняющих, но так до конца и необъединимых течений
в европейском авангарде. С одной стороны, это были революционные художники
из Международного движения за имажинистский Баухаус (IMIB), среди которых
особо выделялись датский художник Асгер Йорн и бельгийский сюрреалист
Кристиан Дотремон. Бывшая обломками, оставшимися после кончины сюрреализма,
эта "северная сеть" поклялась продолжать нападки на официальную культуру
через поэзию, музыку, живопись и "революционную архитектуру". Она также
недвусмысленно отрицала реакционные и мистические наклонности сюрреализма,
высказываясь в пользу радикального коллективного действия.
Второй группой были леттристы - возникшее в Париже
неосюрреалистическое течение, к которому принадлежал и будущий гуру
Ситуационистского Интернационала Ги Дебор. Леттристы предлагали делать с
буквами то же, что дадаисты и сюрреалисты делали со словами, используя
именно их, а не более крупные части в качестве основы единого искусства,
"звуковой поэзии". Леттристский Интернационал (ЛИ) настаивал не только на
том, что авангард должен вырабатывать строгую критику общества, но и на
том, что искусство должно "реализоваться и подавляться". Попросту говоря
леттристы призывали к тому, чтобы повседневная жизнь проживалась как
искусство, тем самым, делая бессмысленным выделение последнего в отдельную
дисциплину.
В тексте, подготовленном для того, чтобы объявить о создании
Ситуационистского Интернационала, Дебор набросал основные тезисы для новой
организации: "То, что называется культурой, отражает и определяет
возможности организации жизни в данном обществе. Наша эпоха в основе своей
характеризуется отставанием революционного политического действия от
развития современных возможностей производства, которые требуют лучшей
организации мира". Или, говоря короче, "прежде всего, мы считаем, что мир
должен быть изменен", - и должен быть найден новый способ действия,
поскольку все предыдущие попытки оказались неудачными.
Период с 1957 по 1962 год стал взрывом творчества ситуационистов,
начиная с "индустриальной живописи" итальянца Галлицио, пытавшегося
разрушить рынок искусств, и кончая "модифицированными" портретами Асгера
Йорна и архитектурными фантазиями Констана. Это был и период расцвета Ги
Дебора и Рауля Ванейгема как теоретиков и пропагандистов. Но практическая
деятельность также вскрыла идеологические трещины внутри СИ, в частности по
вопросу о включении "ситуационизма" в существующий мир искусств.
Результатом стал раскол СИ в 1962 году, после которого большинство из
нескольких десятков человек, составлявших движение, либо отошли от него,
либо были исключены.
Хотя в Ситуационистском Интернационале нашли свое выражение
разнообразные утопические тенденции, отражавшие развитие как авангардных
художественных течений, так и радикальной политической критики, в данной
статье нас интересует прежде всего последнее. Именно после раскола между
германскими и скандинавскими "эстетами", с одной стороны, и более
политизированными парижанами, с другой, ситуационистская теория достигла
своего наивысшего развития. В то время как от Ситуационистского
Интернационала осталось наследие, принадлежащее перу различных авторов,
именно Дебор и Ванейгем были авторами основных ситуационистских текстов.
"Общество зрелища" Дебора и "Революция повседневной жизни" Ванейгема
определяют лицо Ситуационистского Интернационала как теоретически, так и
стилистически.
3. Цели революции
Ситуационисты поставили своей целью ни больше, ни меньше - вызвать
социальную революцию, которая положила бы конец отчуждению человечества,
причиной которого является жизнь в товарных капиталистических общественных
отношениях, и установить эру освобожденного существования, где жизнь
становится искусством. Несмотря на то, что Дебор использовал традиции
авангарда в качестве инструментария, с помощью которого можно было
синтезировать идеи, казавшиеся подходящими, совершенно очевидно, что его
творчество оставалось в рамках марксистской традиции, хотя и очень
еретической. Его "Общество зрелища" недвусмысленно опирается в своем
анализе на теоретические построения марксизма, в частности на его
исторический материализм с упором на концепции классового господства и
классовой борьбы.
Где Дебор отошел от ортодоксального марксизма, так это в том, что он
подчеркивал роль потребления, которое сменило производство в качестве
двигателя зрелого капитализма. Дебор считал, что с переходом к позднему
капитализму накануне Второй Мировой войны, требования экономики определили
образ нового человека - потребителя. Вторя Маркузе, Дебор писал о том, что
в зрелом капиталистическом обществе до того репрессируемые и
сублимированные желания были теперь освобождены, но лишь для того, чтобы
служить капиталу. Присущее капитализму отчуждение, которое раньше осознанно
ощущалось как противоречие и потому служило диалектической основой для
революционных преобразований, теперь стало удобным и бессознательным по
мере того как людей засасывало в апатичное блаженство потребления.
Классовое господство теперь проявлялось в основном в форме культуры и
идеологии, а не грубого принуждения.
Именно это было определяющей характеристикой "общества зрелища"
Дебора: "Жизнь обществ, в которых господствуют современные условия
производства, выступает как огромное скопление зрелищ". Под зрелищем Дебор
понимал все средства и методы, кроме прямого насилия, которые власть
использует, чтобы вытеснить потенциально политические, критические и
творческие человеческие проявления к границам мысли и поведения. Другими
словами, "зрелище" - это общественное отношение.
Загипнотизированные радостями потребления и не осознающие своего все
усиливающегося отчуждения, люди отворачиваются от изменения мира и
собственного освобождения.
Их журнал Internationale Situationniste("Ситуационистский
Интернационал"), издававшийся ежегодно постоянно менявшимся редакционным
коллективом, откликался на большое количество различных тем. Анализ
международного положения от Алжира до восстания в Уоттсе (негритянский
пригород Лос-Анджелеса) соседствовал с критикой политики и языка,
техническими рекомендациями по культурному и художественному вмешательству
в жизнь, и постоянно присутствовавшей концепцией "единого урбанизма",
интегральной теорией города.
На страницах журнала можно было найти инструменты, которыми
пользовались ситуационисты. Самыми известными из них были преобразованные
комиксы и другие образцы массовой культуры. Словесные пузыри романтических
комиксов были наполнены политической пропагандой, обворожительные героини
настаивали на том, что "освобождение рабочих должно быть делом самих
рабочих".
Преобразованные комиксы и плакаты, а также картины Йорна и Галлицио,
или расписанные стены Парижа в мае 1968 года были образцами основной
ситуационистской техники - detournement. Detournement, что можно перевести
как диверсия, разрушение или нападение, был попыткой противопоставить
гипнотической власти общества зрелища его же слова, символы и тотемы. Идея
заключалась в том, что надо отнять у зрелища и его проявлений их смысл,
изменив образ этих объектов, переставив составляющие их части, расположив
различные объекты в новом порядке, тем самым провоцируя шок, который
поднимет субъективное сознание людей до осознания того, что реальность мира
зрелища на самом деле является лишь "материализацией идеологии", а не
естественным состоянием природы. Окончательный detournement, конечно,
должен стать переворотом существующего общества с ног на голову в ходе
революционного фестиваля.
Ситуационистская теория требовала практики, которая разбила бы
неприступные стены идеологической мистификации. Так же как detournement
бросал вызов смыслу зрелища, создание ситуаций, - моментов свободной
спонтанной игры, которые бы одновременно разрушали существующие
общественные отношения и определяли отношения в пост-капиталистическом
будущем, - было необходимо, чтобы достичь революционного праздника. Эти
сознательные попытки избавиться от контроля зрелища над воображением
сделают возможным выражение и реализацию до того репрессируемых желаний и
достижение освобожденной и неотчужденной жизни.
Поскольку ситуационисты разрабатывали свою теорию и практику в
десятилетие после 1957 года, их мало кто знал за пределами авангардных и
ультралевых кругов. К тому же, они казались страшно оторванными от жизни,
настолько, что часто становились объектом насмешек из-за своей занятной
оторванности от "серьезных" общественных и политических дебатов. Но с
казавшимся невероятным взрывом студентов и рабочих в 1968 году, сущность
