принуждением обрести равновесие, - все это оказывается лишенным опоры.
Только в абсолютном, как кажется, может человек обрести равновесие, опору
своему существованию.
Но та же самая экс-центрическая позициональная форма, которая вызывает
в человеке идею бога, несет с собой и сомнение в его существовании.
Нахождение в ничто, “утопическое место” не дают человеку покоя, поскольку
человек постоянно ставит под сомнение бытие и абсолютной основы мира. Ему
не дано обладать знанием, лишенным сомнений. Дух человека вновь выводит его
на бесконечный путь.
Философская биоантропология Арнольда Гелена в ее отношении к
философско-религиозной проблематике.
В философии Гелена обычно выделяют три тематических направления:
философскую антропологию, “философию институтов” и “плюралистическую
этику”. Эти темы геленовской философии тесно связаны и взаимно дополняют
друг друга, но основную роль играет философская антропология, которая как
бы выполняет функцию “элементарного” базиса по отношению ко всем другим
теоретическим построениям.
Задачу философской антропологии Гелен видит в определении “особого
положения человека как некоей целостности в природе”, постижении человека
“как совершенно одноразового, еще никогда не апробированного проекта
природы”. Соответственно она должна разрабатывать определенное “целостное
воззрение”, которое будет носить характер “научного учения”, “совокупной
науки” о человеке, учитывающей совокупность фактических свойств, признаков
и т.д. в аспекте особенной человеческой природы. Задача антропологии, по
мнению Гелена, заключается в определении “особенности” человеческой
природы.
Гелен стремится к такому философскому видению антропологической
реальности, которое не выходит за рамки эмпирически-констатируемого и
наблюдаемого. Он провозглашает отказ от всякой метафизики, не уточняя, что
он понимает под метафизикой, и стремится к разработке антропологической
науки, опирающейся на эмпирические категории.
Поскольку эмпирически доступной и постижимой является биологическая
природа человека, то антропология, как ее понимает Гелен, должна стать
антропобиологией. Человек рассматривается как ”специальная биологическая
проблема”, которая может быть решена посредством изучения условий
человеческого существования. Этот подход в концепции Гелена исключает
установление каких-либо жестких зависимостей, выведение одних явлений из
других или сведение явлений друг к другу. Все существенные свойства
человека находятся в определенной функциональной взаимозависимости. Они
образуют в своей совокупности систему антропобиологических констант. Эта
система позволяет считать человека особым проектом природы, а также делает
возможным его уникальный способ существования.
В основе методологической программы Гелена лежит главный теоретический
прием - рассмотрение человека в космологической перспективе, в первую
очередь в соотнесении с животным царством. С морфологической точки зрения
человек предстает как особый случай, как исключение. “Прогресс в природе”
заключается в органической специализации видов, то есть во все более
естественном приспособлении их к определенным средам обитания. Животное
способно существовать в тех или иных условиях благодаря своей специфической
организации, приспособленной к этим условиям. У животных
специализированность органов и среда соответствуют друг другу. В отличие от
животного человек лишен биологической специализации, то есть органической
приспособленности к существованию в определенной природной среде. Иными
словами, в естественных условиях он как земное существо был бы давно
истреблен. Отсутствие указанной биологической специализированности
позволяет считать человека “недостаточным существом”. Подобная ситуация
заставляет задать вопрос об условиях возможности его выживания.
Человек как биологически “недостаточное”, “неготовое”, “не
установившееся” существо должен сам решать задачу своего выживания, своего
жизнеобеспечения. В силу этого человек является действующим существом,
которое посредством своих действий делает себя тем, что оно есть.
Действовать, чтобы выжить, - принципиально важная задача человека. В этой
перспективе все жизнепроявления человека выступают, прежде всего как
средства и орудия сохранения и поддержания его бытия. Действие предстает
как овладение природой в целях жизнеобеспечения человека. Совокупность
природных явлений, переработанных в нечто, служащее жизненным задачам
человека, есть культура, а культурный мир есть человеческий мир. Не
существует какого-то “естественного человека”. Отсутствие готовых средств и
ресурсов физической организации человека восполняется, компенсируется
культурой - его второй природой.
Биологическая неспециализированность человека означает и его
открытость миру. Открытость человека миру является для него бременем. Он
подвержен чрезмерному потоку внешних возбудителей, нецелесообразной
полноте впечатлений, с которой должен справиться. Человеку противостоит
мир как некая “озадачивающая сфера с непредвидимой структурой”. Это ставит
перед ним жизненно важную задачу: освободиться от бремени, то есть
самостоятельно превратить недостаточные условия своего существования в
шансы жизнеобеспечения. Гелен называет это “принципом освобождения от
бремени”. Открытость миру, чрезмерная обремененность восприятиями предстает
как условие возможности создания культуры. Многообразнейшие впечатления,
явления мира таят в себе возможность их преобразования в нечто нужное
людям. Человек способен культурно переработать любые, самые разнородные
обстоятельства своего существования. Именно поэтому он в состоянии
осваивать самые разнообразные природные среды.
Для продуктивного освобождения от бремени требуется также особая
структура побуждений и потребностей. Человек должен обладать способностью
ориентировать, блокировать, изменять свои побуждения. В этом случае может
появиться разрыв между элементарными потребностями и побуждениями и
действиями человека. Эта дистанция по отношению к своим элементарным
потребностям и побуждениям делает возможным и долгосрочное предвидение и
планирование самых разнообразных действий.
Освобождение от бремени избыточных впечатлений неупорядоченного мира,
культурное овладение миром, соответственно выживание человека становятся
возможны еще и благодаря языку. С помощью языка человек помещает между
собой и вещами промежуточный символический мир, который позволяет ему
освободиться от непосредственного давления вещей. Это делает возможным
дистанционно-теоретическое отношение к миру.
Открытость человека миру означает, что человек в своем поведении в
гораздо большей степени опирается на предвидимые и проецируемые
обстоятельства, чем на те, которые относятся к его непосредственной
ситуации.
Следует обратить особое внимание на проблему духовных актов, которые
нельзя осмыслить полностью в терминах антропобиологической
целесообразности. Гелен признает наличие таких актов, но отказывается
давать им какую-либо метафизическую интерпретацию. Гелен на основании своей
методологической программы отказывается от метафизической проблематики, в
том числе и вопроса о боге, но это не значит, что его философская
антропология носит атеистический характер. В данном отношении Гелен считает
свою антропологию открытой для теоретических размышлений.
Религия воспринимается Геленом как одна из высших систем, посредством
которых человек управляет самим собой, “ведет” свою жизнь. Религия
выполняет три основные функции, или как выражается Гелен, соответствует
трем видам интересов человека. Эти функции, или интересы, являются тремя
источниками религии. Она истолковывает мир, оформляет действие и решает
проблемы, проистекающие из “бессилия” человека.
Однако в результате процесса “всеобщей рационализации” как структуры
сознания, так и побудительно-аффективной сферы, свойственного европейскому
мышлению в новое время и ведущего к ориентации на предметную объективность,
первые две функции религии - истолкование мира и оформление деятельности -
обособляются и приобретают определенную самостоятельность по отношению к
ней. Обособление первых двух интересов означает, что “религия, по существу,
ограничивается интересами бессилия”. Религия перестает быть обязательной и
признаваемой систематикой миро- и самоистолкования. Она приобретает
преимущественно индивидуальное значение, становясь средством решения
психологических и мировоззренческих проблем, проистекающих в основном из
опыта бессилия по отношению к бытию.
Заключение.
Основным идейно-теоретическим источником философско-религиозной
антропологии явилось творчество основоположников немецкой философии
антропологии Гельмута Плеснера и Арнольда Гелена.
Плеснер стремится к всестороннему охвату феноменов человеческого
существования, подчеркивая, что если философская антропология хочет постичь
человека во всей его полноте и хочет быть адекватной опыту его
существования, то она не должна ограничиваться человеком только как
личностью, как субъектом духовного творчества и моральной ответственности.
Ей следует рассмотреть природную сферу, располагающуюся на одном уровне с
личностной жизнью.
В методологическом отношении философско-антропологическая мысль
Плеснера стремится к выявлению базисной структуры человека посредством
анализа феноменов его существования (прежде всего в космологической
перспективе, то есть в ряду растение - животное - человек), а затем
движется вновь к феноменам с целью их обоснования на основе выявленной
базисной структуры. Объясненный анализ форм органической жизни позволил
Плеснеру указать в качестве базисной структуры существования человека экс-
центрическую позициональность. На ее основе в концепции Плеснера
объясняются важнейшие моменты отношения человека к миру.
Плеснер не стремится к философскому обоснованию необходимого
соотнесения человека с богом. Он утверждает, что центр человека находится
вне мира. Экс-центричность человека истолковывается как пребывание в ничто,
в “утопическом месте”. Обращение к богу, религиозная жизнь предстают у него
не как необходимое следствие, а как средство разрешения конфликта человека
- невыносимости экс-центрической позиции, постоянно выводящей его в ничто.
Размышления Плеснера в связи с его третьим антропологическим законом
(законом “утопического места”) нельзя считать философско-религиозными, то
есть Плеснер стремится дать не теологическое, а внерелигиозное
теоретическое объяснение наличия и содержания религиозной жизни человека.
Рассмотрение философско-антропологической концепции Г. Плеснера
позволяет сделать вывод о том, что Плеснер не соотносит сущность человека с
богом, соответственно божественная реальность не привлекается в качестве
объяснения к антропологической реальности.
Современные философско-религиозные антропологи интенсивно используют
теорию особой космической ситуации человека или отдельные положения этой
теории, по-своему интерпретируют характеристики человеческого бытия,
вытекающих из тезиса об экс-центрической позициональности. Сами
характеристики “экс-центрической позициональности” при всей новизне и
научной терминологии по сути дела повторяют традиционные идеалистические
представления о духе - атрибуты независимости по отношению к естественным
условиям существования, рефлексивности и самоопределяемости. Таким образом,
заимствование философско-религиозными антропологами тех или иных положений
философско-антропологической теории Плеснера происходит благодаря тому, что
определение образа человека осуществляется в направлении идеалистического
философствования.
При рассмотрении идейно-теоретических истоков современной философской
антропологии необходимо обратиться к творчеству Арнольда Гелена, несмотря
на то что его антропологию нельзя непосредственно отнести к философско-
религиозной. “Антропология Гелена, - пишет исследователь его творчества
Петер Янсен, - оказала сильное воздействие на философскую антропологию как
в виде принятия ее центральных положений, так еще больше в смысле споров,
которые она породила”.
Гелен указывает, что предлагаемая им концепция заслуживает названия
философской антропологии, поскольку она является одновременно и философской
и научной. Гелен стремится к разработке антропологической концепции, в
которой используются только “очень специфические” и соответствующие
предмету понятия.
Исследовательская программа Гелена негативно соотносится с
“христианскими” и “дарвинистскими” антропологическими теориями, в основе
которых лежит общее утверждение, что человека нельзя постичь “из него
самого” и что для описания и истолкования человеческой реальности должны
использоваться “внечеловеческие” категории. Соответственно христианские
теории выводят человека из бога, а дарвинистские - из животного царства.
Гелен отказывается от выведения человека из животного царства, так как он
считает, что подобные теории нельзя считать антропобиологическими, потому
что они не объясняют особого положения человека.
Гелен прежде всего стремится к выявлению таких антропологических
категорий, которые позволяют постичь человека как некое психофизически
нейтральное существо.
В морфологическом отношении человек предстает как нечто недоразвитое:
“в итоге как существо негативное”. Гелен пишет: “Все особенные свойства
человека следует поэтому соотнести с вопросом: в силу чего подобное
чудовищное существо является жизнеспособным. Этим самым подтверждается
правомерность биологической постановки проблемы. Биологическая постановка
проблемы заключается не в сравнении физической организации человека с
шимпанзе, а в ответе на вопрос: почему является жизнеспособным существо, не
сравнимое ни с каким животным?”.
Человек способен, по Гелену, выжить только посредством культуры.
Совокупные “недостатки” человеческой конституции, которые в естественных
(животных) условиях представляют собой тяжкое бремя для его
жизнеспособности, человек самостоятельно превращает в средства
существования. Гелен называет это “принципом освобождения от бремени”,
который “является ключом к пониманию структурного закона в построении всех
человеческих функций”. На этом основываются определение человека к действию
и его совершенно особое положение в природе. Отсутствие готовых средств и
ресурсов физической организации человека восполняется его второй природой -
культурой.
Таким образом, в вопросе философско-религиозной антропологии Гелен
занимает двойственную позицию. С одной стороны, он воздерживается от
метафизических и философско-религиозных суждений, но, с другой - предлагает
биоантропологическое объяснение факта религиозной жизни человека. Правда,
такое объяснение носит внетеологический религиоведческий характер.
И провозглашаемый отказ от метафизики, и биоантропологическое
понимание религии означают отказ от определения соотнесения человека с
божественной реальностью. В работах Гелена отсутствует построение, которое
можно было бы считать философско-антропологическим указанием на
существование бога. Таким образом, ни методологическая программа, ни
содержание философской антропологии Гелена не дают основания считать ее
философско-религиозной. Тем не менее в современных философско-религиозных
антропологических концепциях широко используются как сама геленовская идея
о человеке как особом проекте природы, так и другие теоретические
наблюдения.
Страницы: 1, 2
