психолога Пауля Рэ (18491901), с которым Ницше тесно сдружился, живя в
Сорренто.
Несомненно, дружба с Рэ сыграла известную роль в переломе ницшевского
мировоззрения, но Ницше уже до этого знакомства явно охладел к
вагнерианству и метафизике немецкого идеализма. В Пауле Рэ он нашел не
вдохновителя, а единомышленника. Не случайно на подаренной Ницше книге
"Происхождение моральных чувств", вышедшей за год до "Человеческого", Рэ
написал: "Отцу этой книги с благодарностью от ее матери". Так что влияние
бесспорно, но влияние обоюдное.
Оторопевшие от измены Ницше почитатели Вагнера онемели от ярости, а в
августе 1878 г. сам маэстро разразился крайне агрессивной и злобной статьей
"Публика и популярность". Имя Ницше в ней не называлось, но явно
подразумевалось. Его книга расценивалась как следствие болезни, а блестящие
афоризмы - как ничтожные в интеллектуальном плане и прискорбные в
моральном. Зато очень высоко отозвался о книге Якоб Буркхардт, сказавший,
что она "увеличила независимость в мире". Аристократически мыслящему
Буркхардту, поклоннику Ренессанса и певцу индивидуальности личности, не
могло не импонировать предостережение Ницше против социализма, который
"жаждет такой полноты государственной власти, какою обладал только самый
крайний деспотизм, и он даже превосходит все прошлое тем, что стремится к
формальному уничтожению личности; последняя представляется ему
неправомерной роскошью природы, и он хочет реформировать ее, превратив в
целесообразный орган коллектива".
Новый, 1879 г. принес Ницше неимоверные физические страдания: почти
каждодневные приступы болезни, непрерывная рвота, частые обмороки, резкое
ухудшение зрения. Продолжать преподавание он был не в силах, и в июне Ницше
получит по его прошению отставку с назначением ежегодной пенсии в 3 тыс.
франков. Он уехал из Базеля в Сильс-Марию, в долину Верхнего Энгадина -
тихое местечко с густым хвойным лесом и маленькими голубыми озерами.
Сгорбившийся, разбитый и постаревший лет на 10 полуслепой инвалид, хотя ему
не исполнилось еще и 35 лет.
Но и в тот ужасный 1879 г. он создал новые книги: "Пестрые мысли и
изречения", "Странник и его тень". А в следующем, 1880 г. появилась
"Утренняя заря", где сформулировано одно из краеугольных понятий ницшевской
этики - "нравственность нравов".
Вначале Ницше проанализировал связь падения нравственности с ростом
свободы человека. Он полагал, что свободный человек "хочет во всем зависеть
от самого себя, а не от какой-либо традиции". Последнюю он считал "высшим
авторитетом, которому повинуются не оттого, что он велит нам полезное, а
оттого, что он вообще велит". А отсюда следовало еще пока не высказанное,
но уже прочерченное отношение к морали как к чему-то относительному, так
как поступок, нарушающий сложившуюся традицию, всегда выглядит
безнравственным, даже и в том случае, если в его основе лежат мотивы, "сами
положившие начало традиции".
Как продолжение "Утренней зари" зимой 1881-1882 г. Ницше написал в
Генуе "Веселую науку", выходившую позже несколькими изданиями с
дополнениями.
С этого сочинения началось новое измерение мысли Ницше, невиданное
никогда прежде отношение к тысячелетний европейской истории, культуре и
морали как к личной своей проблеме: "Я вобрал в себя дух Европы - теперь я
хочу нанести контрудар". Но столь интимная сопереживаемость с историей не
могла обернуться ни чем иным, как "отравлением стрелой познания" и
"ясновидением" , а сам Ницше - "полем битвы". Легко пожать плечами при этом
признании, полагая, что оно было высказано человеком, страдающим манией
величия. Труднее признать как непреложную данность поразительнейший дар
Ницше жить в возвышенном мире и не воспринимать это как "нечто фальшивое и
жуткое".
Особенно впечатляют два фрагмента "Веселой науки" - "Безумный человек"
и "Величайшая тяжесть". В первом возникает тема "смерти Бога", образ
которого увенчан в многочисленных надгробиях и церквах, разбросанных по
всей Земле. Диагноз Ницше фиксирует глубинную ситуацию эпохи, когда
сверхчувственный мир лишается своей действенной силы будить и созидать.
Отныне человек вступает в эру совершеннолетия, теперь он предоставлен
самому себе. Авторитет Бога и церкви исчезает, но на их место приходит
авторитет совести, авторитет рвущегося на освободившееся место разума.
Сверхчувственный мир идеалов умирает, но творческое начало - прерогатива
библейского Бога - переходит в человеческую деятельность. Но коль скоро
этот сверхчувственный мир начиная с Платона, вернее с христианского
толкования его учения, трактуется как мир подлинный, то его гибель означает
для Ницше конец всей предыдущей западной философии в лице метафизики или
платонизма. Ее заменяет "веселая наука" Ницше, открывающая "ужасные
истины". Второй фрагмент в общих чертах намечает развитую позднее идею
"вечного возвращения". Неверно усматривать в этой концепции нечто
мистическое. Наоборот: она происходит от естественнонаучных позитивистских
посылок, представленных, в частности, Ойгеном Дюрингом в книге "Курс
философии" (1875), которую внимательно изучал Ницше.
Дюринг высказал мысль, что Вселенную в принципе можно было бы
представить в любой момент в виде комбинации элементарных частиц. Тогда
мировой процесс будет калейдоскопом их различных комбинаций, число которых
имеет предел. А это означает, что после завершения последней комбинации
может вновь складываться первая. Следовательно, мировой процесс - не что
иное, как циклическое повторение однажды уже бывшего. Дюринг как позитивист
отвергал такую гипотезу, считая количество комбинаций уходящим в "дурную
бесконечность" (выражение Гегеля). Однако эта идея глубоко поразила Ницше.
Ницше вслед за Дюрингом исходит из того, что в основе бытия лежит некое
определенное количество квантов силы, понимаемых не физически, а
биологически. Кванты эти, подобно объективациям воли в философии
Шопенгауэра, находятся в постоянной борьбе друг с другом, образуя при этом
отдельные сочетания. А так как число квантов постоянно, то периодически
должны складываться комбинации, уже бывшие когда-то прежде: "Все
становление имеет место только в рамках вечного круговращения и постоянного
количества силы". Таким образом, бытие в том виде, в каком оно существует,
не имеет цели и смысла, оно неумолимо вновь и вновь повторяется, никогда не
переходя в небытие - неизбежный вечный круговорот и вечное возвращение. Но,
следовательно, повторяется и человек, а значит, никакой потусторонней
небесной жизни в природе не существует и каждое мгновение вечно, поскольку
неизбежно возвращается.
“Заратустра”
Мысль о вечном возвращении настолько глубоко захватила Ницше, что он
в необыкновенно короткое время (всего за несколько месяцев) создал
величественную дифирамбическую поэму "Так говорил Заратустра". Он писал ее
в феврале и в конце июня - начале июля 1883 г. в Рапалло и в феврале
1884 г. в Сильсе. Через год Ницше создал четвертую часть поэмы, столь лично-
интимную, что вышла она всего в 40 экземплярах за счет автора для близких
друзей. Из этого числа Ницше подарил только семь, ибо больше дарить было
некому. Непостижимо чужд стал Ницше эпохе. Горько читать его письма, в
которых он робко извиняется за просьбу ознакомиться с его книгой. Не
успеха, не славы, даже не простого человеческого сочувствия ждал он: он
надеялся найти хоть какой-нибудь отклик на сжигающие его мысли. И все
напрасно! Даже самые близкие люди - сестра, Овербек, Роде, Буркхардт -
избегали в ответных письмах всяких суждений, словно тягостной повинности,
настолько непонятны им были боль и страдания его лихорадочного разума.
Время работы над "Заратустрой" - один из тяжелейших периодов в жизни
Ницше. В феврале 1883 г. в Венеции скончался Рихард Вагнер. Тогда же Ницше
пережил серьезную размолвку с матерью и сестрой, возмущенными его
намерением жениться на Лу Андреас-Саломе (1861-1937), в будущем известной
писательнице, авторе биографий P.M. Рильке и 3. Фрейда, которую они считали
"совершенно аморальной и непристойной особой". Тяжело пережил Ницше и
помолвку сестры с учителем гимназии Бернхардом Фёрстером, вагнерианцем и
антисемитом. В апреле 1884 г. Ницше писал Овербеку: "Проклятое
антисемитство стало причиной радикального разрыва между мною и моей
сестрой".
"Заратустра" занимает исключительное место в творчестве Ницше. Именно
с этой " книги в его умонастроении происходит резкий поворот к
самоосознанию в себе человека-рока. Но вряд ли следует считать, что эта
поэма означает начало третьего, уже собственно "ницшеанского" этапа его
творчества, ибо "Заратустра" вообще стоит особняком в творчестве Ницше. Эта
необыкновенная музыкально-философская книга вообще не укладывается в
привычные каноны анализа. Ее органическая музыкальность требует не столько
осмысления, сколько сопереживания. Справедливо замечает доктор философских
наук К.А. Свасьян, автор предисловия и составитель двухтомного собрания
сочинений Ницше, что эта книга ставит "перед читателем странное условие:
понимать не ее, а ею". Добавим к этому, что "Заратустра" практически не
переводима с немецкого на другие языки, как не переводим, например,
волшебник языка Гоголь. Необычайная игра слов, россыпи неологизмов,
сплошная эквилибристика звуковых сочетаний, ритмичность, требующая не
молчаливого чтения, а декламации. Неповторимое произведение, аналог
которому вряд ли сыщется в мировой литературе.
Книга содержит необычайно большое число полускрытых ядовитых пародий
на Библию, а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гёте,
Вагнера и т.д., и т.п. На многие шедевры этих авторов Ницше дает пародии с
одной-единственной целью: показать, что человек - это еще бесформенная
масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания.
Только так человечество превзойдет самого себя и перейдет в иное, высшее
качество - появится сверхчеловек. Ницше закончил первую часть "Заратустры"
словами: "Мертвы все боги; теперь мы хотим, чтобы здравствовал
сверхчеловек".
Известно, какой кровавый след оставили в истории нелюди, возомнившие
себя сверхчеловеками. Но виновен ли в этом Ницше? Ни в коем случае. Его
сверхчеловек - результат культурно-духовного совершенствования человека,
тип, настолько превосходящий современного Ницше человека по своим
интеллектуально-моральным качествам, что он образует как бы новый и особый
биологический тип. Аргументы сверхчеловека не пистолет и дубинка: они
сводятся к осознанию необходимости того, чтобы человек возносился над
прежним уровнем не ради произвола и господства над другими, а ради нового
бытия, к которому нынешний человек по сути своей еще просто не готов.
Не случайно, не красного словца ради поставил Ницше появление
сверхчеловека в зависимость от смерти богов. На первый взгляд, кажется, что
Ницше помещает человека на опустевшее место Бога. Но это не так. Если Бог
мертв, то его место так и остается пустым, и не созидание, а только
господство над сущим в виде господства над Землей переходит к сверхчеловеку
будущего.
Сверхчеловек - это не вождь, возвышающийся над массой людей, не
фюрер, не дуче, не каудильо, не генеральный секретарь, как это, может быть,
кое-кому хотелось бы думать. Это нравственный образ, означающий высшую
степень духовного расцвета человечества, олицетворение тех новых моральных
идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главным нравственным
устремлением человечества.
Очень просто возмутиться идеей сверхчеловека, но непозволительно
представлять это возмущение, возможно и понятное, как опровержение Ницше.
Он мыслил появление сверхчеловека как долгий процесс величайших
самопреодолений, как великое торжество духовной природы человека, а не
индульгенцию буйствующему произволу хамов.
Другое заблуждение, вытекающее из неверного толкования сверхчеловека
у Ницше, заключается в том, что Ницше объявляют философом одной ключевой
общественной проблемы - "поддержания господства власть имущих, борьбы с
восстаниями порабощенных".
Действительно, господство знати - одна из главных основ общественно-
морального идеала Ницше. Но нам прежде всего надо уяснить, что вкладывает
Ницше в понятия "господство" и "знать".
"Господство" Ницше понимал не как политическую или юридическую и, тем
более, не экономическую власть над людьми. Его "господство" относится к
сфере духа - это власть в силу выдающихся духовных качеств, которыми
обладающая ими личность щедро и бескорыстно одаривает других. Недаром Ницше
недвусмысленно писал: "Но ужасом является для нас вырождающееся чувство,
которое говорит: "Все для меня".
Тогда станет понятно, что "аристократия" в учении Ницше вовсе не
равнозначна социальной власти немногих избранных над массами: во всех его
произведениях "знать" и "чернь" всегда употребляются не как социально-
политические, а исключительно как моральные категории. Общественная
иерархия здесь совершенно ни при чем. Не богатством или бедностью
определяются знать и чернь, а величием или ничтожеством. Величие души -
удел немногих, а оно-то и придает смысл самому существованию человека.
Заключение
Таким образом, мы видим, что в развитии философских взглядов Фридриха
Ницше можно выделить три следующих друг за другом этапа: активное освоение
культуры прошлого – литературы, истории, философии, музыки,
сопровождавшееся романтическим поклонением античности; критика основ
западноевропейской культуры (“Странник и его тень”, “Утренняя заря”,
“Весёлая наука”), сведение счетов с кумирами XIX века; период написания
“Заратустры”, учение о “сверхчеловеке” (начиная с 1881 года).
В течение каждого из этих периодов Ницше испытывал разные по своему
содержанию переживания, и с каждым периодом философ накапливал бесценный
опыт, совершенствуя вместе с тем своё учение и рассматривая всё новые и
новые взгляды на жизнь.
Изучив историю становления взглядов этого философа, мы смогли не
только углубить своё понимание и видение его идей, но также в который раз
убедиться в уникальности неповторимого таланта Фридриха Ницше и
гениальности выражения им своих взглядов.
Список литературы
1) Базарбаев Б.Ж. “Философские портреты: своевременные и
несвоевременные размышления о проблеме и драме человека.” М.:
Российская академия управления. 1994.
2) Патрушев А. И. “Жизнь и драма Фридриха Ницше”. Новая и
новейшая история No5. 1993.
3) Фридрих Ницше, сочинения в 2-х томах, том 2, издательство
“Мысль”, Москва 1990.
