всегда желательные – эффекты. Они, как правило, тем больше, чем уже и
одностороннее рассматривается и решается комплексная по своей сути
проблема. Ликвидация таких эффектов отвлекает значительную часть научного и
технического потенциала.
Конечно, сегодня мы можем не знать точно, какими именно будут в
каждом конкретном случае нежелательные последствия практической реализации
новых научно-технических достижений. Но уже имеется достаточный опыт для
того, чтобы предвидеть саму возможность их возникновения и быть готовыми к
их ликвидации. Ясно, что для этого необходимо опираться на данные всего
комплекса наук. Особая роль принадлежит здесь наукам общественным,
призванным оценивать (и не только в целом, но и на уровне отдельных,
конкретных научно-технических нововведений) результаты и тенденции научно-
технического прогресса с точки зрения интересов развития общества и
личности.
Когда наука все больше становится необходимым условием развития, как
производства, экономики, так и других сфер общественной жизни, сам процесс
практического использования (а в определенной мере и получения) научно-
технических знаний доложен стать четко планируемым и социально
организованным. С целью решения этой проблемы поставлено много
экспериментов, в том числе крупномасштабных. Однако то, что мы до сих пор
нашли и запустили в дело, далеко не всегда удовлетворительно.
У нас есть примеры связи науки и производства: ЛОМО и "Электросила" в
Ленинграде, институт им.Е.О.Патона в Киеве, Московский автозавод
им.И.А.Лихачева.
Ясно, что проблема внедрения, а точнее, проблема создания
современного механизма взаимодействия науки и практики заслуживает – и уже
давно! – глубокого и всестороннего комплексного исследования. Его
необходимо организовать и начать как можно скорее, ибо каждый выигранный
год обернется многими сэкономленными миллиардами $. И не только теми,
которые пока оседают в науке мертвым капиталом, но и теми, многократно
большими, которые нам могло бы дать увеличение утилизации практически
значимых научных результатов.
Сказанное затрагивает и взаимосвязи науки с другими сферами
социальной практики, такими, как воспитание и образование, здравоохранение
и др. Ведь необходимость взаимодействия общественных, естественных и
технических наук возникает всякий раз там, где приходится управлять
обширной сферой совместной и целенаправленной деятельности людей, будь то
программа регионального развития или программа освоения космоса, защита
окружающей среды или измерение, оптимизация и стимулирование трудовой
деятельности и т. п. Комплексный подход здесь нужен и для разработки
программа развития соответствующей сферы, и для реализации этой программы.
Усиление связей науки с практикой влияет и на развитие самой науки,
порождая новые отрасли знания на стыке общественных, естественных и
технических наук. Наиболее характерный пример тому являет собой экология.
Экологические проблемы возникли не сегодня. Их возраст – возраст
цивилизации. Но только к середине XX в. они из теневых и практически
неразличимых превратились в первостепенные. Таково одно из важнейших
следствий НТР – установления нового типа отношений природы и общества.
Человек долгое время рассматривал природу как чуждую себе силу,
которую нужно покорять, подчинять. По отношению к ней он вел себя как
завоеватель, он измерял прогресс степенью господства над природой. Иначе и
быть не могло. Однако Земля могла терпеть порой хаотическое и бездумное
поведение своего "высшего продукта" до тех пор, пока она была способна
стихийно нивелировать негативные эффекты его деятельности, автоматически
воспроизводить всеобщие, естественные условия жизни. Но с превращением
деятельности людей в планетарную, с ростом мощи этой деятельности, а стало
быть, и объема негативных эффектов нарушается механизм стихийного
воспроизводства всеобщих условий жизни на Земле. Ранее мало различимые
отрицательные экологические следствия деятельности превращаются в
глобальные. На повестку дня ставится необходимость принципиально изменить
отношение человека к природе.
НТР заставляет отказаться от рассмотрения природы только как
средства, приучает людей воспринимать ее как цель деятельности. Это значит,
что отныне развитие человека и развитие природы из двух частично
пересекающихся процессов превращаются в единый космический процесс...
"Мы отнюдь не властвуем над природой так, – писал Ф.Энгельс, – как
завоеватель властвует над чужим народом, не властвуем над ней так, как кто-
либо находящийся вне природы ... мы, наоборот, нашей плотью, кровью и
мозгом принадлежим ей и находимся внутри ее... все наше господство над ней
состоит в том, что мы, в отличие от всех других существ, умеем познавать ее
законы и правильно их применять"[1]. Совершенствуя свои физические и
духовные потенции, человек одновременно развивает и потенции остальной
природы.
При всем внимании к экопроблемам мы еще недооцениваем опасности
нарушения нормального хода взаимодействия между природой и обществом,
размеров средств, необходимых для устранения эконарушений. Всесторонняя и
правильная оценка таких расходов, проведенная с позиции самых различных
наук, могла бы показать, что экопроблемы уже сегодня представляют собой
наиболее капиталоемкие пункты деятельности. Поэтому экоэпоха в отличие от
своих предшественниц способна существовать только в условиях рационального
общественного строя, уничтожения всех форм социального паразитизма и
социальной патологии.
Вершина и исходный пункт нового рационализма – осмысление ценности
жизни каждого человека в структуре общественного целого. Такое изменение и
есть начало новой цивилизации, в которой должно быть надежно обеспечено
первейшее право человека на жизнь, на мир, на труд.
Мы видим, что изменение роли и значения человека в системе социума
симметрично изменению характера отношений между природой и обществом. Если
на генетической фазе человек случаен для такой системы, а существенно
только целое (Гегель выразил это идеей доминирования целого над частью;
отзвуки этой идеи мы слышим и сегодня), то на современной фазе развития
общества возникла ясная и сильная тенденция сделать каждого человека
субстанциальным явлением в системе общественного целого, элементом, ей
тождественным. Иначе говоря, право на жизнь становится абсолютно
неотъемлемым правом каждого человека. Ясно, что дать сколько-нибудь полную
картину столь мощного природно-социального преобразования способна только
комплексная наука.
Таким образом, экологические задачи – как позитивные (прогноз и
управление погодой, экономия ресурсов и т.д.), так и негативные (очистка и
восстановление воздуха, воды, почвы и т.д.) – требуют предельно высокого,
т.е. планетарного обобществления труда. Международная кооперация усилий в
самых различных областях науки и техники становится жизненной потребностью.
Современная экологическая ситуация и тенденции ее развития ставят
перед человечеством множество новых, острых и сложных проблем. И можем ли
мы сказать, что экологические проблемы целиком охватываются сферой только
естественных либо только общественных или технических наук? Очевидно, нет.
Их решение – как на уровне построения единой теории взаимодействия общества
и природы, так и на уровне разработки более конкретных и частных вопросов –
предполагает самое непосредственное участие представителей всех этих групп
наук.
Совершенно ясно, что правильные оценки и решения экопроблем немыслимы
без тесного взаимодействия всех без исключения существующих наук, и в
первую очередь обществоведения, технических дисциплин и естествознания.
Когда же искусственно разрывается связь между ними и к экопроблеме
подходят односторонне, получаются самые различные казусы.
Комплексный подход к изучению естествознания и обществоведения
позволяет правильно видеть, с одной стороны, общественные формы вовлечения
и функционирования новых природных процессов в орбиту практической
деятельности, а с другой – естественнонаучные и технические содержательные
"наполнители" тех или иных форм социальности. Другими словами, такой взгляд
позволяет увидеть современную общность, единство природы и общества, а
равно и специфику того и другого. Поэтому он менее всего похож на нечто
аморфное и неразличимое. Ведь все большее единство природы и общества
обнаруживается каждый раз тогда, когда выявляется специфика того и другого.
А это предполагает дальнейшее разделение наук, которое в свою очередь через
определенное время потребует их синтеза. И недопустимо абсолютизировать
один из этих процессов и противопоставлять его другому. У нас есть немало
авторов, соблюдающих и требующих табу на поиск путей интеграции основных
естественнонаучных, технических и общественно-научных понятий и законов. Но
ведь развивать ту или иную, в том числе общественную, науку независимо от
других наук можно только в тех рамках, в которых они обладают относительной
самостоятельностью. И не более того! Как только такие рамки объективно
оказываются найденными, на возникающие в это время вопросы данная наука уже
не способна ответить. Она вынуждена обращаться к другим наукам. Так, между
всеми науками неизбежно возникает и пульсирует своеобразный "идейный ток".
Он и превращает все многообразие научного знания в единое целое, в единую
науку. (Размышления над законами движения этого "идейного тока" позволяют
видеть некоторые новые моменты известной теоремы неполноты Геделя.)
Но дело не только в синтетическом характере объекта экологического
исследования. Более существенно то, что каждая из рассматриваемых групп
наук, входя в единую систему науки, вместе с тем обладает своими
специфическими особенностями. Эта специфика ведет к своеобразной
взаимодополнительности общественных, естественных и технических наук.
Так, обращаясь к взаимодействию общества и природы, социальное
познание ставит и изучает вопросы о том, каковы цели, преследуемые
человеком в этом взаимодействии, на какие ценности он опирается или должен
опираться в своей преобразующей деятельности, какими будут социальные
последствия в случае, если общество выберет тот или иной курс действий в
своих взаимоотношениях с природой.
Естествознание открывает принципиально новые возможности для взаимодействия
человека с природой и вместе с тем выявляет допустимые по тем или иным
