уравнительным сбором в единый налог с оборота, который, впрочем, по своей
природе и организации оказался ближе к акцизу, чем собственно к налогу с
оборота. Во-первых, он неравномерно ложился на разные отрасли производства,
облагая главным образом производство и реализацию предметов потребления.
Во-вторых, он не облагал равномерно все звенья оборота, а сосредоточивался
в одном оптовом звене, освобождая от обложения производство, что особенно
нежелательно, антиципируя (предвосхищая) реализацию товаров в рознице.
Вернемся, однако, к налоговой системе 20-х годов. Вторым важным
налогом на городское население в тот период, как уже говорилось, был налог
подоходно-поимущественный, представлявший собой, подобно промысловому
налогу, сложный агрегат, состоящий из двух самостоятельных частей
подоходного и поимущественного обложения. Облагались этим налогом
городские жители, получавшие ежегодный доход от 300 руб. или обладавшие
имуществом стоимостью от 300 руб. Подоходно-поимущественным налогом
облагались не только физические, но и юридические лица: товарищества,
акционерные общества и т.д. Поимущественное обложение затрагивало не только
предметы обихода, роскоши, но и производственное оборудование частных и
акционерных предприятий, запасы сырья, товаров и т.д. Словом,
поимущественное обложение представляло собой прежде всего налог на капитал.
Государственные предприятий были свободны от поимущественного обложения, но
платили подоходный налог в размере 8%.[19]
Обложение частных предприятии, как видим, было разнообразным. Они
облагались в зависимости от оборота, от капитала, от дохода. Само по себе
разнообразие форм обложения не порок; при достаточно умеренным ставкам,
оно позволяет уловить и отразить налогоспособность предприятия. Недостатки
системы налогообложения 20-х годов заключались не в ее многообразии, а в
ее чрезмерности и необоснованной прогрессии обложения, в произвольном
применении норм обложения на местах.
Поимущественное обложение (т.е обложение капитала) прогрессивно
возрастало по мере роста размера имущества. В результате всякое слияние
капиталов, создание товариществ, акционерных обществ вело к удвоению и
утроению обложения, приходящегося на каждого участника общества или
товарищества. Дважды облагались и доходы участников акционерных обществ:
сначала как совокупный доход общества, потом как выплаченный дивиденд.[20]
Непомерная тяжесть обложения толкала частные предпринимателей на путь
быстрой наживы, спекуляции , препятствовала рациональной концентрации и
накоплению капитала даже на самом примитивном уровне. Определенное значение
в финансовой системе нэпа имел рентный налог с городских и других земель,
изъятых из сельскохозяйственного оборота (например, под железными
дорогами). Этому виду налога нет аналога в настоящее время, хотя
потребность такого рода платежа очевидна.
Считаю необходимым также упомянуть и о налоге на сверхприбыль,
установленном летом 1926 г. в дополнение к подоходному налогу. Налог на
сверхприбыль был объявлен временным и преследовал цель изъятия из частного
хозяйства максимум прибыли, осевшей в нем за период 1925-26 гг., когда
давление на частный сектор было несколько ослаблено. В связи с этим налог
устанавливал со второго полугодия 1925-26 года дополнительное обложение
частных владельцев торговых и промышленных предприятий при двух условиях:
1) если их доходность в окладном периоде превышала доходность в предыдущем
и 2) если уже в предшествующем периоде их доход превышал 4-х кратный
необлагаемый минимум (300-500 рублей).
Размеры обложения налогом на сверхприбыль определялись пропорционально
возрастанию доходности облагаемых лиц с одного полугодия на другое и
ограничивались 50% подоходного налога за этот же период. Таким образом, при
помощи налога на сверхприбыль у предпринимателя могло изыматься до 65-70 %
прибыли, а в дальнейшем (1928-30 гг.) и до 95%.
Рентный налог в городах состоял из двух частей: основной ренты и
дополнительной ренты. Основная рента взималась в размере средней доходности
сельскохозяйственных угодий в данной местности. Она, таким образом,
отражала и компенсировала потери от выпадения земли из
сельскохозяйственного оборота.
Дополнительная рента с городских земель взималась в зависимости от
доходности строений, возведенных на этой земле. Она варьировалась в
зависимости от местонахождения участка (в центре города она повышалась) и
была, как правило, в несколько раз выше ренты основной. В 90-е гг. введение
рентного налога могло бы воспрепятствовать бесхозяйственному отношению к
земле.[21]
Наконец, говоря о налоговой системе нэпа нужно упомянуть о таком ее
существенном элементе, как гербовый сбор. Казалось бы, гербовая пошлина
существует и поныне, взимается за услуги государственных учреждений
гражданам, и, следовательно, особой проблемы здесь нет. Нужно, однако,
принять во внимание, что специфика гербового сбора, в 20-х годах
заключается в том, что им были обложены не только услуги, оказываемые
гражданам, но и, что самое главное внутрихозяйственный документооборот. А
именно гербовым сбором облагались векселя, акции, облигации, договора о
поставках, подрядах, страховании, торговые сделки и т.д. От гербового сбора
были освобождены лишь правительственные учреждения, но не государственные
хозяйственные организации и предприятия. Гербовый сбор в размере 0,2 –
0,25% облагаемой суммы призван был рационализировать и минимизировать
документооборот внутри народного хозяйства, ослабить бумаготворчество,
поощрять прямые договорные отношения, не оформляемые юридически,
препятствовать бюрократизации хозяйственной жизни.[22]
Помимо выше указанных основных налогов в период нэпа существовал и ряд
более мелких платежей.
С переходом к нэпу были провозглашены имущественные права граждан,
охраняемые законом, и права наследования в пределах общей стоимости
наследства до 10000 руб. золотом. В связи с этим была установлена
наследственная пошлина от 1 до 4% от стоимости каждой доли наследованного
имущества, получаемой каждым наследником в отдельности. От уплаты пошлины
освобождались те наследники, чья доля имущества стоила меньше 1000 руб.
золотом.
Для нетрудовых элементов, не имеющих возможности служить в Красной
Армии, в 1925 г. был введен специальный военный налог, который платили
зачисленные в тыловое ополчение. Налог уплачивался мужчинами от 21 до 40
лет. В течении первых двух лет налог взимался в повышенном размере – 25% от
окладов подоходного или сельскохозяйственного налогов, уплачиваемых этими
лицами, но не менее 100 руб. в с плательщика подоходного и 50 руб. с
плательщика сельхозналога.
Серьезное финансовое значение имел также введенный в 1922 г.
квартирный налог. Его ставки были дифференцированы в зависимости от
социального положения граждан. Так, например, предельная ставка налога с
квадратной сажени (2,13 м.) жилой площади, занимаемой рабочими и служащими,
составляла не больше 10 руб., а с остальных граждан не свыше 90 руб. в год.
Реформа 1930 г. положила конец налоговой системе нэпа. Нужно иметь в
виду, что практически налоговая система нэпа прекратила функционировать
раньше - с концом самого нэпа (с 1929 г). К 1930 г уже был ликвидирован
частный сектор в промышленности и торговле и утратила свое значение вся
сложная система налогообложения частного сектора. Гибло индивидуальное
крестьянское хозяйство, по отношению к нему уже не действовали никакие
юридические нормы, в том числе и нормы налогообложения, государство встало
на путь пренебрежения законами и экспроприации собственности своих граждан.
Фундаментальные изменения происходили и внутри государственного
сектора. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) от 5 декабря 1929 г.
прекратили свое существование хозрасчетные тресты. Сверхцентрализация
управления в лице „хозрасчетных” объединений (всего их насчитывалось в 1930
г. на всю промышленность 32) делала излишней сложную налоговую систему
взаимоотношений промышленности и торговли с бюджетом.[23]
Основные направления налоговой реформы 1930 г. сводились к следующему.
Во-первых, акциз и промысловый налог сливались в единый налог с оборота (об
этом шла речь выше). Во-вторых, налоги, уплачиваемые государственными
предприятиями, консолидировались в единый платеж - отчисления от прибыли и
этот платеж отождествлялся, сливался с ведомственным распределением
прибыли, т.е, строго говоря, переставал быть налогом. Первоначально этот
единый платеж пытались упорядочить, установив общую норму отчислений – 81%
от прибыли, но скоро выяснилось, что централизованное распределение прибыли
по своей природе
качественно отлично от налогообложения и не поддается реальному
нормированию.[24]
В ходе реформы 1930 г. исчезли также такие важнейшие формы
налогообложения, как рента с городских земель и гербовый сбор с
внутрихозяйственных операций. Это было неизбежно, поскольку к 1930 году
была ликвидирована экономическая основа для этих форм налогов. Закон о
трестах 1927 г. исключил из баланса трестов, из их капиталов землю, которая
до революции составляла существенную часть всех капиталов промышленности, а
по закону о трестах 1923 г. включалась в баланс трестов по дореволюционной
оценке (что, правда, означало занижение ее удельного веса в капиталах
трестов примерно вдвое в связи с ростом общего индекса цен по сравнению с
довоенным уровнем в 2 раза). Исключение земли из балансов трестов законом
1927 г. завышало рентабельность хозяйства и, главное, открывало широкий
простор для хищнического использования земли и природных ресурсов.
Обложение внутрихозяйственного оборота гербовым сбором теряло смысл в
связи с быстро идущей бюрократизацией хозяйственной жизни, заменой рыночных
форм связей, регулируемых законом, административными распоряжениями,
законом не регулируемыми, спускаемыми сверху вниз. Кредитная реформа,
начатая в январе 1930 г., ликвидировала такой важнейший документ
внутрихозяйственного оборота, как вексель; рынок "окостеневал" и
разрушался, его заменяло централизованное распределение. Прибыль
перестала быть стимулом производства. Предприятия были заинтересованы в
получении ассигновании, которые могли превышать прибыль.
-----------------------
[1] 0;>38 2 7O9AB2>20=8O.
