В связи с этим положение договора о третейской оговорке неосновательно признано судом кассационной инстанции соглашением сторон о рассмотрении дела в отношении спорного векселя третейским судом.
Постановление кассационной инстанции об оставлении иска без рассмотрения не соответствует пункту 2 статьи 87 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, поэтому подлежит отмене.
постановление Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 26.04.01 по делу N А55-12511/00-12 Арбитражного суда Самарской области отменить. Дело направить на рассмотрение в Федеральный арбитражный суд Поволжского округа для проверки законности решения от 09.12.2000 и постановления апелляционной инстанции от 01.03.01 Арбитражного суда Самарской области в кассационном порядке.
Если решение по вышеуказанному вопросу в большинстве случаев третейские суды принимают правильно, то решение той же проблемы, но в ином ракурсе вызывает затруднение. Такое положение складывается тогда, когда осуществляется поставка товара сверх согласованных в договоре объемов, после поставки объема предусмотренного договором. Эта ситуация часто встречается также, когда работы продолжаются после исполнения в полном объеме договора подряда[7].
Cоглашение между сторонами о передаче спора, который может возникнуть в связи с неисполнением одного из условия договора на рассмотрение третейского суда, нельзя распространить на споры, касающиеся других условий этого же договора. И если третейская оговорка регулирует отношения сторон «по договору» в котором она содержится, видимо следует считать, раз договор исполнен, и обязательства прекращены. Обязательства возникшие в результате новых поставок (нового выполнения работ) уже не охватываются действием заключенного ранее третейского соглашения. Ведь оно заключено для разрешения споров по прекращенным обязательствам. Учитывая, что с прекращением обязательств договор, (как правоотношение) также прекратился, третейское соглашение о рассмотрении споров «по договору» не охватывает споры, возникающие из обязательств «не по договору». Следовательно, третейский суд должен признать себя не компетентным рассматривать спор в этой части, разумеется, если по ней отсутствует третейское соглашение на передачу спора в тот же третейский суд.
Итак, компетенция третейского суда определяется соглашением о передаче спора третейскому суду. Под последним, согласно Федеральному закону «О третейских судах в РФ» (ст.ст.2,5) понимается соглашение сторон о передаче третейскому суду конкретного спора, определенных категорий или всех споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо правоотношением, независимо от того.
Закон устанавливает необходимость заявления стороны об отсутствии третейского соглашения или о его недействительности до начала разбирательства спора по существу. Если такое требование не было заявлено вовремя, то в дальнейшем суд не обязан его рассматривать в процессе. Между тем, независимо от такого заявления, этот вопрос в любом должен быть решен судом под угрозой отмены решения или отказа в выдаче исполнительного листа. В отличие от недействительности или отсутствия третейского соглашения, вопрос о превышении компетенции или невозможности рассмотрения данного спора в третейском суде вообще, может быть поставлен любой стороной на любой стадии процесса до вынесения судом решения. Поскольку закон не ограничивает постановку такого вопроса рамками начала судебного разбирательства по существу, третейский суд обязан исследовать этот вопрос и отразить результаты в решении или определении.
Итак, можно сделать вывод, что к компетенции третейских судов не относятся следующие споры: о признании недействительными ненормативных актов государственных органов, органов местного самоуправления и иных органов, не соответствующих законам и иным нормативным правовым актам и нарушающих права и законные интересы организаций и граждан; о признании не подлежащим исполнению исполнительного или иного документа, по которому взыскание производится в бесспорном порядке; об обжаловании отказа в государственной регистрации либо уклонения от государственной регистрации; о взыскании с организаций и граждан штрафов органами, осуществляющими контрольные функции, если федеральным законом не предусмотрен бесспорный порядок их взыскания; о возврате из бюджета денежных средств, списанных органами, осуществляющими контрольные функции, в бесспорном порядке с нарушением требований закона или иного нормативного правового акта; об установлении фактов, имеющих юридическое значение; о несостоятельности (банкротстве) организаций и граждан; споры, относящиеся к деятельности международного коммерческого арбитража.
2. ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРОЦЕДУРЫ ТРЕТЕЙСКОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
2.1 Принципы третейского разбирательства
Как и любое судопроизводство, третейский процесс строится на ряде основополагающих начал – принципах третейского разбирательства. Вопрос о принципах третейского разбирательства возникает на практике не столь часто. Тем не менее, ответ на этот вопрос иногда необходим, чтобы определить были ли нарушены правила третейского разбирательства в процессе рассмотрения спора.
Система принципов третейского разбирательства впервые закреплена в ст. 18 Закона «О третейских судах в РФ». Речь идет именно о системе принципов, которые создают каркас судопроизводства, осуществляемого третейскими судами. Это принцип законности, конфиденциальности, независимости и беспристрастности третейских судей, диспозитивности, состязательности и равноправия сторон.
Указанные принципы являются общими именно для третейского разбирательства, определяющего пределы и специфику их применения. Они обусловлены частной, негосударственной природой третейского суда, что, однако, не мешает некоторым из них иметь межотраслевой характер (отдельные принципы свойственны и иным формам судопроизводства - гражданскому, арбитражному, уголовному). Это дает основания для вывода о том, что принципы организации и деятельности третейского суда во многом совпадают с принципами, присущими органам судебной власти и правосудию как функции государства. Так, например, разбирательство и в государственных, и в третейских судах ведется на началах равенства сторон, состязательности, диспозитивности.
Однако совокупность приведенных в ст. 18 Закона принципов характеризует именно третейское разбирательство, выделяя его особенности по отношению к разбирательству в государственных судах.
Так, принцип законности является межотраслевым принципом, однако имеет свои особенности в третейском разбирательстве.
Общеизвестно, что под названным принципом понимается подчинение третейских судей при разрешении споров только Конституции РФ и федеральным законам. Однако, как отмечает Е.А. Виноградова, «законность третейского разбирательства – это его дозволение государством в соответствующем Конституции РФ Законе»[8].
Легитимность третейского разбирательства, как уже отмечалось выше, основана в первую очередь на конституционно закрепленных правах граждан на ведение экономической деятельности и защиту своих прав и свобод всеми, не запрещенными законом способами (ст. 34 и п.2 ст.45 Конституции РФ). Основными федеральными законами, санкционирующими третейское разбирательство гражданско-правовых споров, являются ГК РФ (ст. 11), ГПК РФ (ч.3 ст.3) и АПК РФ (ч.6 ст.4), допускающие передачу спора по соглашению сторон на разрешение третейского суда.
Следующей особенностью принципа законности применительно к третейскому разбирательству является закрепление в императивных нормах ст. 17 Федерального закона «О третейских судах в РФ» специальных принципов, гарантирующих исполнимость третейского соглашения. В соответствии с указанной статьей третейские судьи наделяются компетенцией самостоятельно решать вопрос о наличии или отсутствии у них компетенции в отношении конкретного спора, в том числе относительно наличия или действительности третейского соглашения. Именно с этой целью в силу закона третейская оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора (принцип автономности третейского соглашения).
Третья особенность принципа законности применительно к третейскому разбирательству, объясняется его юрисдикционным характером. Как считает Е.А. Виноградова, «третейское разбирательство – юрисдикционная («квазисудебная») деятельность «частных» лиц - третейских судей»[9].
В российском процессуальном праве принцип законности трактуется как требование рассматривать дела с применением норм материального права и совершать процессуальные действия в соответствии с правилами, установленными законодательством о судопроизводстве. В третейском разбирательстве реализация указанного принципа означает:
-рассмотрение дел в соответствии с нормами (материального) права (ст. 6 Федерального закона «О третейских судах в РФ»), а не ex aequo et bono («по справедливости и добросовестности»);
-осуществление третейского разбирательства по правилам, определенным в соответствии со ст. 19 «Определение правил третейского разбирательства» Федерального закона «О третейских судах в РФ»;
-исчерпывающий перечень нарушений Федерального закона «О третейских судах в РФ», при доказанности которых заинтересованной стороной компетентный суд вправе вынести определение об отмене или отказе в исполнении решения третейского суда (ч. 2 ст. 233 и ч.2 ст. 239 АПК РФ; ч. 2 ст. 422 и ч.1 ст.426 ГПК РФ);
-нарушение решением третейского суда «основополагающих принципов российского права», в том числе вынесение решения по спору, который не может быть предметом третейского разбирательства в соответствии с федеральным законом, является основанием для отмены или отказа в исполнении решения третейского суда компетентным судом ex officio (абз. 4 и 5 п.1 ст.42 и абз. 4 и 5 п.1 ч. 2 ст. 46 Федерального закона «О третейских судах в РФ»; п. 2 и 4 ч.2 ст. 233, п. 2 и 4 ч. 2 ст. 239 АПК РФ; п. 2 и 4 ч. 2 ст. 421 и п. 2 и 4 ч. 2 ст. 426 ГПК РФ).
Таким образом, рассматривая принцип законности применительно к третейскому разбирательству, можно констатировать, что он одновременно выступает в качестве как материального, так и процессуального принципа.
Следующий принцип третейского разбирательства - принцип конфиденциальности - является новеллой законодательства о третейских судах и, в отличие от остальных закрепленных Законом принципов, не является традиционным для всех судов, но наоборот, прямо противоположен принципу государственного судебного разбирательства – его гласности. Ранее действовавшее Временное положение не содержало аналогичной нормы, и право выбора между гласностью и конфиденциальностью разрешения спора принадлежало третейским судам либо сторонам.
Очевидно, что принцип конфиденциальности более свойствен самой природе третейского разбирательства и относится к одному из наиболее важных его преимуществ и отличительных черт. Зачастую, заключение третейского соглашения свидетельствует о желании сторон урегулировать спор в конфиденциальном порядке, без оглашения их взаимоотношений. То есть, по сути, до момента обращения в арбитражный суд за получением исполнительного листа происходит урегулирование противоречий с привлечением посредника, которым в данном случае является третейский суд. Федеральным законом «О третейских судах в РФ» в ст. 22 установлены специальные гарантии соблюдения третейскими судьями и третейскими судами указанного принципа. Так, установлен запрет на разглашение третейским судьей сведений, ставших известными ему в ходе третейского разбирательства, без согласия сторон или их правопреемников. Кроме того, третейский судья не может быть допрошен в качестве свидетеля о сведениях, ставших ему известными в ходе третейского разбирательства. Ч.4 ст.27 Федерального закона «О третейских судах в РФ» содержит правило о том, что если стороны не договорились об ином, то состав третейского суда рассматривает дело в закрытом заседании. Принцип конфиденциальности обеспечивается также правилами производства по делам об отмене или исполнении решения третейского суда. В соответствии с нормами АПК и ГПК РФ судья компетентного суда может истребовать материалы дела из третейского суда только при наличии ходатайства об этом обеих сторон третейского разбирательства.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18
