ГК предполагает наличие как умышленной, так и неосторожной вины, ч. 3 п. 3 ст. 6 Закона об АО требует наличие заведомого умысла в действиях основного общества. Сложившаяся коллизия разрешается судебной практикой в пользу специальной нормы.
Понятие вины для целей гражданского права определяется п. 1 ст. 401 ГК - лицо виновно, если не предприняло должных мер для осуществления надлежащего поведения при той степени заботливости и осмотрительности, какая требовалась от него по условиям оборота.
Вопрос о характере вины субъекта, доведшего АО до банкротства, решается ч. 3 п. 3 ст. 6 Закона об АО: несостоятельность (банкротство) считается вызванной действиями этого субъекта, только если он использовал возможность определять действия АО в целях совершения обществом действий, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) общества. Из этого следует, что речь идет не просто о вине субъекта, а о вине в форме умысла. Кроме того, очевидно: основанием освобождения субъекта от ответственности будет доказательство того, что он хоть и допускал, но заведомо не мог знать, что его действия приведут к банкротству общества. Таким образом, как справедливо отмечают многие исследователи, выполнить данное условие привлечения к субсидиарной ответственности очень сложно, поскольку необходимо доказать: а) наличие умысла в поведении основного общества и б) то обстоятельство, что ответственные лица заведомо знали, что их действия неизбежно приведут к банкротству дочернего общества[45].
Объем рассматриваемой субсидиарной ответственности определяется разницей между общим размером требований кредиторов, включенных в реестр, и денежными средствами, вырученными от продажи имущества должника. В конкурсном процессе эти цифры могут стать известны только на последних стадиях конкурсного производства (в то время как вопрос ответственности может быть актуален и на стадиях наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления). В этом контексте актуальной становится проблема привлечения основного общества к субсидиарной ответственности за несостоятельность дочернего при недостаточности средств последнего для проведения процедур банкротства.
Из определения размера субсидиарной ответственности в отношениях несостоятельности следует, что конкурсный управляющий должен первоначально выявить конкурсную массу, реализовать ее, получить средства от ее продажи и только после этого предъявить иск в суд, который рассматривается судами по установленной процессуальным законодательством подведомственности.
И.С. Шиткина, проанализировав судебную практику, заметила, что "суды последовательно придерживаются позиции, что право на предъявление своих требований к учредителям в порядке привлечения их к субсидиарной ответственности имеют кредиторы, чьи требования не удовлетворены в полном объеме в ходе конкурсного производства"[46].
Таким образом, привлечение к субсидиарной ответственности основного общества, вызвавшего несостоятельность дочернего, осложнено несогласованностью и пробелами законодательства (ГК, Закона об АО, Закона о банкротстве), сложностями процедурного характера, низким уровнем правовой культуры арбитражных управляющих.
Заключение
1. Холдинг - это группа экономически взаимодействующих юридических лиц, в которой головной компании достаточно минимальной доли участия в других юридических лицах для полного контроля над их деятельностью.
Данное определение хорошо отражает сегодняшнюю ситуацию - холдинги активно используют внутренние операции по купле-продаже ценных бумаг для перераспределения денежных средств между подразделениями с целью финансирования крупных инвестиционных проектов и сделок.
2. "В качестве основного признака "холдинговых" отношений отечественные авторы часто называют контроль или "экономическую субординацию", т.е. отношения власти и подчинения, основанные на экономическом преобладании одного субъекта над другим. Можно было бы согласиться с такой точкой зрения, добавив в качестве оснований "власти и подчинения" также договор. Существующая практика показывает, что иногда условие о контроле может включаться в договор в качестве компенсации за предоставление благ, непосредственно не связанных с получением акционерного или управленческого контроля (например, условия о выполнении указаний банка по определенным вопросам могут быть включены в кредитный договор) или не связанных исключительно с ним (акционерные соглашения с венчурными фондами, заключаемые по английскому праву, часто содержат дополнительные полномочия одного из акционеров по контролю и управлению. В случае внедрения института акционерного соглашения в российское право, скорее всего, будет использоваться аналогичная практика).
3. Договор о влиянии - соглашение, по которому одно лицо получает право давать указания, обязательные для исполнения другим юридическим лицом. В настоящее время российское законодательство и практика правоприменения исходят из того, что органы юридических лиц самостоятельны в принятии своих решений, а компетенция этих органов определена законом. Соответственно, никакое соглашение о влиянии не будет иметь юридическую силу без соответствующей "ратификации" уполномоченным органом "подконтрольного" лица. По сути, подобная ситуация означает отсутствие судебной защиты подобного рода соглашений. С другой стороны, законодателю необходимо будет определиться с субъектным составом таких соглашений. Представляется, что как минимум сторонами договора о влиянии должны иметь право выступать материнская и дочерняя компании со 100-процентным участием.
4. В структуре холдинга основное общество в силу своего экономического контроля над дочерними может оказывать на них подавляющее влияние, в том числе и по вопросу общей деятельности участников в составе ФПГ. И привлекать в этом случае дочерние общества к ответственности по обязательствам основного представляется неверным. С целью избежания противоречий ученые предлагают при определении механизма ответственности участников ФПГ, создаваемого на базе только основного и дочерних обществ, исходить из норм акционерного законодательства, поскольку именно эти нормы составляют правовую основу формирования такого корпоративного объединения, а не из положений договора о создании ФПГ. С нашей точки зрения, прежде всего следует устранить досадное противоречие между Законом об АО и Законом о ФПГ, поскольку согласно по последнему (кстати, содержащему специальные нормы по отношению к общим нормам Закона об АО и поэтому имеющим приоритет) ответственность участников ФПГ по обязательствам центральной компании в результате участия в группе установлена императивно. А договору о создании ФПГ отводится вторичная роль: он всего лишь призван установить особенности исполнения солидарной обязанности.
5. Критерии важности должны учитывать многие корпоративные обстоятельства, прежде всего управленческое существо вопроса, особенности настоящей фазы роста холдинга, его соответствующей дочерней компании, роль последней в реализации стратегии развития холдинга, место, которое занимает в воспроизводственном цикле холдинга то или иное ДЗО, размеры пакета акций "дочки" или, шире, зависимого общества, которым владеет головное звено холдинга, является ли дочерняя структура самостоятельным холдингом. Как правило, к разряду наиболее актуальных вопросов головные компании отечественных холдингов относят следующие: ликвидация соответствующего хозяйственного общества, его реорганизация, крупные сделки и сделки с заинтересованностью, эмиссионные проекты, одобрение сделок, отнесенных уставом к дополнительной компетенции совета директоров, определение повестки дня годового общего собрания акционеров (участников), принятие решения об участии общества в других организациях, работа совета директоров в порядке ст. 53 и ст. 55 ФЗ "Об акционерных обществах", аналогичные вопросы по выработке позиции дочерней компании в компаниях-"внучках".
Чрезвычайно важно в положении о взаимодействии головной компании холдинга с ДЗО описать порядок предельно оперативного информирования совета директоров, исполнительных органов и профильного департамента аппарата управления о намечаемых заседаниях совета директоров и созыве общих собраний акционеров. Как правило, данные положения оставляют миссию "вестника" по намечаемым заседаниям совета директоров за самим представителем, по собраниям - за профильным департаментом аппарата управления головной структуры холдинга. Их действия по получении уведомления о созыве собрания или заседания совета должны быть предельно четко описаны в регулятивном документе. Понятно, что потребуется время для созыва заседания совета директоров материнской компании и подготовки его позиции, при этом действовать придется в рамках срока направления членам совета директоров "дочки" уведомления о заседании. Опыт показывает, кстати, что, если описанная выше схема классификации вопросов повестки дня работы органа управления "дочки" по мере важности холдингом принимается на вооружение, минимальный срок уведомления не должен быть меньше 15 дней. Оперативность принятия решений, конечно, несколько снижается (в "обычных" компаниях этот срок составляет пять - семь дней), однако пропорционально возрастает эффективность корпоративного контроля за деятельностью органов дочерних компаний.
6. Существует несовершенство действующего законодательства применительно к хозяйственным обществам, входящим в вертикально-интегрированные предпринимательские объединения, где основное общество фактически может навязывать свою волю дочернему, избегая при этом ответственности по его долгам.
Представляется необходимым четко дифференцировать такие механизмы управления основного общества дочерними, как осуществление обязательных указаний и управление дочерним обществом путем участия основного общества в работе его общего собрания или в формировании совета директоров.
7. Таким образом, привлечение к субсидиарной ответственности основного общества, вызвавшего несостоятельность дочернего, осложнено несогласованностью и пробелами законодательства (ГК, Закона об АО, Закона о банкротстве), сложностями процедурного характера, низким уровнем правовой культуры арбитражных управляющих.
8. Следует отметить, что на практике основные общества довольно редко привлекаются к ответственности при банкротстве дочерних. Тем не менее из этого правила имеются и исключения. При этом, рассматривая подобные дела, судебные органы очерчивают круг обстоятельств, которые необходимо установить для принятия решения по подобным делам. В частности, отмечается необходимость установить причинно-следственную связь между банкротством и действиями участника общества. Говорится о важности установления действий акционеров, которые привели к несостоятельности (банкротству) общества, подчеркивается важность исследования протоколов собраний акционеров должника и других документов, свидетельствующих о принятии акционерами решений на собраниях, выяснения вопросов, касающихся участия акционеров в управлении делами должника, исследования материалов ревизионной комиссии акционерного общества, а также заключения аудитора предприятия о причинах его банкротства.
9. В заключение обратим особое внимание на то, что в экспертно грамотном регулятивном документе, посвященном деятельности представителей в ДЗО, должно найти отражение описание регламента действий представителя в разного рода нештатных ситуациях.
Список использованных источников
Нормативно-правовые акты
1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993. // Российская газета от 25.12.1993.
2. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Федеральный закон от 30.11.1994г. №51-ФЗ. // Собрание законодательства Российской Федерации. - 05.12.1994. - №32. - Ст. 3301.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
