Все иные сведения, сообщенные гражданским истцом и гражданским ответчиком, и не имеющие значения для уголовного дела, но обосновывающие гражданский иск в уголовном процессе, следует рассматривать в качестве объяснений сторон (ст. 86 ГПК РФ). Хотя некоторые ученые отрицают наличие у объяснений гражданского истца и гражданского ответчика доказательственной силы, низводя их до "информации для размышления"[16, с. 34], мы считаем, что объяснения обладают качеством доказательств. Но не тех доказательств, на основе которых устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказывания при производстве по уголовному делу (ст. 73, 74 УПК РФ), а тех, особых доказательств, которые не имеют значение для решения вопросов уголовного обвинения, но имеют значение для разрешения гражданского иска по существу. Так, например, сведения о размерах похищенного из квартиры имеет значение для обвинения, а сведения об убытках вызванных необходимостью замены поврежденной при взломе двери квартиры, значения для обвинения не имеют. Однако, они имеют значение для доказывания наличия оснований гражданского иска в уголовном процессе, и именно эти объяснения гражданского истца вместе с другими доказательствами суд положит в основу приговора в части гражданского иска. То есть как не все обстоятельства, входящие в предмет доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе включены в уголовно-процессуальный закон (ст. 73 УПК РФ), так, соответственно и не все доказательства (средства доказывания), посредством которых устанавливается предмет доказывания по гражданскому иску в уголовном процессе, содержатся в УПК РФ.
Поскольку показания способствуют реализации публичного интереса (наказанию виновного), а потом и частного (возмещению вреда), а объяснения - частного интереса (и уже опосредованно и публичного), они различаются также тем, что давать показания – это обязанность участника уголовного судопроизводства (под страхом уголовного наказания), а дача объяснений – право этого участника.
Несовпадение прав и обязанностей гражданского истца и потерпевшего, гражданского ответчика и подсудимого, предметов доказывания по уголовному делу и гражданскому иску в уголовном процессе, доказательств, используемых при обосновании обвинения и гражданского иска лишний раз свидетельствует о нетождественности относительной самостоятельности процессуальных функций обвинения и защиты с одной стороны, и поддержания гражданского иска в уголовном процессе и защиты от него, с другой стороны.
3.2 Распоряжение сторонами процессуальными правами
В силу наличия в уголовном процессе принципов публичности и диспозитивности, источником движения производства по гражданскому иску является не только действия органов публичной власти (государственного обвинителя, суда) по исполнению процессуальных обязанностей, но и распоряжение участниками процесса своими материальными правами и процессуальными средствами их защиты. Например, как уже говорилось выше, гражданский истец и гражданский ответчик сами решают, предоставлять ли им письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств или не предоставлять их, давать объяснения (возражения) по гражданскому иску или нет, и вообще, поддерживать ли гражданский иск, возражать против него, или занять пассивную позицию.
Помимо этого сторонам представлены и иные возможности по распоряжению своими правами. Так, хотя в уголовном процессуальном Законе об этом не сказано, гражданский истец наделен правом изменять размер своих исковых требований, как в сторону уменьшения, так и в сторону увеличения.
Для реализации данного правомочия необходимо применять и гражданско-процессуальные нормы, в частности статьи 39, 173 ГПК РФ. Гражданский истец заявляет ходатайство, суд обсуждает с участниками процесса возможность его удовлетворения, после чего выносит определение (постановление) по его существу. Следует отметить, что возражения государственного обвинителя не могут воспрепятствовать удовлетворению данного ходатайство, ибо именно истец определяет, в каком размере желает получить возмещение имущественного вреда или компенсацию морального вреда. Однако, и обвинитель не обязан поддерживать гражданский иск, если не считает его обоснованным (ч. 7 ст. 246 УПК РФ).
В силу специфики оснований гражданского иска в уголовном процессе, привязки его к уголовному делу гражданский истец не может изменить основания гражданского иска, так как сразу исчезнут условия его совместного рассмотрения с уголовным обвинением. По этим же причинам весьма ограничен истец и в возможности изменить предмет иска, так как мы уже отмечали в первом разделе данной работы, истец вправе требовать в уголовном процессе только возмещение вреда. А поскольку гражданское законодательство устанавливает несколько способов возмещения имущественного вреда (п.1 ст. 1101 ГК РФ), а именно, возместить вред в натуре (исправить поврежденную вещь и т.п.) или возместить причиненные убытки (ст. 1082 ГК РФ), постольку гражданский истец имеет право изменить предмет иска лишь путем изменения способа возмещения вреда.
Другим важным диспозитивным правомочием гражданского истца является возможность отказаться от иска. Это право впервые получило закрепление в самом уголовно-процессуальном законе (п. 11 ч. 4 ст. 44 УПК РФ). В соответствии с ч. 5 ст. 44 УПК РФ отказ от гражданского иска может быть заявлен гражданским истцом в любой момент производства по уголовному делу, но до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора. Отказ от гражданского иска влечет за собой прекращение производства по нему, поэтому до принятия отказа дознаватель, следователь, прокурор, суд разъясняют гражданскому истцу последствия отказа от гражданского иска.
Регламентация отказа гражданского истца от иска не является достаточной. Мы уже говорили о неопределенности, которая возникает в случае принятия отказа органами предварительного расследования. Если суд принял отказ и прекратил производство по иску, то данное лицо уже не сможет предъявить тождественный иск для рассмотрения ни в порядке уголовного производства, ни в порядке судопроизводства гражданского (п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ). А вот такого основания для отказа в принятии искового заявления как постановление следователя, дознавателя, прокурора о прекращении производства по гражданскому иску, ГПК РФ не содержит. Это дает возможность заинтересованному лицу вновь предъявить тождественный иск, но уже в порядке гражданского судопроизводства. И это правильно, ибо акт административного органа не может лишать гражданина, предусмотренного Конституцией РФ права на доступ к правосудию.
Следует отметить, что право на отказ истца от иска в уголовном процессе более диспозитивно, чем даже в гражданском процессе, поскольку УПК РФ не содержит указаний на условия реализации данного права. Это объясняется тем, что ГПК РСФСР, действовавший на момент принятия УПК РФ также не ограничивал отказ от иска. Новый гражданско-процессуальный Закон установил пределы осуществления истцом данного права: суд не принимает отказ истца от иска, если это противоречит Закону или нарушает права и законные интересы других лиц (ч. 2 ст. 39 ГПК РФ).
Учитывая то, что распоряжение диспозитивными правомочиями не должно приводить к злоупотреблению своим правом, считаем необходимым применять уголовно- процессуальную норму о возможности отказа от иска с теми же ограничениями, которые содержатся в ГПК РФ. Поэтому отказ истца от иска, заявлений во время судебного разбирательства уголовного дела, не должен приниматься, если это противоречит закону или нарушает права и законные интересы других лиц (например, нетрудоспособных иждивенцев истца; кредиторов истца, в отношении которого возбуждено производство о банкротстве и т.п.).
Гражданский истец может отказаться от исковых требований полностью, а может и от их части (например, отказаться от требования о компенсации морального вреда, сохранив требования о возмещении имущественного вреда; отказаться от требований к одному из нескольких ответчиков).
Одним из самых спорных в науке уголовного процесса вопросов является возможность заключения мирового соглашения между гражданским истцом и гражданским ответчиком. Традиционно принято считать, что мировое соглашение в рамках уголовного процесса неприемлемо вообще, т.к. соответствующие правила гражданско-процессуального права касаются в уголовном процессе не только пределов и условий имущественной ответственности, но и уголовного обвинения. Они входят в противоречия с общими задачами и правовой природой уголовного судопроизводства, а поэтому здесь не применимы [14, с. 13]. Другая немногочисленная группа ученых допускает мировое соглашение в уголовном процессе, но в весьма ограниченных пределах, а именно по делам частного обвинения, "где договоренность относительно вида и размера материального вознаграждения потерпевшего может быть одним из элементов его примирения с обвиняемым, которое, как известно, является основанием к прекращению дела. В определение о прекращении такого дела суд вправе включить свое решение об утверждении мирового соглашения по гражданскому иску"[33, с. 47].
И все же мы считаем правильной позицию тех ученых, которые допускают мировое соглашение в рамках всех категорий уголовных дел (частного, частно-публичного и публичного обвинения) [37, с. 20]. К сожалению, фактом констатации самой возможности мирового соглашения в уголовном процессе, как правило, все и ограничивается. Поэтому попытаемся обосновать данный тезис.
Производство по гражданскому иску в уголовном процессе, хотя и связано с уголовным обвинением, но, все же обладает относительной автономностью. Это проявляется в том, что уголовное обвинение может разбираться без гражданского иска, но прекращение производства по обвинению влечет за собой и прекращение рассмотрения гражданского иска, т.е. наличие или отсутствие гражданского иска не влияет на рассмотрение основного вопроса уголовного обвинения.
Как и в случае отказа истца от иска, при мировом соглашении вопрос об имущественных последствиях противоправного деяния устраняется из уголовного процесса, ни коим образом не затрагивая вопрос уголовного обвинения, т.к. суд не рассматривает исковые требования по существу, не дает оценки обстоятельствам гражданского иска и уголовного дела, а просто устраняет гражданский иск из процесса, прекращая по нему производство (ст. 221 ГПК РФ)[16, с. 44].
В соответствии с ч. 1 ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство имеет своим назначением, в первую очередь, защиту прав законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. Данная задача предполагает восстановление нарушенного состояния, устранение спорности и удовлетворение законных требований истца, в том числе и независимо от решения суда по уголовному обвинению, направленного на защиту публичных интересов правопорядка, допускаемое также путем утверждения мирового соглашения между гражданским истцом и гражданским ответчиком, дабы на основании соответствующего определения (постановления) суда получить исполнительный лист. Свобода осуществления гражданских прав предопределяет и свободу пользования процессуальными средствами их защиты. Эта свобода ограничена лишь пределами, за которыми осуществление причиняет вред другим лица, то есть превращается в произвол, злоупотребление правом (ст. 9 ГК РФ).
Чужие права и охраняемые законом частные, общественные и государственные интересы – вот предел осуществления прав и распоряжения процессуальными средствами их зашиты. Поэтому, решая вопрос о принятии и утверждении мирового соглашения, суд должен выяснить, не противоречит ли мировое соглашение Закону и не нарушает ли права и законные интересы других лиц, например, содержит незаконные условия; или когда подсудимый возражает против утверждения мирового соглашения, заключенного гражданским ответчиком, в особенности тогда, когда гражданский ответчик обладает правом регресса к подсудимому (ч. 2 ст. 39 ГПК РФ).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
