При совершении рассматриваемого преступления группой лиц по предварительному сговору распределение ролевых функций между различными соучастниками также сводится к совершению действий, которые состоят в частичном выполнении объективной стороны состава этого преступления и не содержат признаков материального пособничества или иной формы сложного соучастия. В данном случае имеет место соисполнительство с распределением ролей, если виновные объединены предварительной договоренностью на совершение неправомерного доступа к защищаемой законом компьютерной информации.
Для признания неправомерного доступа к компьютерной информации совершенным по предварительному сговору группой лиц, не требуется, чтобы все соисполнители в полном объеме принимали участие в совершении этого преступления. Для признания участника такой группы соисполнителем преступления, ответственность за которое предусмотрена ч. 2 ст. 272 УК РФ, достаточно совершения им действия, которое непосредственно направлено на достижение общего преступного результата. Например, одно лицо "взламывает" защиту информации, а другое выполняет какие либо манипуляции с ней (уничтожает, блокирует, модифицирует или копирует), либо первый соучастник начинает уничтожение информации, а второй его заканчивает. Важным в данном случае является лишь наличие предварительного сговора о совершении этого деяния до момента выполнения объективной стороны преступления.
Особого внимания заслуживает вопрос об участии в групповом совершении неправомерного доступа к компьютерной информации двух лиц, если одно из них во время совершения преступного деяния не отвечает признакам субъекта преступления (вменяемость, возраст уголовной ответственности).
Одни авторы полагают, что действия лица, соответствующего признакам субъекта, участвовавшего вместе с подростком в совершении преступления, предусмотренного ст. 272 УК, образуют групповой способ посягательства только в том случае, если подросток обладал общими признаками субъекта лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста выступает в качестве единственного исполнителя этого деяния и квалификации по ч. 2 ст. 272 УК РФ не требуется[93]. Другие авторы вкладывают в понятие "группа" не только юридический, но и социальный смысл[94]. С данной позицией трудно согласиться, так как в Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» прямо указано об отсутствии группы в случае если один из соучастников не является субъектом преступления, без учета его группового способа.[95].
Нам представляется, что более объективным было бы решение данного вопроса с учетом значимости участия лица, не подпадающего под признаки субъекта, в достижении совместного преступного результата. Так, если участие лица в выполнении объективной стороны преступления оказывало существенное влияние на достижение результатов преступления, то вполне логичным было бы квалифицировать деяние виновного, соответствующего признакам субъекта, как совершенное в составе группы лиц. Если же участие лица, не достигшего возраста уголовной ответственности являлось не существенным (при совершении неправомерного доступа это лицо занималось лишь разархивацией данных), то полагаем, что нет необходимости в квалификации деяния, совершенного взрослым участником группы по ч. 2 ст. 272 УК. Здесь достаточно будет квалифицировать содеянное по ч. 1 ст. 272 УК и ст. 150 УК (вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления).
Степень значимости участия в совершении преступления должна определяться в зависимости от всех обстоятельств дела, в том числе от обстановки, места совершения преступления, технической оснащенности, профессиональной подготовленности лица, особенностей неправомерного доступа к компьютерной информации в каждом конкретном случае[96].
Вызывает сложность представляет определение системы признаков организованной группы применительно к неправомерному доступу к компьютерной информации (ч. 2 ст. 272 УК РФ). В ст. 35 УК РФ установлено, что преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Таким образом, уголовный закон определяет только два признака организованной группы: устойчивость и особую цель ее образования (совершение одного или нескольких преступлений), что не дает достаточно четкого представления о ее отличии от группы лиц, действующих по предварительному сговору.
В практике высших судебных органов неоднократно предпринимались попытки дать разъяснение признаков организованной группы, которое позволило бы более четко отграничить таковую от других объединений. Так, пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 10 февраля 2000 г. № 6 "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе"[97] определил, что организованная группа отличается высокой степенью организованности, распределением ролей, а также наличием организатора. В руководящих постановлениях Верховный Суд РФ также разъяснял признаки организованной группы, указывая на то, что ее отличительной чертой является тщательная подготовка и планирование преступления, распределение ролей между соучастниками и т. п.[98], а также стабильность состава, тесная связь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее осуществления и количество совершенных преступлений[99].
Однако следует согласиться с мнением тех ученых, которые утверждают, что содержание такого признака организованной группы, как устойчивость, не может интерпретироваться однозначно, а поэтому он не вносит ясности в понятие этого вида преступного объединения[100]. Хотя некоторыми авторы делают попытку разобраться в этом понятии и предлагают под признаком устойчивости подразумевать умысел соучастников на совершение нескольких преступлений или даже одного, но требующего тщательного планирования совместных действий, распределения ролей между участниками, оснащения их орудиями, средствами, техникой, а равно наличия организатора или руководителя группы[101]. Полагаем, что данное разъяснение также не дает четкого представления об устойчивости организованной группы.
Содержание системы признаков организованной группы, достаточного представления о данном виде криминального сотрудничества ни в теории уголовного права, ни на практике применения уголовного закона не сложилось.
Исходя из современных научных представлений о данной форме преступных объединений и руководящих разъяснений высших судебных органов РФ, нам представляется возможным выделить отдельные признаки совершения неправомерного доступа к охраняемой законом информации организованной группой. Такая группа должна отличаться наличием организатора или руководителя. Именно организатор, как справедливо отмечают Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов, создает группу, осуществляет подбор соучастников, распределяет роли между ними, устанавливает дисциплину и т.п., а руководитель обеспечивает целенаправленную, спланированную и слаженную деятельность как группы в целом, так и каждого ее участника[102].
В организованную группу могут входить лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях, а также должностные лица, равно как и иные служащие. Участие таковых в организованной группе может заметно облегчить подготовку и совершение неправомерного доступа к компьютерной информации, а также сокрытие этого преступления. При этом использование ими своего служебного положения в целях непосредственного совершения этого преступления либо в целях содействия другим участникам организованной группы в совершении неправомерного доступа должно учитываться при назначении им наказания.
В отличие от участников преступной группы лиц, действующей по предварительному сговору, отдельные участники организованной группы могут быть не только соисполнителями преступления, но и выполнять функции организатора либо пособника. Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ, их действия должны квалифицироваться как соисполнительство при совершении преступления организованной группой (по ч. 2 ст. 272 УК РФ) без ссылки на ст. 33 У К РФ. Однако при совершении неправомерного доступа к компьютерной информации организованной группой, как и при совершении других преступлений в соучастии указанного вида, все же возможно и сложное соучастие. Например, когда лицо, не являющееся участником организованной группы, выступает пособником совершения такого деяния, в частности, оказывая помощь участникам организованной группы путем предоставления необходимой для совершения преступления информации.
3.2 Совершенствование мер уголовного - правовой борьбы с преступлениями в сфере компьютерной информации
Человечество вступило в новую эпоху - эпоху информационного общества. Информационные технологии - принципиально новый инструмент, одновременно и созидательный, и разрушительный. Вместе со стремительным ростом числа персональных компьютеров и пользователей глобальной сети Интернет (только за период 1998-2005 гг. число пользователей сети возросло со 143 миллионов человек до 2 милиардов) растет и количество преступлений, совершаемых с использованием вычислительной техники (компьютерных технологий)[103].
Информационные отношения в целом достаточно успешно регулируются российским законодательством. Серьезной проблемой остается, на наш взгляд, именно криминализация деяний, сопряженных с компьютерными технологиями. Введение в УК РФ гл. 28 - Преступления в сфере компьютерной информации, по нашему мнению, проблемы не снимает, появляется лишь видимость ее решения. Данная глава, на наш взгляд, крайне несовершенная, а главное - в ней идет речь о преступлениях, совершаемых в отношении средств компьютерной техники и информации, но не преступлений, совершаемых с их использованием[104].
Следует отметить, что именно такой подход складывался во время обсуждения проекта Закона РСФСР "Об ответственности за правонарушения при работе с информацией"[105], где речь с самого начала шла о правонарушениях, объектом которых являлись информационные системы и информация как таковая.
Из-за своей специфической природы и повышенной социальной опасности компьютерные преступления практически с момента своего появления анализировались криминологами, криминалистами и специалистами в области компьютеров с различных точек зрения, однако до сих пор не выработано единого взгляда на данный вид преступлений.
Условно точки зрения специалистов в данной области можно разделить на две группы:
1. Компьютерные преступления представляют собой самостоятельный вид преступной деятельности.
2. Компьютерных преступлений как самостоятельного вида нн существует, их следует рассматривать лишь как квалифицирующий признак обычных, "традиционных" преступлений.
Предлагается также к этой группе неосновательно широкое понятие компьютерных преступлений, относящие любые посягательства на связи и отношения людей, опосредующие применение и использование компьютерной техники[106].
Первый же - совершенно очевиден, общедоступен и, именно из-за этого, широко применяется в мировой практике. Наиболее яркими примерами последних законодательных актов такого рода можно назвать британский "Закон о терроризме" от 2000 г. и новый антитеррористический закон США, известный как "Акт 2001 г.". Этим законом Конгресс ввел в оборот новые понятия, расширяющие трактовку термина "терроризм", создав новое законодательное понятие "кибертерроризм" (ст. 814)[107].
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16
