В круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, входит не только событие преступления; виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; характер и размер вреда, причиненного преступлением; но и обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния; обстоятельства, смягчающие наказание; обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания. Таким образом, если следователь выполняет функцию обвинения (уголовного преследования), то он не должен одновременно устанавливать обстоятельства, которые исключают преступность и наказуемость деяния и те, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.
На наш взгляд, нормы УПК РФ, обязывающие следователя выявлять в ходе производства по уголовному делу обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния и те, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, полностью противоречат функции обвинения, но осуществление предварительного следствия не представляется возможным без установления всех обстоятельств дела, а значит выполнить требования ст. 73, 421, 433 УПК РФ следователь может только обладая функцией расследования уголовного дела. Автор исследования уже говорил о том, что в компетенцию следователя входит функция и полномочия, поэтому существующая взаимосвязь между этими элементами процессуального статуса может устанавливаться в такой последовательности, в которой функция порождает полномочия. Уголовно-процессуальное законодательство не наделяет ни одного участника процесса конкретными функциями. Отсюда можно проследить обратную последовательность: если следователь наделен полномочиями, присущими функции расследования уголовного дела (разрешения уголовного дела на стадии предварительного расследования; юстиции), то он и обладает этой функцией.
В связи с рассмотрением полномочий следователя по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию, необходимо отметить, что в УПК РФ получило развитие положение статьи 50 Конституции РФ, согласно которого при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Так в ч. 1 ст. 75 УПК РФ говорится, что доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального законодательства, являются недопустимыми и, более того, эти недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения и использованы для доказывания. Следователь сам вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе (ч. 3 ст. 88 УПК РФ).
Закрепление в уголовно-процессуальном законе данного положения, несомненно, является очень важным, но вызывает спор п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, где признаются недопустимыми показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные ими в суде. Однако, доказывание не может строиться только на показаниях подозреваемого, обвиняемого по уголовному делу. Эти показания должны служить источником для собирания других доказательств и быть подкреплены в ходе расследования. По справедливому мнению И.Б. Михайловской, это правило, во-первых, подчеркивает определенное преимущество показаний обвиняемого, непосредственно воспринятых судом, во-вторых, служит весомой гарантией законности методов допроса на досудебных стадиях процесса, а в-третьих, представляет собой одно из проявлений расширения сферы действия диспозитивного начала.
Действие нормы о недопустимых доказательствах предполагает и иные правомочия следователя. Признание недопустимыми показаний, основанных на догадке, предположении, слухе, без указания источника осведомленности предполагает обязанность следователя подвергать проверке и оценке все получаемые сведения. При собирании доказательств он должен соблюдать все предъявляемые требования закона для исключения случаев признания их недопустимыми.
Следователь, реализует свои полномочия по собиранию доказательств путем принятия решений и производства следственных и иных процессуальных действий. Решения о производстве того или иного следственного действия следователь принимает самостоятельно за исключением случаев, предусмотренных законом.
Много вопросов возникает при реализации полномочий следователя по профилактике преступлений. УПК РФ устанавливает, что при производстве по уголовному делу доказыванию подлежат также обстоятельства, способствовавшие совершению преступления (ч. 2 ст. 73 УПК РФ), а по уголовным делам в отношении несовершеннолетних и влияние на него старших по возрасту лиц (п. 3 ч. 1 ст. 421 УПК РФ). Согласно ч. 2 ст. 158 УПК РФ следователь, установив в ходе досудебного производства по уголовному делу обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, вправе внести в соответствующую организацию или соответствующему должностному лицу представление о принятии мер по устранению указанных обстоятельств или других нарушений закона. В УПК РФ нет статей, предполагающих обязанность следователя выявлять причины и условия, способствовавшие совершению преступления и принятия по ним мер, как ранее устанавливал УПК РСФСР (ст. 21 УПК РСФСР, 140 УПК РСФСР и др.). Таким образом, следователь при установлении таких обстоятельств, может отреагировать только по своему усмотрению.
Ситуация, сложившаяся вокруг вопроса о профилактике преступлений обусловлена, на наш взгляд, социальными, общественными и политическими условиями. В период действия УПК РСФСР 1960 г. деятельность по предупреждению и профилактике преступления являлась одним из основных направлений деятельности органов государственной власти, в том числе следователя. Деятельность следователя по предупреждению и пресечению преступлений на тот исторический период, была достаточно эффективна. Однако, с изменением социальных и экономических условий, преступность приобрела совершенно иное качество, и в этих условиях следует признать, что это направление деятельности следователя не является превалирующим. Сложившаяся криминогенная обстановка требует решения задач по противодействию, предупреждению и профилактике преступлений в рамках единой государственной программы.
Существуют различные мнения по вопросу наделения следователя полномочием проведения дознания по уголовному делу, по которому производство предварительного следствия необязательно (п.8 чЛ ст.5, ч.4 ст. 150 и ч.3 ст. 151 УПК РФ). Согласно ч.2 ст. 223 УПК РФ дознание производится по уголовным делам, возбуждаемым только в отношении конкретных лиц. Тем, самым, на органы предварительного следствия дополнительно возложено расследование преступлений, перечисленных в ч. 3 ст. 150 УПК РФ, совершенных в условиях неочевидности и уголовных дел, переданных прокурором из органов дознания по истечении предельного срока расследования преступлений в форме дознания, установленного уголовно-процессуальным законом 30 (20+10) сутками.
Углубляясь в эту проблему, можно сказать, что существует два подхода к данному вопросу. Первый подход связан с упразднением дознания как формы расследования уголовного дела, а второй с возвращением к срокам дознания по уголовно-процессуальному кодексу РСФСР и установлением в УПК РФ понятия «конкретное лицо». Так как, по формальному признаку, без определения в уголовно-процессуальном законодательстве понятия «конкретное лицо» дознаватель может вообще не принимать решение о возбуждении уголовного дела, потому, что на стадии возбуждении уголовного дела у него не будет веских оснований считать, что именно это лицо является «конкретным», а значит не будет и оснований считать это лицо совершившим преступление.
Второй подход, на наш взгляд, является более рациональным, так как дознание, как форма предварительного расследования, освобождая следователя от расследования несложных преступлений, дает ему возможность тщательно расследовать наиболее сложные уголовные дела.
Положение ч.4 ст.37 УПК РФ предусматривает право прокурора по данной категории уголовных дел поручать следователю поддержание от имени государства обвинения в суде. Наделяя следователя указанными полномочиями, законодатель опирался на то, что никто кроме следователя не знает лучше материалы уголовного дела и по всем делам публичного и частно-публичного обвинения участие государственного обвинителя в судебном разбирательстве по уголовно-процессуальному закону обязательно. Но автор исследования считает, что лучше всех материалы уголовного дела должен знать прокурор, поддерживающий обвинение в суде, а еще лучше в последующем и суд.
Существует точка зрения, что следователь не может быть достаточно объективным при поддержании обвинения в суде, так как ему будет достаточно сложно отказаться от обвинения и, тем самым, признать несостоятельность предварительного расследования.
С одной стороны, наделение следователя полномочиями, поддержания от имени государства обвинения в суде, влечет от последнего совершенствования профессиональной подготовки, повышения грамотности и мастерства, поскольку участие в судебном разбирательстве требует овладения определенными знаниями и навыками, так как государственный обвинитель представляет доказательства и участвует в их исследовании, излагает суду свое мнение, высказывает суду предложения о применении уголовного закона и назначении подсудимому наказания, а также предъявляет и поддерживает гражданский иск.
С другой стороны, следователь сделал свой вывод по уголовному делу в заключительном обвинении, постановлении о прекращении уголовного дела, постановлении о прекращении уголовного преследования и возбуждении перед судом ходатайства о применении к несовершеннолетнему обвиняемому принудительных мер воспитательного воздействия или постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера на основании всестороннего, полного и объективного исследования уголовного дела и своего внутреннего убеждения, основанного на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств и руководствуясь при этом законом и совестью.
Поддержание государственного обвинения - это элемент функции обвинения, исконно присущий прокурору, как государственному обвинителю, а не следователю, расследовавшему уголовное дело.
И первая точка зрения, и точка зрения автора исследования дают возможность говорить об исключении из ч; 4 ст. 37 УПК РФ возможности в случаях, когда предварительное расследование проводилось в форме дознания поручать поддержание от имени государства обвинения в суде дознавателю либо следователю, проводившему дознание по данному уголовному делу. Такому же исключению подлежит и п.6 чЛ ст. 5 УПК РФ.
Еще одним спорным вопросом, касающимся полномочий следователя, является полномочия по прекращению уголовного дела. На стадии предварительного следствия следователь, установив обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, а также обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания, должен принять решение о прекращении уголовного дела и уголовного преследования по основаниям, предусмотренным законом (ст. ст. 24-28,427 УПК РФ).
Вопрос о полномочиях следователя по прекращению уголовных дел, особенно по нереабилитирующим основаниям, представлял всегда большой интерес со стороны процессуалистов.
Статья 49 Конституции Российской Федерации провозглашает, что никто не может быть признан виновным в совершении преступления иначе как вступившим в законную силу приговором суда. Прекращение уголовного дела следователем в связи с примирением сторон, с деятельным раскаянием и другим основаниям, на наш взгляд, входит в некоторое противоречие этому положению, так как, во-первых, следователь является участником со стороны обвинения, а во-вторых, решение принимается после установления в действиях лица, привлекаемого к уголовной ответственности, состава преступления.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23
