На следователя была возложена обязанность беспристрастно выяснять обстоятельства как уличающие обвиняемого, так и оправдывающие его, принимать все меры, необходимые для производства следствия. При этом он мог проверять и дополнять дознание, проведенное полицией, отменять решения, принятие при производстве дознания. Следователь был вправе поручить полиции производство дознания и собирание иной информации.
Задачей объективности расследования объяснялась возможность отвода следователя обвиняемым, частным, обвинителем или гражданским истцом. В этом случае вопрос решался окружным судом. Все действия, произведенные следователем, могли быть обжалованы в окружной суд.
В результате судебной реформы 1864 г. произошло организационное разделение следствия и дознания. По этому поводу член Орловского окружного суда В. Федотов-Чеховский в 1897 г. писал: «Безнаказанность преступлений, насколько она зависит от следственного труда наших должностных лиц, происходит в России главным образом от плохой работы чинов полиции при розыске, а не от неудовлетворительных качеств труда наших судебных следователей. Это положение дает мне основание утверждать, что без улучшения розыска никакие реформы по следственной части не принесут России существенной пользы. Ожидать от одного судебного следователя удовлетворительных результатов в следственном деле так же неосновательно, как... ожидать от художника картины без кистей, красок и полотна». Все же организационная связь предварительного расследования и дознания в тот период не получила должной законодательной регламентации.
В год пятидесятилетия судебной реформы в 1914 г. вышли три тома систематического комментария к Уставу уголовного судопроизводства.
Комментируя раздел второй Устава, авторы отметили: «Точного, формального разграничения полицейского производства (сыск, дознание) от предварительного судебного Уставом уголовного судопроизводства не сделано; дознание и следствие, как бы сливаясь, преследуют общими силами одну и ту же цель - действительное выяснение картины преступления или события, имеющего признаки такового».
После октября 1917 г. и до наших дней определение соотношения следствия и дознания и их ведомственной принадлежности было предметом острых дискуссий практических работников и ученых.
Прежняя судебная система практически полностью была разрушена. Органами следствия стали специальные комиссии при городских и районных советах Петрограда, Москвы и других городов. Расследованием преступлений занимались также штабы Красной гвардии, хотя законодательной регламентации их деятельности не существовало.
Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР № 1 «О суде» от 22 ноября 1917 года упразднил институт судебных следователей. Предварительное следствие стало производиться местными судьями. При советах создавались особые следственные комиссии для расследования политических преступлений, относившихся к ведению революционных трибуналов. Решения по уголовным делам, расследуемым следственными комиссиями, в основном принимались ими в полном объеме. Это решения о возбуждении уголовного дела, прекращении, избрании и изменении меры пресечения, окончания следствия. Право окончательного решения вопроса о прекращении дела принадлежало только суду.
Согласно Декретам о суде № 2 и № 3 (март и июль 1918 года соответственно) в России образовывались следственные комиссии окружных судов, которые осуществляли предварительное следствие по делам об убийствах, причинении тяжких телесных повреждений, изнасиловании, бандитизме, разбоях, подделке денежных знаков, взяточничестве и спекуляции, а также по наиболее сложным делам, подсудным уездным и городским судам.
Положением о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 года расследование уголовных дел, подлежащих коллегиальному рассмотрению судьей и заседателями, осуществлялось уездными и городскими следственными комиссиями. По остальным делам суд ограничивался дознанием, проведенным милицией, или принимал решение о передаче их в следственную комиссию. В случаях, не терпящих отлагательства, предварительное следствие могло быть поручено народному судье.
Расследование государственных преступлений входило в обязанности ВЧК. Инструкцией об организации рабоче-крестьянской милиции, принятой в октябре 1918 года, к компетенции милиции и уголовного розыска было отнесено расследование уголовных дел, переданных им народным судом или следственными комиссиями. Для расследования этих дел в аппаратах уголовного розыска и ВЧК вводились должности следователей.
В 1919 году создаются специальные органы предварительного следствия в Вооруженных силах. Таковыми являлись военные следователи, состоящие при революционных военных трибуналах разного уровня и при окружных и губернских военных комиссариатах. При этом военные следователи революционных трибуналов действовали самостоятельно под надзором председателя судебного органа, а следователи окружных и губернских военных комиссариатов объединялись в следственные коллегии, которые рассматривали все постановления следователей о направлении уголовных дел.
Военные следователи расследовали преступления военного характера, совершенные военнослужащими или служащими армии и флота.
Согласно первым нормативным актам РСФСР, следователь оставался вполне самостоятельным участником судопроизводства. Еще тогда подчеркивалось, что работа следователей, расследующих преступления, представляющих серьезную социальную опасность для общества, является чрезвычайно ответственной, имеющей важное политическое значение, в связи с чем следователь должен иметь необходимую самостоятельность и независимость при расследовании уголовных дел. Вопросы правого регулирования самостоятельности и ответственности следователей были подняты в период перехода к единоличному следствию от коллегиальной формы расследования. На основании решений Ш-го Всероссийского съезда деятелей советской юстиции летом 1920 г. народным следователям были представлены такие же права, какими ранее обладала следственная комиссия.
В.В. Шимановский писал, что процессуальная независимость и самостоятельность в собирании, закреплении и оценке собранных по делу доказательств неизбежно требует единоличной, а не комиссионной формы проведения предварительного следствия и создание института единоличных следователей вместо следственных комиссий положительно сказалось на качестве следственной работы.
Народным комиссариатом юстиции было отмечено, что работа следователей, расследующих преступления, представляющих серьезную социальную опасность для общества, является чрезвычайно ответственной, имеющей важное политическое значение, в связи с чем, следователь должен иметь необходимую самостоятельность и независимость при расследовании уголовных дел.
Положением о народном суде РСФСР, утвержденным декретом ВЦИК от 21 октября 1920 года уездные (городские) следственные комиссии ликвидированы и введен институт народных следователей. Для расследования крупных дел при губернских комиссариатах были учреждены должности следователей по важнейшим делам.
Суды осуществляли подбор и назначение следственных кадров, ведали финансированием и отчетностью, а также проводили ревизии подчиненных им следственных участков. Следователи руководили действиями розыскных аппаратов и могли проверять любой акт органов дознания. Оперативное управление следствием возлагалось на органы прокуратуры. Данным Положением следователь впервые был наделен правом самостоятельно принимать решения
О возбуждении уголовного дела, проводить необходимые следственные действия, избирать меру пресечения, в том числе заключение под стражу.
Законодатель не предусматривал специального органа по контролю за следствием. Надзор за расследованием уголовных дел и реализацией данных, получаемых при проведении оперативно-розыскных мероприятий, осуществляли местные народные суды, революционные трибуналы, коллегии обвинителей, комиссары юстиции и местные Советы.
Таково было уголовное судопроизводство по первым декретам о суде и революционных трибуналах, положениям о народном суде РСФСР 1918 и 1920 годов. Этот период (ноябрь 1917 г. - 1922 г.) Данный этап с выраженной смешанной формой первого вида, т. е. розыскную досудебную подготовку и состязательное судебное разбирательство.
Принятый 25 мая 1922 г. первый УПК РСФСР «хотя и не вполне последовательно, ориентировался на смешанную форму процесса второго (состязательного) вида, допускающую элементы состязательности на предварительном следствии. Это выражалось, прежде всего, в организационной и, в известной мере, процессуальной независимости следователя, состоявшего в судебном ведомстве, от прокурора и органов дознания».
Уголовно-процессуальный кодекс 1922 г. и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятые в 1924 г., возложили расследование преступлений на народных следователей при следственных участках, старших следователей при губернских судах. Следователей по важнейшим делам при Верховном суде РСФСР и отделе прокуратуры НКЮ РСФСР следователей военных трибуналов. Должности следователей в уголовном розыске были упразднены.
УПК РСФСР 1922 года сохранил отдельные процессуальные формы русского устава уголовного судопроизводства, что с точки зрения законодательной техники было вполне естественно. Предварительное следствие осуществляли независимые от прокурора следователи. Однако они находились под надзором прокурора. При этом следователи имели возможность перенести свои разногласия с прокурором на окончательное разрешение суда. Дознание являлось вспомогательной деятельностью милиции под надзором прокурора.
Предание суду было сохранено как особая стадия уголовного процесса. Состояла она в проверке судом материалов следствия и формулировки обвинительного заключения, которое представляла прокуратура. Процесс, созданный УПК, не знал защиты на предварительном следствии, допускавшейся законами 1917-1918 гг. Более того, очень скоро из УПК была изъята норма о присутствии обвиняемого при производстве следственных действий (по усмотрению следователя). Обвиняемый не мог участвовать ни лично, ни через защитника в стадии предания суду и получал права стороны только на стадии судебного разбирательства дела.
В процессуальный статус следователей были внесены существенные коррективы. К изменениям принципиального характера следует отнести правило, согласно которому следователи получили право не производить предварительное следствие или же ограничиться производством отдельных следственных действий, если они признают поступившие к ним материалы дознания достаточно полными и дело достаточно разъясненным. Реализация этого правила отрицательно отразилась на эффективности и объективности следственной деятельности. Органы дознания (в большинстве своем ими являлись органы милиции) фактически производили предварительное расследование под руководством начальника органа дознания. Реальное процессуальное руководство со стороны следователя отсутствовало.
После принятия Положения о прокурорском надзоре от 28 мая 1922 года статус следователя претерпел изменения ввиду расширения процессуальных полномочий прокурора. Данным положением прокурору было предоставлено право «непосредственно наблюдать за деятельностью органов следствия и дознания в области раскрытия преступлений». Кроме того, прокурор был наделен полномочиями, касающимися направления уголовных дел для проведения расследования, дачи указаний о направлении расследования и дополнении следствия, о мере пресечения. Закончив расследование, следователи направляли дело прокурору для дальнейшего движения. Указания прокурора о дополнении следствия были обязательны для исполнения следователями (ст.213 УПК), но некоторые указания следователь мог обжаловать в суд.
Тем не менее, прокурор никакими административными правомочиями в отношении следователя не обладал, так как следователь оставался в ведении судов. Только суд назначал следователей на должность, отстранял его от производства по делу, осуществлял передачу дел из одного следственного участка в другой (ст. 127 УПК), рассматривал жалобы на действия следователя (ст. 216 УПК). Имеющиеся разногласия между следователем и прокурором разрешал суд в коллегиальном порядке. Привлечение следователей к дисциплинарной ответственности осуществляла дисциплинарная коллегия соответствующего суда. В связи с этим в тот период каждый следователь был в достаточной мере самостоятельным судебным деятелем, и законодательством были предусмотрены существенные гарантии процессуальной самостоятельности, его независимости и подчиненности только закону.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23
