В конституции ФРГ принцип равноправия зафиксирован следующим образом: во-первых, «все люди равны перед законом» (абз. 1 ст. 3); во-вторых, «мужчины и женщины равноправны» (абз. 2 ст. 3). В акте четко установлено, что «никому не может быть причинен ущерб или оказано предпочтение по признакам пола, происхождения, расы, языка, места рождения и родства, вероисповедания, религиозных или политических взглядов» (абз. 3 ст. 3).[5] Кроме того, Основной Закон особо подчеркивает, что государство содействует действительному осуществлению равноправия женщин и мужчин и принимает меры для устранения существующих недостатков. Таким образом, конституция ФРГ выносит положение о равноправии женщин и мужчин в ранг приоритетных целей государственной политики. Сходные положения содержатся в конституции Португалии, где одной из задач Президента Республики является содействие поддержанию равенства мужчин и женщин.[6]
Нормы о равноправии по расовому, половому и другим признакам содержатся также в конституциях Франции, Бельгии, Греции, Исландии, Болгарии, Индии, Швейцарии и многих других.[7] Но в отдельных государствах формулировка этой нормы имеет свои особенности. Так, конституция Франции в своей преамбуле гласит: «Закон гарантирует женщине во всех областях равные права с мужчиной».[8] Как видно из приведенной фразы, здесь говорится не о каком-то абстрактном равенстве, а о конкретном равноправии полов. Сходным образом построена и норма конституции Греции: «Греки и гречанки имеют равные права и обязанности».[9] И аналогично подчеркивает равный статус именно мужчин и женщин конституция Норвегии: «Избирательное право принадлежит норвежским гражданам, мужчинам и женщинам, которым самое позднее в год выборов исполнилось 18 лет».[10]
С другой стороны, отдельные конституции включают в такие нормы некоторые оговорки. Приведем для примера конституцию Индии. Уже во второй части ст. 15, где провозглашается запрет дискриминации по половому признаку указан, как представляется некоторым авторам, закрытый перечень того, в чем данный запрет должен выражаться: «Ни один гражданин только по мотивам… пола… не может быть в какой-либо мере лишен правоспособности, не должен нести особых обязанностей, не может быть подвергнут ограничениям или поставлен в особые условия в отношении:
а) доступа в магазины, рестораны, гостиницы и места общественного увеселения или
b) пользования колодцами, водоемами, купальнями, дорогами и местами общественного отдыха, содержащимися полностью или частично за счет государственных средств или открытыми для общественного пользования».
Таким образом, возникает вполне закономерный вопрос: может ли дискриминация по половому признаку проводиться во всех остальных, гораздо более значимых сферах политической и общественной жизни общества? Более того, ч. 3 данной статьи устанавливает: «Ничто в настоящей статье не препятствует Государству издавать особые постановления, касающиеся женщин».[11] Итак, Индия, по-видимому, оставляет право за высшими органами власти изменять по своему усмотрению правовой статус женщин, в том числе и в сторону отъятия у них политических или иных прав, признаваемых за ними по международным документам.
Что касается избирательного права, то, как уже говорилось, в первом разделе данной работы, в большинстве стран мира оно женщинам законодательно предоставлено. Например, конституция Австрии гласит: «Направляемые в Европейский парламент от Республики Австрия депутаты избираются в соответствии с принципами пропорционального представительства на основе равного, прямого избирательного права путем лично осуществляемого тайного голосования мужчин и женщин, которым к 1 января года выборов исполнилось полных 18 лет и которые обладают на день выборов или австрийским гражданством и в соответствии с правом Европейского Союза не лишены избирательного права, или гражданством другого государства - члена Европейского Союза и в соответствии с правом Европейского Союза имеют право избирать».[12] Но нередко юридическое равенство на практике не реализовывается, превращаясь в фикцию.
Одна из известных общественных деятельниц ФРГ Дебора Таннен заметила, что: «Признаки хорошего мужчины и хорошего политика идентичны, а вот женщине приходится решать, хочет ли она слыть сильным руководителем или добропорядочной женщиной».[13]
Прошло уже более 50 лет с тех пор, как в Основной закон (Конституцию ФРГ) было включено положение о равноправии полов. За это время юридически равноправие почти реализовано: нет больше законов, непосредственно фиксирующих неравенство женщин или отводящих им определенную роль. Но существует социальное неравенство, причина которого кроется в сложившихся структурах мира труда и общества, в стереотипах мышления и поведения. Здесь еще наблюдается "дефицит справедливости", который накладывает отпечаток на проводимую в ФРГ политику уравнивания в правах.
Этот дефицит справедливости можно наблюдать и в парламенте Германии. "Совершенно определенно, что история парламентской демократии - это мужская история", - пишет К. Тимм.[14] Впервые женщины появились в законодательном органе Германии (тогда Национальном собрании) в период существования Веймарской республики и составили "целых" 8,75% от общего числа депутатов (37 из 423). На протяжении многих лет эта квота не менялась. Достаточно сказать, что в 1980 г. она составила 8,4%. До паритетной демократии Германии далеко и сегодня: в 1997 г. женщины составляли лишь около 26% от общего количества депутатов бундестага.
Положительные сдвиги в этом направлении, несомненно, имеют место. В партийном спектре это выглядит следующим образом: фракция ПДС - 43% женщин; фракция Союза 90/Зеленые - 37,7%; СДПГ - 22%; СВДП - 18%; ХДС/ХСС - 15% женщин.[15] Таким образом, наиболее близка к осуществлению равного представительства женщин ПДС - преемник СЕПГ, партии Хонеккера в бывшей ГДР. Менее всего отвечают требованиям паритетной демократии традиционно-консервативные партии Западной Германии - ХДС и ХСС.
В составе муниципальных советов Великобритании также крайне низок процент женщин: они составляют лишь 1/8 часть советников.
В выборах в Палату представителей Японии 2000 г. приняло участие 54,6% избирателей, хотя и отмечена высокая активность избирательниц. Из 202 кандидатов-женщин 35 стали депутатами, в том числе 16 впервые. По итогам парламентских выборов 2000 г. в составе Парламента оказалось 35 представительниц прекрасного пола (7% общей численности парламентариев). Это второй самый крупный результат за всю послевоенную историю. Первый крупный успех женщин на парламентских выборах был зафиксирован в 1946 г., когда в Палату представителей были избраны 39 женщин.[16] Однако за последние 10 лет в Японии значительно увеличилось число женщин, занимающих ответственные должности в государственных организациях и частных компаниях, а также в политических инстанциях. Среди государственных служащих на долю женщин приходится 12%, а среди судей их более 8%. Эти цифры внушают определенный оптимизм в дальнейшем повышении уровня реального равноправия женщин и мужчин.
В ст. 48 конституции Китая указано, что женщины пользуются равными с мужчинами правами во всех областях политической, экономической, культурной, общественной и семейной жизни, а государство охраняет права и интересы женщин, обеспечивает им равную с мужчинами плату за равный труд, воспитывает и выдвигает кадровых работников из числа женщин. В какой мере это реализуется, можно видеть хотя бы из того факта, что в руководстве страны за полвека после победы коммунистов в гражданской войне не было и нет женщин, за исключением Цзян Цин, которая выдвинулась во время «культурной революции» благодаря тому, что была супругой руководителя КНР Мао Цзэдуна.
Закон о выборах предусматривает, что в составе депутатов Всекитайского Собрания Народных Представителей и местных собраний народных представителей женщины должны иметь надлежащее количество мест и коэффициент их представительства должен постепенно повышаться. Правда, каков этот коэффициент, закон не говорит, оставляя решение вопроса на усмотрение политических сил.[17]
Однако некоторые государства предоставляют дополнительные гарантии пассивного избирательного права женщин. В некоторых мусульманских странах (Бангладеш, Пакистан) определенное число женщин-депутатов в нижнюю палату избирается самим парламентом. В Бангладеше из 330 мест в Парламенте 30 зарезервировано для представительства женщин; на эти места производится кооптация самим Парламентом.[18]
И, по сообщениям журнала Nation, в ходе обсуждения реформы законодательства по формированию органов власти в Пакистане и предстоящей отмены разделения электората на мусульман и не-мусульман, неправительственные организации и другие институты гражданского общества выразили озабоченность недостаточной представленностью женщин в парламенте страны. В совместном заявлении несколько правозащитных организаций потребовали 33%-ной квоты для представительства женщин в Национальной Ассамблее, Сенате и провинциальных законодательных органах, что будет реально способствовать расширению возможностей участия женщин в политической жизни и превращению их в равноправных партнеров в управлении государством.
По конституции Индонезии Президент назначает членами Народного консультативного совета (основные функции: 1) принятие и изменение конституции; 2) определение генерального курса государственной политики; 3) избрание президента и вице-президента) представителей провинций и отдельных групп населения, в том числе и женщин.[19]
Согласно конституции Индии, предусмотрено резервирование мест в легислатуру федерации и субъектов. «Не менее одной трети от общего числа мест, зарезервированных в соответствии с пунктом 1 (в отношении племен и каст), должно быть зарезервировано для женщин, принадлежащих к кастам, указанным в списках, или в случае необходимости к племенам, включенным в списки. Не менее одной трети (включая число мест, зарезервированных за женщинами, принадлежащими к кастам и племенам, включенным в списки) от общего числа мест, замещаемых путем прямых выборов в каждом Панчаяте, должны быть зарезервированы за женщинами, и такие места могут быть распределены путем ротации между различными избирательными округами в Панчаяте».[20] И такое же положение содержится в ней в отношении муниципалитетов.[21] Однако в отдельных районах по традиции замужние женщины не должны называть свое имя или открывать лицо, а потому не могут использовать свое право голоса.
Любопытную норму представляет собой одна из обязанностей каждого гражданина Индии - отказ от практики нарушения достоинства женщин.[22] Таким образом, государство официально признает данную практику (впрочем, с учетом особенностей этнического, культурного и религиозного развития Индии ее можно понять) и путем возведения ее недопустимости в ранг конституционной обязанности пытается бороться с ней.
Сравним данную норму с ч. 3 и 4 ст. 49 Конституции Китая. В ней содержится запрещение жестоко обращаться с женщинами. Это тоже своеобразная черта содержания китайской Конституции. Последняя норма наводит на предположение о том, что с мужчинами жестоко обращаться можно; впрочем, разработчики текста Конституции вряд ли имели это в виду.[23]
