Объективная сторона грабежа как особой формы хищения характеризуется особым способом его совершения. Под способом совершения преступления следует понимать внешнюю форму преступного действия (бездействия), состоящую в применении особых приемов выполнения. Основной признак грабежа как особой формы хищения – открытость изъятия имущества. Для того чтобы деяние было квалифицировано по ст.161 УК РФ необходимо, чтобы открытость была именно субъективной. Это предполагает наличие двух составляющих. Во-первых, преступник должен сознавать, что окружающие видят его действия, а во-вторых, преступник должен осознавать, что окружающим понятен характер его действий. Таким образом, не будет считаться открытым изъятие в присутствии лиц, которые по своему физическому состоянию (душевнобольные, малолетние, в состоянии алкогольного опьянения и др.) или по другим причинам не понимают характера совершаемых преступником действий, но при этом сам преступник знает о соответствующем состоянии присутствующих. В связи с этим возникает вопрос – будет ли считаться грабежом хищение в той ситуации, когда преступник действовал открыто, полагая, что окружающим понятен характер его действий, хотя объективно хищение открытым не являлось. Например, хищение производилось в присутствии лица, находящегося в состоянии наркотического опьянения, о чем преступнику не было известно. Думается, что, исходя из направленности умысла, содеянное следует квалифицировать как грабеж. С другой стороны, если лицо полагало, что его действия никто не видел, или присутствующие не понимали их преступного характера, а фактически действия были открытыми, то содеянное образует кражу.

Особо следует остановиться на характеристике лиц, присутствие которых при хищении позволяет говорить о грабеже. Общепризнано, что эти лица должны быть теми, кто, по мнению преступника, мог бы ему помешать, оказать сопротивление. Так, Захарищев районным судом был признан виновным в том, что со своей знакомой Макеевой пришел в комнату Ляпиной (в отсутствие последней) и похитил стереомагнитолу. Районный суд квалифицировал действия Захарищева как открытое хищение чужого имущества. Однако областной суд указал, что Макеева - знакомая Захарищева. Она безразлично отнеслась к его преступным действиям. Захарищев сознавал, что Макеева для него близкий человек и не воспрепятствует ему. Поэтому действия Захарищева квалифицируются как кража [32, с. 61]. Аналогичный подход должен иметь место в той ситуации, когда преступник совершает хищение на производстве, причем действует на глазах у сослуживцев, ничего не имеющих против его действий.

Как уже было указано, грабеж относится к материальным составам преступления. Особый интерес представляет момент окончания грабежа. Так, Казачков и Кудаева в состоянии алкогольного опьянения с целью завладения чужим имуществом в троллейбусе подошли к Узденовой. Кудаева сорвала с шеи Узденовой золотую цепочку и, воспользовавшись остановкой, выскочила из автобуса, но была задержана Узденовой. Казачков стал удерживать Узденову, но подоспели граждане и преступники были доставлены в милицию. Судом было установлено, что Казачков и Кудаева не имели возможности распорядиться похищенным, их действия поэтому не носят характера оконченного хищения и их следует квалифицировать как покушение на грабеж [33, с. 61]. Постановление Пленума Верховного Суда "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества от 11.07.92. (с изменениями и дополнениями) разъясняет, что хищение считается оконченным с момента, когда имущество изъято и виновный имеет реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению [34, с. 64]. Чем характеризуется эта "реальная возможность" при грабеже? В.А. Владимиров пишет по этому поводу: "завладение при грабеже может считаться состоявшимся лишь тогда, когда грабитель скрылся от действительного или предполагаемого преследования, сумел парализовать насилием или угрозой противодействие потерпевшего или других лиц, т.е. тогда, когда похититель… получает возможность считать себя полным и единственным владельцем похищенного…" [35, с. 62]. Таким образом, наряду с объективным критерием В.А. Владимиров в данном случае вводит и субъективный критерий – похититель должен считать себя владельцем похищенного. Аналогичной точки зрения придерживается и А.В. Литвинов, считая, что "при грабеже завладение можно считать оконченным лишь тогда…когда похититель имеет основания уже не опасаться задержания" [36, с. 63]. Аналогичную позицию можно встретить у Е.А. Сухарева и А.Д. Горбузы, которые, определяя момент окончания хищения, указывают, что в некоторых случаях существенное значение имеет субъективная оценка лицом возможности распорядиться изъятым имуществом [37, с. 64]. Думается, что введение такого “субъективного критерия” не соответствует понятию "реальная возможность", поскольку реальность – это то, что существует объективно, независимо от представления об этом какого – либо субъекта. Кроме того, разве не может преступник, еще опасающийся задержания, распорядиться захваченной вещью по своему усмотрению (например, отхлебнуть спиртное из бутылки?). Исходя из приведенного выше, думается, что применительно к грабежу не стоит момент окончания последнего определять через наличие у лица уверенности в том, что опасность для него миновала, так как реальная возможность распорядиться похищенным может иметь место и при отсутствии такой уверенности.

Ч. 2 ст. 161 УК РФ предусматривает ответственность за грабеж с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Промежуточное положение, занимаемое данным составом между грабежом и разбоем, позволяет обособить его от основного состава грабежа и некоторые наиболее специфические признаки рассмотреть отдельно. Содержание объекта насильственного грабежа было рассмотрено выше.

Структура объективной стороны рассматриваемого состава представляет собой: 1) открытое хищение чужого имущества; 2) применение насилия или угрозы применения насилия, не опасного для жизни или здоровья. Достаточно сложным является определение уголовно-правового смысла понятия "насилие". Сущность физического насилия определяется В.И.Симоновым как "применение физической силы, воздействие на телесную неприкосновенность потерпевшего помимо его воли или вопреки ей" [38, с. 64]. Физическое насилие, таким образом, - это непосредственное воздействие на потерпевшего, заключающееся в совершенном с большей или меньшей силой соприкосновении с последним. Насилие в случае насильственного грабежа играет особую роль - оно выступает в качестве средства завладения имуществом: "Физическое насилие при грабеже всегда используется виновным для того, чтобы лишить потерпевшего способности, возможности или желания сопротивляться завладению его имуществом" [39, с. 63]. Являясь средством завладения имуществом, насилие в насильственном грабеже представляет собой основной фактор, на который рассчитывает преступник. В связи с этим не является насильственным грабеж в случае хищения имущества "рывком". "Физические усилия виновного при похищении имущества посредством "рывка" еще не приобретают характера насилия над личностью потерпевшего, они направляются главным образом на похищаемое имущество и характеризуют лишь сам способ хищения" [40, с. 63]. Так, Краснопеев и Коняхин рывком вырвали портфель из рук Баткуловой. Народный суд квалифицировал их действия как насильственный грабеж. Однако Президиум областного суда указал на то, что насилие при грабеже - средство для завладения имуществом и применяется умышленно чтобы лишить потерпевшего либо возможности, либо желания противодействовать похищению. Следовательно, не является насильственным грабеж в случае похищения имущества "рывком", когда виновный рассчитывает на запоздалую реакцию потерпевшего [41, с. 61]. Несмотря на то, что во всех случаях хищения "рывком" происходит определенное воздействие на личность, преступник при этом рассчитывает на внезапность своих действий и запоздалую реакцию потерпевшего как основные факторы завладения имуществом. Насилие при грабеже и разбое может быть применено как до завладения имуществом, так и во время, и после завладения. Но при этом всегда следует иметь в виду, что применяется оно как средство завладения или удержания имущества. "...если при похищении насилие применяется виновным не для завладения чужим имуществом или его удержания, а в иных целях (например, только для того, чтобы избежать задержания, освободиться от преследования), то такие действия виновного следует рассматривать как кражу и преступление против личности" [42, с. 63]. При этом насилие, примененное для удержания имущества, уже изъятого, должно осуществляться до того, как кража будет окончена.

Ч.2 ст. 161 УК РФ содержит указание на особый характер насилия, применяемого при грабеже. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда РСФСР от 22.03.66. (с изменениями и дополнениями) под насилием, о котором говорится в ч.2 ст. 161 УК РФ следует понимать побои, легкие телесные повреждения, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты трудоспособности, а также иные насильственные действия, связанные с причинением потерпевшему физической боли либо с ограничением его свободы [43, с. 64]. Таким образом, насилием, не опасным для жизни или здоровья, охватывается причинение телесных повреждений (синяков, ссадин), не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК РФ. Иными словами, если в результате насилия причиняется хотя бы легкий вред здоровью (или создается угроза причинения хотя бы легкого вреда), ответственность наступает за разбой.

Заслуживает внимания анализ ситуации, когда субъект применяет в отношении потерпевшего средства, угнетающие сознание (алкоголь, наркотики, снотворное и т.д.), а после совершает хищение. Е.А. Сухарев и А.Д. Горбуза полагают, что о грабеже или разбое в данном случае можно говорить лишь тогда, когда соответствующие препараты вводятся в организм потерпевшего насильственно [44, с. 64]. Г.Н. Борзенков, комментируя соответствующую статью УК, полагает, что приведение потерпевшего в беспомощное состояние путем применения одурманивающих веществ, не представляющих опасности для его жизни или здоровья, является одним из способов насильственного грабежа [45, с. 64]. Достаточно странных взглядов на данную проблему придерживается Кригер Г.Л. Она считает, что всякое применение одурманивающих веществ, опасных для жизни или здоровья потерпевшего с целью завладения его имуществом должно рассматриваться как разбой, а вот почему - то в случае доведения до беспомощного состояния спиртными напитками ответственность за разбой наступает только тогда, когда потерпевшего заставили принять спиртное [46, с. 63]. Думается, что решение данной проблемы основывается на следующей аналогии. Грабитель, применяя насилие, как уже было отмечено, готов сломить возможное сопротивление со стороны потерпевшего. В ряде случаев грабитель применяет насилие, предупреждая возможное сопротивление и не дожидаясь его (например, наносит удар сзади по голове). Умысел его при этом направлен не на совершение хищения тайно (в присутствии потерявшего сознание потерпевшего), а на то, чтобы применить насилие в наилучшей для себя обстановке – в отношении ничего не подозревающего потерпевшего. Аналогичным образом действует и лицо, применяющее в отношении потерпевшего одурманивающие вещества: насилие здесь применяется в качестве средства предупреждения возможного сопротивления. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 22.03.66. в редакции от 04.05.90 разъясняет, что введение в организм потерпевшего опасных для жизни и здоровья сильнодействующих, ядовитых или одурманивающих веществ с целью приведения его таким способом в беспомощное состояние и завладения государственным, общественным или личным имуществом должно квалифицироваться как разбой. В случае, когда с той же целью вводятся вещества, не представляющие опасности для его жизни или здоровья, содеянное надлежит квалифицировать в зависимости от последствий как грабеж, соединенный с насилием, либо покушение на это преступление [47, с. 61]. Указанное постановление Пленума вызывает ряд обоснованных сомнений, появляющихся при анализе ситуаций, которые могут возникнуть в случаях совершения хищений с применением в отношении потерпевшего одурманивающих, ядовитых или иных сильнодействующих веществ. Так, в случае приведения потерпевшего в бессознательное состояние путем незаметного подмешивания вещества ему в пищу налицо следующие признаки: 1) применяется насилие, выступающее в качестве средства завладения имуществом; 2) завладение имуществом происходит хотя и в присутствии потерпевшего, но последний факт изъятия имущества не осознает. Следуя указаниям Пленума, мы должны были бы такой случай квалифицировать как грабеж (если применялось вещество, не опасное для здоровья), или разбой (если применялось вещество, опасное для здоровья). Как справедливо указывает Т.В. Кондрашова, предписывая квалифицировать (в случае применения веществ, не опасных для здоровья) такое деяние как грабеж, Пленум противоречит самому же себе (имеется в виду п.3 Постановления от 11. 07. 72., где говорится, что открытое хищение - такое, которое совершается в присутствии потерпевшего, других лиц, понимающих характер действий потерпевшего). Как быть с квалификацией? Получается, что как грабеж квалифицировать нельзя - отсутствует признак открытости хищения. Квалифицировать как кражу (что и предлагает сделать Т.В. Кондрашова)? Но насилие-то применяется и выступает средством изъятия имущества. В случае кражи же преступник завладевает имуществом не посредством насилия, а пользуясь особой тайной обстановкой. Если применяются вещества, опасные для жизни или здоровья, Пленум предписывает такую ситуацию квалифицировать как разбой. Т.В. Кондрашова считает, что по ст. 162 УК РФ такое деяние квалифицировать нельзя, поскольку отсутствует конструктивный признак разбоя - нападение. Остается, по ее мнению, только вынести, отделить насилие от хищения и содеянное квалифицировать по совокупности - как кражу и преступление против личности. Повторяясь, можно подчеркнуть, что, совершая кражу, преступник использует особую тайную обстановку. В данной же ситуации насилие выступает именно как средство завладения имуществом, поэтому в данном случае с квалификацией Верховного Суда можно согласиться.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9