ГЛАВА 2 Отграничение грабежа от иных преступлений
2.1 Грабёж и кража, отграничение от разбоя
Кража - тайное и поэтому всегда ненасильственное хищение. По своим объективным признакам кража характеризуется таким изъятием имущества из владения другого лица, которое совершается тайно, незаметно, а отсюда и без ведома, или, как еще говорят, помимо воли и согласия потерпевшего. Похищая чужое имущество, преступник избегает соприкосновения с его владельцем или другими лицами. Именно этим он обеспечивает возможность беспрепятственного завладения похищенным. Специфика тайного хищения состоит в стремлении преступника завладеть чужим имуществом так, чтобы не встретить какого-либо противодействия со стороны потерпевшего и любых других лиц. Кража и грабеж, таким образом, отличаются по способу изъятия имущества. Именно тайное (в отличие от грабежа) изъятие составляет способ перехода чужого имущества из владения потерпевшего в незаконное обладание преступника при краже.
Как показывает практика, наибольшие сложности представляет вопрос об отграничении грабежа от смежных составов – разбоя и кражи. Так, «3 февраля 2001 г. Пекшев, Остапенко, Лежнев и Рябинина пришли к дому Гаевской. Лежнев через окно проник в дом, открыл дверь и впустил остальных членов группы. В комнате Пекшев начал будить находившегося там Богославского. Проснувшись, тот схватил Пекшева за ногу. В ответ на это Пекшев ударил Богославского ногой по телу. Стоявший рядом Остапенко нанес потерпевшему несколько ударов ногой в живот и грудь, а Лежнев – один удар ногой по ногам и два удара ногой в грудь.
На предложения Рябининой и Остапенко поискать в доме деньги и ценности все, в том числе Пекшев и Лежнев, стали проверять содержимое шкафов и ящиков столов. При этом Пекшев нанес Богославскому множественные удары ногами в живот и грудь, а металлическим чайником - по голове, Остапенко также бил потерпевшего ногами в живот и грудь, а кофейником – по голове, прыгал ему на грудь и на лицо.
Кроме того, Пекшев и Остапенко, требуя деньги и ценности, нанесли Богославскому ножевые ранения в голову и другие части тела, от чего наступила смерть потерпевшего.
Лежнев и Рябинина в это время находились на кухне.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28 августа 2002 г. приговор в отношении Лежнева оставила без изменения.
В надзорной жалобе осужденный Лежнев просил о пересмотре судебных решений, переквалификации его действий с п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ на ч. 2 ст. 161 УК РФ, ссылаясь на то, что он Богославского не избивал и предварительного сговора на хищение имущества потерпевшего путем разбойного нападения у него с другими осужденными не было, утверждал, что его умыслом не охватывалось применение к потерпевшему насилия, опасного для жизни и здоровья.
Президиум Верховного Суда РФ 14 апреля 2004 г. удовлетворил надзорную жалобу Лежнева по следующим основаниям.
Квалифицируя действия Лежнева по п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ как разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, суд основывался на показаниях Рябининой, Пекшева, Остапенко.
Но анализ этих доказательств как каждого в отдельности, так и в совокупности свидетельствует о том, что суд ошибочно квалифицировал действия Лежнева по названной статье закона.
Как указал суд в приговоре (признавая Лежнева виновным в разбое), то обстоятельство, что умыслом Лежнева охватывалось применение Остапенко и Пекшевым насилия, опасного для жизни и здоровья Богославского, подтверждается тем, что Лежнев находился в доме и слышал, как Остапенко и Пекшев наносили потерпевшему Богославскому удары металлическими предметами (чайником, кофейником).
Однако доказательств предварительной договоренности Лежнева о хищении чужого имущества путем разбоя и того, что он видел применение к потерпевшему насилия с использованием предметов в качестве оружия или знал об этом, в приговоре не приведено.
Как показала Рябинина, к дому Гаевской она, Лежнев, Остапенко и Пекшев пришли с целью узнать, вернули ли ей квартиранты телевизор. Они вошли в дом, обнаружили спящего Богославского. Пекшев пытался разбудить потерпевшего, тот ударил его. В ответ Пекшев, а затем Лежнев и Остапенко избили Богославского. Далее Остапенко предложил осмотреть дом в поисках ценностей. Все разошлись по комнатам. На кухне Рябинина обнаружила самогон, предложила Лежневу его распить, вдвоем они стали распивать спиртное. Услышав звуки ударов, она зашла в комнату и увидела, как Остапенко ногами, а Пекшев чайником избивали Богославского, требуя деньги. Затем Лежнев позвал Остапенко и Пекшева, и они все вышли из дома.
Осужденный Пекшев пояснил суду, что они пришли к Гаевской узнать, вернули ли ей телевизор. Проникнув в дом, обнаружили спящего Богославского. Он (Пекшев) разбудил Богославского, тот схватил его за ногу. В ответ он ударил потерпевшего, Лежнев и Остапенко также нанесли удары Богославскому. После этого Лежнев не избивал потерпевшего. На предложение Рябининой поискать в доме ценности все согласились и принялись осматривать шкафы. Далее он (Пекшев) и Остапенко стали избивать Богославского, требуя денег, до тех пор, пока тот не потерял сознание.
В ходе предварительного следствия Пекшев признавал, что Богославскому он также наносил удары металлическим чайником, а Остапенко бил потерпевшего металлическим кофейником по голове, топтал его грудь, лицо.
По словам осужденного Остапенко, они пришли к Гаевской с целью помочь ей уладить конфликт с квартирантами. В доме он видел, как Пекшев ударил Богославского, он также нанес удары. Затем они начали проверять содержимое шкафов.
Осужденный Лежнев признавал, что по предложению Пекшева он стал искать в доме ценности. Потом вместе с Рябининой распивал на кухне принадлежавший Гаевской самогон. Насилия, опасного для жизни и здоровья, он в отношении потерпевшего не применял.
Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.
Как видно из материалов дела, Остапенко, Пекшев, Рябинина и Лежнев действительно имели сговор на хищение имущества Гаевской, однако каких-либо данных об их договоренности применить к потерпевшему насилие, опасное для жизни и здоровья, в том числе и с применением предметов, используемых в качестве оружия, в приговоре не приведено.
Не имеется их и в показаниях осужденных, на которые сослался суд.
Согласно показаниям осужденных Рябининой, Пекшева, Остапенко Лежнев из личной неприязни применял в отношении потерпевшего насилие. Однако эти действия какого-либо отношения к объективной стороне разбоя не имеют, поскольку началом совершения хищения имущества Гаевской является предложение Рябининой и Остапенко поискать в доме деньги и ценности, что и было сделано после первоначального избиения Богославского.
При таких обстоятельствах Президиум Верховного Суда РФ переквалифицировал действия Лежнева с п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ на п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, т.е. на открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору (грабеж)» [59, с. 62].
Как видим, суд не учел всех обстоятельств, связанных с личностью одного из соучастников, его ролью и местом в совершении преступления. Если умысел лица был направлен на совершение грабежа, а некоторые из соучастников применили насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевшего, то их действия должны быть квалифицированы как разбой, а действия другого лица – как грабеж.
При решении вопроса о том, были ли действия виновного тайными или открытыми, В.А. Владимиров и Ю.И. Ляпунов предлагают руководствоваться двумя критериями - объективным и субъективным. Объективный критерий заключается в оценке способа хищения со стороны других лиц (тех, от которых преступник может ожидать противодействия), субъективный - убежденность в тайности деяния самого преступника [60, с. 62]. Как уже отмечалось, в ряде случаев присутствие в месте хищения других лиц (кроме соучастников, конечно) не превращает кражу в грабеж. Однако эти “присутствующие и осознающие”, помимо виновного, в силу разных причин (родственные узы, близкие отношения и др.) не будут препятствовать изъятию чужого имущества, поэтому и виновному не присуща дерзость, свойственная лицу, совершающему грабеж.
Однако главным критерием разграничения в конечном счете является субъективный. При этом возможно несколько вариантов. Во-первых, преступник может быть убежден в том, что его действия никто не видит. Такая оценка ситуации преступником объективно может быть как верной, так и не верной. В последнем случае предпочтение при квалификации отдается субъективному критерию. Так, если, например, действия вора, крадущего деньги в транспорте и уверенного в тайности происходящего, были замечены другими пассажирами, содеянное образует кражу. Во-вторых, преступник может осознавать, что окружающие его действия видят, но характер его действий окружающим непонятен. В этой ситуации, когда посторонние лица заведомо для виновного не сознавали преступного характера его действий, на что и рассчитывал похититель, открытое хищение отсутствует.
Рассматривая соотношение грабежа и кражи, нельзя не остановиться на проблеме перерастания кражи в грабеж. Так, Макарова пришла в комиссионный магазин и, убедившись, что ее никто не видит, вынесла из магазина кожаную юбку. Однако действия ее были замечены, и вслед за ней из магазина выбежала продавец с криками: “Стой!”. Макарова, услышав, что за ней бегут, и, поняв, что хищение обнаружили, продолжала бежать, удерживая юбку. В данной ситуации кража еще не была завершена (Макарова еще не получила реальной возможности распорядиться похищенным по своему усмотрению), однако действия Макаровой перестали быть тайными и приобрели открытый характер. В соответствии с постановлением Пленума Верховного Суда СССР “ О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности” от 5 сентября 1986г. (с изменениями и дополнениями), действия, начатые как кража, но затем обнаруженные потерпевшим или другими лицами и, несмотря на это, продолженные виновным с целью завладения имуществом или удержания его, должны квалифицироваться как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни и здоровья, либо угрозы применения такого насилия, - как разбой. Для установления перерастания кражи в грабеж или разбой необходимо, чтобы имели место два критерия: 1) в момент утраты действиями виновного тайного характера кража еще не должна быть окончена; 2) цель насилия (в случае применения насилия) – удержать похищенное.
Отграничение грабежа и кражи производится и по объекту. Основным непосредственным объектом грабежа и кражи является собственность, иначе говоря, основные непосредственные объекты у этих форм хищения совпадают. Однако в факультативных объектах имеются различия. Факультативный объект грабежа (ч.2 ст.161 УК РФ) – неприкосновенность личности (физическая или психическая), а также неприкосновенность жилища. Факультативный объект кражи один – это только неприкосновенность жилища (ч.2 ст.158 УК РФ).
«По приговору Хабаровского краевого суда Кретов признан виновным в разбойном нападении в целях хищения чужого имущества с применением насилия, опасного для здоровья потерпевшего, с применением оружия, совершенном им как лицом, ранее дважды судимым за хищение; в умышленном причинении смерти потерпевшему группой лиц по предварительному сговору, с целью скрыть другое преступление.
По этому же приговору осужден Скрыпник.
Суд не установил наличия предварительной договоренности между Кретовым и Скрыпником на хищение имущества, а также на применение к потерпевшему насилия, опасного для его жизни или здоровья, как способа завладения имуществом либо его удержания.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
